— Папа, пожалуйста, только не ругайся на него, — почти сквозь слезы прокричала Настя. — Я ведь сама его позвала!

— Уйди, я сказал! — рявкнул на неё отец так, что стены затряслись, схватил за локоть, грубо стащил с Сашиных колен, и швырнул в коридор.

— Слышь, мужик, не трогай ее, — понизив тон, предупредил Карим, и разъярённый отец тут же перевёл на него свой бешеный взгляд.

— А ну иди сюда, шваль… — прорычал мужик, и угрожающе двинулся в сторону Карима. Его лицо налилось кровью, глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит. Парень не стал дожидаться, пока он приблизится к нему, перекатился через спину, и спрыгнул с противоположной стороны кровати на пол.

— Спокойно, — как можно увереннее произнес он, выставив руку ладонью вперед в предупредительном жесте, жалея, что не узнал у Насти заранее имени-отчества её отца. — Я вам все сейчас объясню.

Но мужик никак не отреагировал на слова Саши. В несколько размашистых шагов он снова оказался возле парня, и сходу ударил кулаком в челюсть. Уйти от удара было невозможно, мужчина был силен, и явно раньше чем-то занимался, потому что несмотря на свой вес, бил быстро и точно. Если бы не стена позади, в которую Карим буквально впечатался, потеряв равновесие, наверняка, он бы с одного такого удара позорно отправился в нокдаун. В голове зазвенело, как в пустом ведре, по перепонкам ударил пронзительный крик Насти, но её слов было не разобрать. Опомниться Карим не успел — на него снова напали. Схватили за грудки и неслабо приложили спиной о стену, так, что дыхание свело.

— Конечно, ты все мне объяснишь, шваль, — прорычал мужик ему в лицо, с яростью глядя в глаза парня. — Какого черта ты делаешь в моем доме, возле моей дочери? На моей кровати?! Ты что, мразь, опозорил ее?!

— Папа, пожалуйста, не надо! — Настя подбежала сзади к отцу и попыталась оттащить его от Саши, вцепившись обеими руками в его футболку. — Ничего не было! Он ничего мне не сделал!

— Я тебе сказал, марш в свою комнату! — отец снова грубо оттолкнул ее рукой, и девушка едва не упала.

— Папа, пожалуйста! Я ведь сама его позвала к нам! Не трогай его!

— Ты принимала что-нибудь? Он давал тебе какие-нибудь таблетки?! Отвечай!

— Что? Какие еще таблетки? Папа, ничего он мне не давал, что ты такое говоришь!

— Что здесь происходит, Гена? — на пороге спальни появилась высокая худощавая женщина в длинном цветастом сарафане, с такими же светлыми, как у Насти, волосами. Из-за её спины выглянул и тут же скрылся из виду молодой пацан, тоже уже знакомый Саше.

— Что происходит? — с презрением передразнил жену мужик, глядя при этом Кариму в глаза. — В наш дом проник преступник, вот, что происходит! Вызывай полицию!

— Папа, он не преступник! — снова закричала Настя. — Я сама пригласила его, он хороший парень!

— Хороший парень, говоришь?! — рявкнул ее отец, повернув голову к дочери.

— Да, он хороший! И мы ничего плохого не делали! Не смей его бить! — отважно выпалила девушка, и, быстро обернувшись к матери, жалобно добавила, — Мама, не надо вызывать полицию, пожалуйста, Саша просто мой друг! Ну, скажи хоть ты ему!

— Гена, действительно, отпусти мальчика, не сходи с ума, — неуверенно произнесла мать. — Твоя дочь уже взрослая, и у нее может появиться друг, в этом нет ничего преступного.

Настин отец резко разжал кулаки, оставляя Карима в покое, и развернулся к своей жене.

— Не доросла она еще друзей себе выбирать, — с неприкрытой злобой процедил он, после чего перевел взгляд на дочь, отчего та втянула голову в шею и вся буквально съежилась. — Ты хоть знаешь, дура малолетняя, кого в дом притащила? Эта шваль пыталась твоего брата на наркоту подсадить прямо средь бела дня, у меня на глазах! А потом напала на меня с палкой, защищая своего подельника! Хороший парень, да?! А ну пошла вон отсюда в свою комнату, пока я тебя не прибил! Позже поговорим!

Принцесса несколько раз испуганно хлопнула глазами и растерянно посмотрела на Сашу. Тот поймал её взгляд и отрицательно покачал головой — нет, он не имеет ничего общего с наркотой, и это просто жуткое недоразумение. Но доказывать сейчас что-то её отцу бесполезно.

— Света, проверь, ничего не пропало в доме, и вызывай ментов!

— Пап, не надо… Пожалуйста, отпусти его… — предприняла еще одну слабую попытку девушка, но ее голос прозвучал уже менее уверенно.

— Ты все еще здесь?! — заорал на нее отец, угрожающе шагая в ее сторону, и Настя не выдержала. Закрыла лицо руками и убежала, толкнув плечом мать, которая так и продолжала неподвижно стоять в дверном проеме комнаты.

— И ты тоже уйди, и дверь закрой! — рявкнул на нее мужик.

Женщина, в отличие от дочери, спорить с мужем не стала, тут же выполнив его приказ.

— Деньги и цацки свои проверь, все на месте?! — крикнул он ей вслед, и после этого снова развернулся к Кариму, пригвождая парня к стене своим ненавидящим взглядом.

— Слушайте, я понимаю, что наша первая встреча была не самой приятной, но на самом деле все не так, как вы думаете, — быстро произнес Карим, пока Настин отец снова не набросился на него с кулаками. — Я не имею никакого отношения к наркотикам, клянусь вам.

— Полиция разберется, имеешь или нет, — рявкнул Настин отец, и рывком протянул руку в его сторону, нетерпеливо дернув ладонью. — Паспорт свой дай сюда.

— Я не боюсь полицию, у меня нет проблем с законом, — равнодушно ответил парень, доставая из заднего кармана джинсов документ и протягивая его мужчине. Что-то неприятно щекотало губы, Саша провел по ним ладонью и увидел на ней кровь.

— Значит, Каримов Александр Владимирович, — медленно произнес Настин отец, с пристальным вниманием изучая страницы паспорта. — С дочерью моей у тебя что-то было?

— Нет.

— Узнаю, что было — кастрирую.

— Ничего не было, — Карим уставился на мужчину исподлобья, повторно вытирая пальцами кровь, сочащуюся из разбитой губы. — Я прошу прощения за то, что ударил вас тогда. Я совершил ошибку, и мне, правда, очень жаль. Но больше ничего плохого я не сделал. Дочь вашу не обижал. И никогда ни за что не обижу.

— Конечно, ты ее не обидишь, — прищурил глаза мужик. — Ты к ней вообще больше не подойдешь на пушечный выстрел, понял? А если подойдешь, пусть даже случайно — пожалеешь, что на свет родился. Поверь мне на слово, я тебя закопаю. Но сначала — вот этими руками отрежу яйца, шею сверну…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Карим молчал. Стиснув челюсть, слушал тираду угроз, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не перечить. Он понимал, что сделает этим только хуже. Лучше пусть думает, что он испугался, что теперь будет обходить его дочь стороной, забудет навсегда дорогу к их дому. Но это вряд ли. Он обязательно найдет способ все исправить. От Насти он ни за что не откажется.