– Лично я ништяк провел.

Другие тоже ответили, что отдохнули неплохо, но мало.

– Хорошего понемногу: делу время, потехе час, – сказал Демьян. – Надо бабки делать, а расслабиться всегда успеем. Смотрю, все в порядке, значит, сразу перейду к делу.

Демьянов объяснил подельникам суть очередного заказа Ачила.

Бандиты переглянулись. Реньков проговорил:

– Завалить депутата, да еще такого, как Ломаков? Дело громкое. Сучка его – ерунда, а вот депутат…

– А что, депутат не такой же, как все? Или у него панцирь, как у черепахи, – втянул башку и закрылся? Он такой же человек. А по комплекции меньше Голубева. Видел я его у администрации, с мэром города о чем-то базарил. А больше понтовался. Вокруг охрана, он в костюме дорогом, руки в карманах, галстук на ветру развевается, а народ вокруг пальцами тычет: смотри, мол, сам мэр и Ломаков. Любит он понты.

– Да, в этом Лому не откажешь, – хмыкнул Демьянов. – Всегда любил покрасоваться. Вот и докрасовался… В общем, мы с Кожаном уже составили план операции.

Гусин усмехнулся.

– Ты как военачальник какой, Демьян, план операции составляешь. Словно армию собираешься отправить в наступление.

Демьянов сощурил глаза:

– Ты чем-то недоволен, Гусь? Нет? Тогда молчи, сопи в две дырки, слушай, я дважды каждому повторять задание не буду. А вот за выполнение спрошу по полной.

– Демьян, может, чайку крепкого заварить, чтобы совещание наше пошло веселей? – предложил Окунько.

– Ну завари! Мне чифиря.

– Мне тоже! – встрял Кожан.

– Как скажете, мне не в падлу!

Окунь налил из ведра чайник, поставил его на газовую плиту, вскрыл три пакета листового черного чая. Прислонился к углу печи, готовый слушать инструкции главаря банды.

– А чего это вы с Кожаном план рисовали без остальных? – спросил Гусь.

– А то, что главная роль в акции отводится именно Кожану. Он один будет гасить депутата с любовницей, а все остальные – обеспечивать его работу. Еще вопросы есть?

Больше вопросов у бандитов не было.

Демьянов изложил план убийства Ломакова и Баяновой с подставой Сергушина. Изложив, спросил:

– Сейчас у кого-нибудь вопросы по теме есть?

– Да какие вопросы? Нормальный план. Говори, что нам предстоит делать? – прищурился Реньков.

Демьянов указал на него пальцем:

– С тебя, Лысый, и начнем. Ты – сегодня же на улицу Горького, найдешь дом 18. В первом подъезде на втором этаже в двухкомнатной квартире № 6 проживает любовница депутата. Там же они и встречаются по понедельникам и четвергам, в основном с 11.00 до 16.00. Посмотришь подход к дому, много ли народу торчит на лавках, во дворе; поднимешься по подъезду, посмотришь чердак, обследуешь подвал. Уходить Кожану придется из другого подъезда, вот и определишь наиболее безопасный путь. Выберешь место, где можно припарковать «Ниву» и где встать «Форду». Но главное – оценить замки, сможет ли Кожан открыть их отмычками. Если нет, придется делать слепки, чтобы подготовить дубликаты ключей. Короче, на тебе вход в хату и отход Кожана после акции.

– Понял!

– Возникнут трудности, звони мне.

Окунько разлил чай по кружкам, выставил их на стол. Демьянов, отпив глоток обжигающего чифиря, повернулся к Гусину:

– Теперь твое задание, Гусь. Мне говорили, что ты крутишь шашни с бабенкой, работающей в одной из компаний мобильной связи. Это правда?

– Ну, не совсем так, но иногда мы с ней встречаемся. Баба в годах, разведенная, ей мужик нужен. Вот я иногда и сплю с ней.

– Эта твоя баба может сделать мобилу, чтобы на нее не вышли менты?

– А я откуда знаю! Мы о работе с ней не разговариваем.

– Так поговори, но аккуратно. И так, чтобы она потом не связала убийство депутата с твоей просьбой. Впрочем, в ментовку не побежит…

– Не-е, не побежит! У нее первый муж был мент. Натерпелась от него по самое не могу. Кое-как смогла добиться развода, а потом этот мент утонул. На зимней рыбалке провалился под лед и пошел рыб кормить вместе со всеми своими причиндалами. Так ее в ментовку даже по этому случаю таскали: мол, не она ли подстроила гибель мужа? Дурость, но кровушки попили. К ним она не пойдет точно, а вот сделает ли нужный телефон, не знаю. Позвоню, договорюсь о встрече сегодня, вечером придется ее трахать!

Демьян усмехнулся:

– От тебя не убудет. Сколько тебе лет?

– Двадцать семь.

– Да я в твои годы, когда был на свободе, по две-три бабы за вечер имел.

– Да я че? Я ниче. Попробую.

– Не попробуешь, а сделаешь! – повысил голос Демьянов. – Если твоя сучка не сможет телефон достать, пусть подскажет, где его взять. Ты понял, Гусь?

– Понял.

– Так, теперь Окунь. Тебе, Жора, надо установить слежку за Баяновой. Прямо сегодня. Посмотреть, как и на чем она ездит на работу и возвращается с нее, встречается ли с кем, кроме депутата; особенно это касается студента Сергушина. Имеет ли подруг, базарит ли с соседями во дворе, гуляет ли вечером или, может, делает пробежки утром. Если встречается со студентом, то когда и где.

– За два дня полной информации по всем вопросам не получить, – проговорил Окунь.

– Что надыбаешь, то надыбаешь.

– Понял!

– Это хорошо, что вы у меня такие понятливые. Теперь по вопросу, который больше всего вас волнует, – по оплате работы. Окунь, Гусь и Лысый получают по сто тысяч рублей, Кожану вознаграждение установит Ачил по результатам акции. Все расходы по обеспечению подготовки ликвидации Ломакова на мне, поэтому я сейчас выдам вам по десять тысяч рублей, этого хватит. Лысому на замки еще червонец. Мой гонорар также определит Адаев.

– Что ж, нормальные деньги за такую работу, – хмыкнул Окунь.

От дверей неожиданно прозвучал старческий голос:

– А меня, Демьян, ты не забыл? Или ваши сходняки здесь ничего не стоят? Я и так терплю убытки из-за болезни соседки, так что заплати, Ленька, и мне.

– И как ты тихо вошел, дед? Словно кошка.

– Я и есть старый кот. Так сколько ты мне выделишь?

– Червонца хватит?

Подумав, Коробко сказал:

– Пятнашка, Демьян, не менее; неизвестно, сколько проваляется соседка.

Демьянов согласился. Ссориться со стариком, теряя тем самым надежную хату, из-за каких-то пяти тысяч рублей было бы глупо.

– Хорошо, Степаныч! Тебе пятнадцать тысяч.

– Вот и дело, вот и договорились.

Демьянов повернулся к бандитам:

– Ну, кажется, все обсудили, план приняли, так?