–Всё в пределах нормы, неделя, видимо, трудной была, какое-то переутомление у меня, слабость.

Она ведь и не врала по сути, с появлением Сергея в её душе и жизни опять воцарился полнейший кавардак.

Матвей Сергеевич внимательно посмотрел на неё, затем согласно кивнул, решая не спорить, хотя и у него, наверняка, были свои ожидания от этих выходных.

–Хорошо, я останусь на первом этаже, но сумку твою всё равно принесу сейчас.

–Ладно.

Облегчение накатило на Аню, когда дверь за её ухажёром закрылась. Странно, а если бы он начал настаивать, чтобы тогда она ему сказала? Как хорошо, что не начал.

Матвей быстро вернулся с сумкой, и Аня кинула её на кресло рядом с кроватью, решая, что разберёт позже.

–Вернёшься в гостиную? Или уже спать ляжешь?

–Я посижу ещё, наверное, а то как-то некрасиво выходит. Только недолго.

Он протянул ей руку, и Аня с некоторым колебанием приняла её.

Внизу в комнате против воли первым делом она бросилась взглядом искать Мелёхина. Но его не было. Что она испытала? Опять эту странную смесь разочарования и надежды, которая непостижимым образом возвращала её в прошлое. В то состояние, в котором она проходила аж четыре года, а, может, и дольше.

Они сели обратно на диван, Матвей влился в разговор, а она просто кивала и улыбалась в нужных местах.

В какой-то момент почувствовав чей-то пристальный взгляд, Аня повернула голову в сторону входа. Там, в дверном проёме стоял Сергей. Их взгляды пересеклись, но Мелёхин быстро отвёл свой. Прошёл в комнату, молча развалился в кресле напротив их диванчика и принялся посматривать на неё поверх массивного бокала с чем-то горячительным.

Аня невольно поёжилась, надеясь, что ей хватит силы удержаться и не смотреть в ответ.

Но она то и дело кидала взгляды на этого странного незнакомца, который когда-то был её другом, а потом первым и единственным мужчиной.

Первая ночь выдалась неспокойной. Аня хоть и провалилась в сон сразу же, как только голова коснулась подушки, промаялась в сетях сумбурных видений прошлого вперемешку с настоящим. Образы той самой ночи преследовали её. Мелёхин даже во сне её достал: они снова смеялись, целовались и занимались любовью в её воображении.

Поутру Аня проснулась со свинцовой головой, в висках пульсировало. Теперь можно было смело сказать, что Матвею она вчера не соврала, так как чувствовала себя действительно неважно.

Первым делом она позвонила маме, доложила, что у неё всё хорошо, с улыбкой послушала невнятное лепетание дочери, пытавшейся объяснить, что она с утра пораньше развела бабушку на блинчики, да ещё и с мёдом.

–Мам, только ты ей много не давай, аллергия и…

–Да всё хорошо, ты не переживай, я чуть-чуть дала. Тебя же как-то вырастили, представь, ела ты всё то же самое.

–Хорошо… хорошо,– примиряюще согласилась Аня, думая, что бабушки, наверное, на то и нужны, чтобы баловать внуков.

А потом долго лежала в кровати, не желая выбираться из-под одеяла, и думала, что же ей делать с желанием Сергея увидеть дочь. После разговора с Никой ощущение, что и дальше отталкивать его, отказывая в общении с ребёнком, неправильно. Её личные обиды – это её же личная проблема. Лера тут совершенно ни при чём. Дочери же он ничего плохого не сделал. Хотел познакомиться, помогать, и, в общем-то, имел на это полное право. Аня не хотела превращаться в одну из тех матерей-манипуляторш, которые тешут собственную гордость или компенсируют оскорбленное достоинство, играя на чувствах отцов и детей. Только вот Мелёхин отцом не был, то есть был, но чисто биологически. А так – просто какой-то незнакомый дядя. Аня в принципе сомневалась, что он способен быть отцом, такие, как он, никогда не остепенятся.

Ну а встреча… ладно, можно одну устроить. Только надо всё обдумать, когда, где, сколько по времени.

Впрочем, опять же, они теперь живут в разных городах. Мелёхин уедет, а они с Лерой останутся в Нижнем, а дальше что? Встречи раз в год? Разговоры по видеосвязи? Аня слабо представляла, что из этого выйдет. Вернее, что выйдет что-то хорошее, учитывая образ жизни Сергея и его характер.

А что не так с его характером? Это со взрослыми девочками он привык обходиться некрасиво. А с дочерью всё может быть совершенно иначе.

Из-за двери начали доноситься какие-то звуки. Кто-то ходил по дому, спускался по лестнице, народ просыпался. Пора и ей вставать.

Приведя себя в порядок в ванной комнате и натянув свободную спортивную одежду, Аня по какой-то собственной прихоти оставила волосы распущенными, хотя удобнее было бы заплести косу или закрутить их на макушке в небрежный пучок. Она настойчиво себя убеждала, что Мелёхин тут абсолютно не при чём, ей просто не хотелось стягивать волосы резинкой из-за пульсирующих висков. Плюс она может навести красоту для Матвея, ему тоже нравилось, когда она оставляла волосы неубранными.

Как только Аня переступила порог кухни, ей тут же захотелось повернуть обратно, но было поздно. Её заметили. Сергей, болтающий с Ирой, её коллегой, возле кухонного островка, выглядел посвежевшим и выспавшимся, в отличие от Ани.

Видеть его здесь, после стольких лет тишины и молчания, какого-то привычного и домашнего было так необычно.

Он прожёг её внимательным взглядом и медленно кивнул, а Аня кинула им обоим невыразительно «доброе утро» инаправилась к кофеварке.

–Ань, после полудня выдвигаемся, помнишь?– защебетала Ира, резво пересказывая ей всю программу дня.

Ирка работала в одном отделе с Никой, была девушкой расторопной и лёгкой на подъём, ещё и красивой, практически модельной внешности, а с новым каштановым цветом волос, так ещё и яркой в придачу. Короче, была она из той категории девиц, которые как раз во вкусе Мелёхина. Сейчас Ира кокетничала напропалую, ещё бы… перед ней было новое и весьма привлекательное лицо. Потом у Иры так глаз горел на мужиков, как у Мелёхина на девок, такие и без слов договорятся. Да а ей-то что? И пусть договариваются…

Пусть хоть прямо сейчас…

–Чёрт!– выругалась Аня в голос, когда эта дурацкий холдер полетел вниз, так и не желая крепиться к кофеварке.

Ещё и кофе рассыпался по всей столешнице.

В офисе у неё была удобная капсульная кофеварка, а дома – капельная, не менее простая в обращении. С этой полупрофессиональной бандурой ей было сложно справиться.

–Спокойно, дай мне,– раздался над ухом голос Серёжи, и Аня только лишь волевым усилием удержал себя на месте.– Вот так, всё легко защёлкивается.

Он кинул новую порцию молотого кофе и надёжно закрепил холдер, машина заурчала.

–Иди, посиди с Ирой, я сам всё сделаю. Ты хочешь чёрный или молока добавить? Раньше, помню, ты предпочитала капучино, но после недавней чашки крепкого эспрессо не уверен. Может, твои вкусы изменились?