что иногда говоришь, как человек викторианской эпохи, правда? — Винтер взглянул на меня. Я вздохнула и откинула назад влажные волосы. — Руны.

— Так вы сделали это, когда были Неофитом? Вы, должно быть, получили доступ к этим знаниям в библиотеке.

— Нет, — сказала я отрешённо, сосредоточившись на группе ведьм, идущих впереди. — Я это сделала, когда мне было пятнадцать или шестнадцать.

Винтер остановился.

— Что?

Слишком поздно я осознала, что я сказала.

— Эм… ну фамильяры живут дольше, чем обычные домашние коты, — возразила я, надеясь отвлечь его внимание.

— Если вы были достаточно талантливы, чтобы достичь такого в шестнадцать, тогда зачем вам потребовалось списывать несколько лет спустя?

Я смущённо пожала плечами.

— Может, мне было лень учиться.

— Действительно, — прищурился он.

Я могла сказать ему правду. Это было бы самым простым вариантом, и при других обстоятельствах я бы именно так и поступила. Но я это уже проходила и знала, что он никогда мне не поверит. Тарквин был слишком скользким. Я много лет назад перестала пытаться говорить правду по поводу моего предполагаемого списывания. Я жаловалась, кричала и просила, но это не принесло мне ни малейшей пользы, и в какой-то момент я сдалась. Не так-то просто продолжать защищать свою невиновность, когда весь мир считает по-другому. Люди верят в то, во что хотят. Как бы там ни было, это их проблемы. Не мои.

— Не такое уж это и большое достижение, — сказала я. — Правда.

— Я считаю себя талантливой ведьмой, мисс Уайлд, но не уверен, что смог бы сотворить такое даже сейчас.

— Мне повезло, — промямлила я.

— В данном деле нет такой вещи, как удача.

Пришел мой черед уставиться на него в изумлении. Каждая ведьма, которую я встречала, была суеверной. Чёрт возьми, даже я суеверная. Конечно, я суеверная — профессия обязывает. Я бы ни за что не подумала, что Винтер не верит в фортуну.

— Четырёхлистный клевер? — сказала я.

— Милое растение, — пожал он плечами.

— Сороки?

— Просто птицы.

— Зуд в левой ладони?

— Аллергическая реакция.

Я в изумлении раскрыла рот.

— Половина того, во что верит Орден, корнями уходит в суеверия.

Винтер посмотрел на меня.

— И?

— Я считала тебя полностью обращённым, на коленях поклоняющимся Ипсиссимусу.

— О, но я такой и есть, — с издёвкой пробормотал он. — Но я не принимаю на веру всякую чушь.

Кто бы мог подумать. Мы двинулись дальше. Винтер оказался загадочнее, чем я представляла. Мы поравнялись с группкой ведьм, чей разговор тут же затих — на случай, если я сомневалась, о чём или, скорее, о ком они говорили. В центре группы стоял Тарквин, который уставился на меня и изогнул бровь. Я послала ему воздушный поцелуй и продолжила идти. Как только мы их прошли, шёпот возобновился.

— Знаете, как прекратить это? — спросил Винтер. Его пальцы слегка задели кожу на тыльной стороне моей ладони, и я почувствовала странный электрический разряд, дрожью пронёсшийся по мне.

Я пошевелила рукой. Они все могут сколько угодно сплетничать и судачить. Мне было всё равно. Почти.

— Как?

— Добейтесь успеха, — ухмыльнулся он.

Глава 7

Библиотека была практически такой же, какой я её помнила. Старое правило, касающееся любых технологических достижений, всё ещё действовало, как и полнейший запрет на использование всего, что имело хоть какое-то отношение к девайсам XXI века. Время от времени какому-нибудь умнику приходила в голову идея, как оцифровать книгу, и неизменно, каждый раз, когда это происходило, чернила со страниц оригинала безвозвратно исчезали.

Одна из причин, по которой ненавистники ведьм проводили свои яростные антимагические протесты, заключалась в том, что Орден устарел, и ему нет места в современном обществе. И порой я гадала… а что, если они правы?

Казалось, в здании библиотеки ничего не изменилось. Даже запах был таким же — незабываемая смесь чернил, пергамента и кожи. Конечно же, обложки некоторых самых опасных книг были сделаны из человеческой кожи, и ходили слухи, что некоторые страницы Манускрипта Сайфера были написаны кровью. Однако большая часть из того, что здесь представлено, являлась бумагой. А больше мобильных телефонов библиотекари боялись только огня.

Винтер провёл меня к читательскому столу с застоявшимся душком марихуаны. Я должна была счастливо ждать, пока он отправился забрать книги, которые мне, вероятно, стоило прочесть, чтобы считаться достойной работать бок о бок с ним. Я сбросила туфли и откинулась на спинку кресла. Вздремнуть — хорошо для души. К несчастью, как и всё остальное в те дни, моя возможность на двадцать минут прикрыть глаза была прервана криками. Громкими криками.

Пару минут спустя влетел Винтер.

— Тренировка закончена, — объявил он.

Я подпрыгнула и захлопала в ладоши.

— Превосходно! Значит, я свободна? Я могу идти домой?

— Не смеши. Это означает, что у нас есть задание, — если сравнивать с его обычной манерой поведения, то казалось, что он светится от радости.

— Вот здорово.

Винтер заметил отсутствие у меня энтузиазма.

— Мы можем вернуться в зал, если хотите, — он пододвинул ко мне кипу книг. — И вам всё равно нужно это прочитать.

— Вот спасибо, — я оставила книги там, где они были. — Что за задание?

— Принадлежащий Ипсиссимусу скипетр, выставленный на четвёртом этаже, — сообщил он. — Его украли.

— Кто-то спёр большую палку? Да кому это нужно?

— Большую золотую палку, инкрустированную рубинами и бриллиантами, — поправил Винтер.

А. Тогда понятно.

— Показывай дорогу.

Винтер повернулся к выходу.

— Возьми книги, Иви.

— Они тяжёлые. Я схожу за ними позже.

— Непременно сходи.

У меня появилось искушение показать ему язык.

— Ты хоть иногда выбираешься в люди?

— В люди?

Я помахала руками.

— Ты понял. В паб? Или на вечеринку? Может, хоть в кино?

Он посмотрел на меня, словно спрашивая, с чего бы ему такого захотелось. А потом зашагал к выходу, оставив меня следовать за ним.

Крики продолжались. Может, скипетр был разумным, и библиотекари считали, что вопли и крики заставят его вернуться на прежнее место. Один экземпляр в красной мантии пронёсся мимо нас, размахивая руками, а его мантия вздымалась так, что мне показалось, будто он вот-вот взмоет в воздух и полетит по комнате. За всю историю ни одной ведьме не удавалось полететь — это не значит, что никто из нас за столько веков не пытался — но этот парень совершил неплохую попытку.

Я догнала Винтера и толкнула локтем.

— Что в этом такого? Я понимаю, что скипетр — штуковина, вероятно, дорогущая, но так паниковать — просто нелепо.

Он взглянул на меня.

— Вы действительно не интересовались, когда были здесь в качестве Неофита, не так ли? Предметы, принадлежащие Ордену, в