Ей хотелось встать и уйти, хлопнув дверью, но она не могла позволить себе такой роскоши, поэтому процедила сквозь зубы:

— Дальше этого он не зашел? Только пытался получить с тебя деньги?

— Так я ему и дал! — Люк злобно искривил губы. — По-твоему, он недостаточно далеко зашел? Ты представляешь, чего будет стоить компании та шумиха, которой он угрожает? Доверие к банку будет подорвано, я не могу этого допустить. Мы сейчас в таком положении, что нас это погубит.

Люк тяжело опустился на стул.

— Он пригрозил, что, если ему не передадут деньги завтра, он пойдет к отцу, а если и там их не получит, то отправится к какому-нибудь газетному писаке — с его настырностью в этом не приходится сомневаться. Я бы вышвырнул его за дверь, если б не понимал, что все, что он рассказал о ваших отношениях, правда — иначе ты бы не согласилась платить ему.

— Он все тебе рассказал? — Клео стало плохо, и она была готова просить Люка налить ей виски, когда он встал, чтобы заново наполнить свой бокал. Но ей была нужна ясная голова, чтобы связаться со своим банком, отдать распоряжение приготовить к следующему утру деньги и договориться о месте встречи с Фентоном.

Люк снова сел, на его лице читалось отвращение.

— Все про вашу связь, долги, в которые он влезал, чтобы ублажать тебя, твое обещание выйти за него замуж, ночь, проведенную в гостинице, — все, что происходило между вами до того, как ты его бросила.

Клео устало ответила:

— Все было совсем не так. Мы действительно встречались, но ничего серьезного между нами не было, а вскоре мне стало ясно, что от меня ему нужна была только доля в «миллионах Слейцов».

— Так зачем же ты согласилась платить? — ухмыльнулся Люк. — Если ваши отношения были столь невинны, он бы не посмел и пальцем тебя тронуть. Значит, вся эта позорная история — правда. Не то чтобы меня это особенно трогало, — злорадно прибавил он, — мне безразлично, хоть ты всю жизнь ему плати, чтобы он держал язык за зубами. Но лично я не собираюсь терпеть притязания такого подонка, как Фентон. Кстати, — его глаза победоносно блеснули, — если вы столь чисты, как ты объяснишь ту ночь, что вы провели вместе в «Рыжем льве»? По его словам, он может доказать, что вы сняли комнату на двоих, как муж и жена.

— Может, — утомленно произнесла Клео. — Мы поехали гулять за город. Он предложил тайно пожениться, но я отказала, потому что к тому времени поняла, что его интересует только мое будущее наследство. С виду он воспринял мой отказ легко, сказал, что надеется сохранить дружеские отношения. Боже, как я была глупа!

Серые глаза Клео затуманились, между бровей пролегла морщинка.

— Что он обманщик, я уже знала, но не могла предположить, что он окажется злодеем. Не знаю, зачем я рассказываю тебе это. Всю историю с гостиницей он сам подстроил. Он записал нас как мужа и жену, а когда я это обнаружила, было поздно что-либо делать. Ночь я провела в кресле, Фентон и я никогда не были любовниками…

— Тем не менее ты намерена выплатить ему такие деньги!

Клео видела в его глазах недоверчивую усмешку и произнесла:

— Я не могу доказать, что мы не были любовниками. А он может доказать, что мы ночевали в одной комнате в гостинице. Мне нечем опровергнуть его ложь — что я обещала за него выйти, заставила тратить на себя деньги, которых у него не было, а потом, когда он залез в долги, прогнала. К тому же я теперь знаю, — она хлестнула Люка презрительным взглядом, — что большинство людей предпочитают думать о других как можно хуже.

«Даже бровью не повел», — с горечью отметила Клео нанесла ответный удар:

— Если бы дело касалось меня одной, я бы сказала, что не дам ему ни цента, пусть убирается к черту. Не сомневаюсь, что он бы вылил весь поток лжи в какой-нибудь грязной шумливой газетке; это не принесло бы ничего хорошего моей карьере, но я бы пережила. А твой отец не переживет. Он стар, он болен, и этот скандал его прикончит. Он не в силах принять такой удар, да он и не должен, если его можно предотвратить. Дядя всегда был добр ко мне, и от него я получала больше тепла и понимания, чем от тебя или твоей матери.

Клео потянулась за черной крокодиловой сумочкой и перекинула через плечо тонкий ремешок.

— Я плачу потому, что таков мой долг перед твоим отцом, потому, что он был единственным человеком, которому я была хоть сколько-нибудь небезразлична после смерти моих родителей. Это единственная причина.

— И ты вышла за Джуда, чтобы добраться до денег? Мне с самого начала казалось, что все случилось как-то неожиданно.

Она направилась к двери, Люк поднялся за ней, и она произнесла ледяным тоном, почти не поворачивая головы:

— Я вышла за Джуда потому, что люблю его.

Это была правда. Она давно любила Джуда, но любовь была чувством, без которого она привыкла обходиться. И когда она пришла, Клео потребовалось время, чтобы распознать ее. Но Люка это не касается.

— Итак, ты встретишься с Фентоном? — Люк приблизился к двери одновременно с ней и ухмыльнулся: — Если бы не неприятности, которые грозят «Фондам Слейдов» из-за этого скандала, я с радостью заплатил бы Фентону, чтобы он его раздул.

— Что? Что бы ты сделал? — Клео похолодела. — Ушам своим не верю!

— Ты слышала, — кривя губы в усмешке, протянул Люк.

Клео знала, что он всегда недолюбливал ее, но только теперь поняла, что за эти годы неприязнь переросла в ненависть.

— Но почему?

— Когда та сравнительно безобидная статейка обо мне дошла до отца, я наслушался достаточно благочестивого брюзжания. Говорят даже, что именно из-за нее его хватил последний инфаркт. Так пусть бы он узнал, что его пай-девочка вовсе не так хороша, как он думает. Это бы сбило с тебя спесь. Он всегда тебя в пример ставил.

У Клео пересохло во рту. Она смотрела на кузена, казалось бы, так хорошо знакомого ей человека, и видела, что совершенно не знает его. За маской напыщенного безразличия скрывалась жгучая ненависть. Она слегка повернула голову, кипя от негодования, и бросила ему в лицо:

— Ты сделал бы это, даже зная, чего это будет стоить твоему отцу? Он едва не умер, узнав, в какой скандал ты ввязался. Ты совершенно о нем не думаешь — эгоист, подонок!

Гнев и презрение переполняли ее, но даже они бесследно исчезли, когда она, стоя в телефонной будке, звонила в банк, потом Роберту Фентону. Голова слегка кружилась, по телу пробегала дрожь, когда Клео садилась за столик в Глейдсе напротив Джуда.

— У тебя усталый вид, — заметил он, окончив заказ и вернув официанту меню. Живые синие глаза заботливо потеплели. — Не повезло с покупками? Или тебя расстроил разговор с Люком?

Утро действительно выдалось неудачным, но Клео не могла объяснить причину; поэтому она с принужденной улыбкой ответила:

— Ничего особенного, все в порядке. — И тут же спросила: — А откуда ты знаешь, что я встречалась с Люком?