Выдохнув, она падает на диван:

— Ох…что-то у меня давление подскочило. Мария! Мария! Ну-ка живо принеси мне ещё виски. Все нервы мне вымотала, София. Как тебе не стыдно! Мать в гроб почти свела, — стонет, хватаясь за голову.

Одна из служанок резко срывается с места и бежит в сторону кухни.

— Ладно, на сегодня всё. Разошлись все, — властно командует отец. — София, марш в свою комнату. Надеюсь, ты сделал выводы и исправишься.

Я молча киваю. Нервные рыдания так и рвутся наружу.

— Его отпустят? — спрашиваю о самом главном.

— Отгуляем свадьбу, потом ты улетаешь в путешествие. У вас медовый месяц. Будешь жить какое-то время за границей. Если Карим Рамзанович не вышвырнет тебя обратно, Мишу отпустят. Он останется под наблюдением охраны как залог. Так ты будешь держать слово, — поясняет отец.

Ненавижу!

Мои родители хуже монстров!

— Так, Софа, иди сюда. На колени становись и проси прощения.

Я больше не человек. Кукла, набитая соломой. Их рабыня.

Я подхожу к маме, с позором опускаюсь на колени, она протягивает мне руку с гордым видом победительницы, наслаждаясь триумфом.

— Простите. Я в-виновата.

Я мечтаю умереть. Просто хочу взять и сдохнуть!

Я целую её руку на глазах у прислуги и чувствую себя куском какого-то мусора. Поцеловав, поднимаюсь с пола.

Никто из присутствующих и звука не выдавил в знак моей защиты.

Даже сёстры, которые всегда меня поддерживали. Теперь они смотрели на меня как на террориста какого-то.

— Можешь идти, — зевая, устало шепчет мать.

Я разворачиваюсь, быстрым шагом иду к выходу из гостевого зала.

— Как жаль, что у меня дочки родились, — бросает мне в спину отец. Покинув гостиную, я быстро срываюсь на бег. Мечтаю просто взять и исчезнуть! Один из охранников следует за мной по пятам. А позади я слышу нарастающий концерт. Теперь уже начинают ругаться мать с отцом.

— Это ты виновата, Рита! Я просил сыновей, а ты мне девок нарожала!

— Что-о-о! Да как ты смеешь! То, какого пола будет ребенок, зависит от сперматозоида, который оплодотворит яйцеклетку. Пол ребенка зависит от мужчины!

Бах.

Что-то с грохотом разбивается.

В гостиной нарастает нешуточный скандал.

Давно такого не было…

Родители начинают орать друг на друга. Мать чем-то кинула в отца. И во всем этом хаосе виновата я.

Моя жизнь в один миг превратилась в грязное болото.

Я забегаю в комнату и падаю на кровать, растворяясь в ядовитой пустоте, несправедливости, внутренней боли. Лежу минут двадцать, уткнувшись носом в подушку, пытаюсь уснуть, но не выходит. Внезапно слышу короткий стук в дверь.

— Вечер добрый. Точнее ночь.

Отрываюсь от кровати и вижу полноватую немолодую женщину в белой одежде. Это Арина Львовна. Я её хорошо знаю.

По звонку матери врачиха быстро явилась ко мне в комнату. Интересно, сколько мать ей заплатила? За экстренный ночной вызов. Примчалась за двадцать минут.

— Ложись на кровать, — я слышу неприятный звук растянутого латекса, — снимай бельё и ноги раздвинь.

Врач натягивает перчатки на руки, меня начинает колотить.

— Не буду. Вы что…

— Слушай, дорогая, время позднее, мы все слишком устали. Я просто посмотрю тебя, сдам отчёт и не буду тебя мучить. Это не больно.

— Вы просто изверги.

— Да неужели? — хмыкает. — Маргарита Эдуардовна сказала, что, если ты будешь сопротивляться, чтобы я пригласила к тебе охранников, — зло фыркнула ведьма. — А еще она просила передать тебе привет от какого-то Миши, вот.

Я побледнела, когда вдруг увидела, как женщина вытащила из сумочки телефон, протянула его мне. Дыхание сбилось, глаза защипало. На экране я увидела фотографию с Мишей.

Боже! Изверги! Ненавижу их! Миша связанный, сидит на стуле в каком-то грязном помещении. Он связан, а на его лице гематомы и запёкшаяся кровь.

— Я всё поняла, — сглатываю.

Молча снимаю трусики, задираю ночную рубашку, развожу ноги в стороны.

— Вот и молодец.

Она подходит ко мне и принимается за дело. Осматривает меня, ощупывает. Я просто смотрю в потолок, крепко сцепив зубы.

Спустя минуту, врач оглашает:

— Тебе повезло. Ты всё ещё девственница. Пойду обрадую госпожу. Не успел всё-таки этот уродец опорочить дорогой цветок.

— Да как вы смеете! Говорить со мной в таком тоне! Это не ваше дело! Вы всего лишь гинеколог! — меня накрывает мощной волной злости. Хочется на ноги вскочить и залепить хамке звонкую пощёчину.

— Ошибаешься, милочка, — она складывает все свои причиндалы, направляется к выходу, пока я жмусь в комок на кровати, поджав ноги. Чувствую себя оскверненной. Как будто меня нечистотами измазали после этого её осмотра. — Я полжизни прислуживаю вашей семье. И я не чужой вам человек. Я знаю даже больше тайн семейства, чем ты.

Хмыкнув, она открывает дверь и выходит в коридор. С силой хлопает ею.

Я накрываюсь с головой одеялом и пытаюсь уснуть. Но не могу. В голове крутятся ужасные мысли. Я страдаю до истощения, думаю всё время о Мише, как он там? Что мерзавцы с ним делают?

Засыпаю наверно часа через два. По ощущениям сон длится как одна минута. А просыпаюсь от шума шагов и знакомого голоса. Воздух наполняется цветочным шлейфом духов. Маминым любимым. Я не сомневаюсь, что в комнату вошла именно она. Моя мать — мой палач.

— Прекращай реветь, София.

Она резко распахивает шторы. Комнату озаряет ярким светом. Я сажусь на кровати, сонно тру глаза. Наверно я плакала даже во сне.

— Посмотри на меня.

Смотрю.

Грустным, поникшим взглядом.

— Ты что ревела всю ночь?

Подходит ко мне и пальцами обхватывает подбородок, угрюмо рассматривая моё грустное лицо.

Она начинает злиться. Но, кажется уже отошла от похмелья и от вчерашнего бурного вечера. Сейчас она выглядит более мягкой.

— Ну и посмотри на кого ты теперь похожа? На пьяницу, пьющую целую ночь!

— Я не люблю его… — всё, что могу из себя выдавить. — Он меня пугает. И я его не знаю.

Пытаюсь последний раз вымолить у неё жалость. Но она лишь с укором вздыхает. На неё слёзы дочери не действуют. Мама игнорирует мои слова.

— Мы уже сто раз это обсудили, — садится рядом, на край кровати. Она кладёт свою ладонь на мою руку, несильно её сжимает. — Давай немного поговорим. Я сейчас расскажу тебе одну очень важную историю. Ты ведь умная девочка. Учись на чужих ошибках, дорогая. Не порть себе жизнь.