Тогда же, в первой половине 1940 года, Пиаф познакомилась с автором-композитором Мишелем Эмэ, который напишет для Воробышка многие из тех песен, что принесут ей всемирную известность. Этот музыкант будет работать с Эдит до конца ее дней. Позднее Пиаф подробно расскажет об обстоятельствах их знакомства. Певица столкнулась с Эмэ в коридоре «Radio-Cité» и тут же была сражена его «глазами, лучащимися умом за толстенными стеклами очков… искрометными речами и нечасто встречающейся вежливостью». Безмерно уважая талант композитора, Эдит всегда считала, что стиль его песен нисколько не подходит Эмэ. «Для меня Мишель Эмэ – это цветы, голубое небо, крохотные птички, нечто напоминающее Дельм[45], только на современный манер…»[46]

Родившийся в 1906 году в Санкт-Петербурге, Мишель Эмэ не был новичком в музыкальном бизнесе, его первые песни, написанные для Люсьенн Бойер и Жана Саблона, датируются 1931 годом. Позднее эти композиции перепоют Рэй Вентура и Морис Шевалье; так что можно сказать, что Эмэ уже пользовался определенной известностью в музыкальных кругах. Прекрасно осознавая, что он совсем «не во вкусе» Пиаф, автор-композитор сделал все возможное, чтобы переубедить певицу, которой он искренне восхищался. Желая добиться намеченной цели, Мишель решил написать несколько песен, предназначенных исключительно для Эдит, достойных ее удивительных способностей. Он принялся за работу и накануне мобилизации явился домой к звезде, захватив весь написанный репертуар. Его попросили подождать в прихожей. Предупрежденная секретаршей, Пиаф заявила, что не может принять посетителя, потому что готовится к репетиции. Эмэ настоял на встрече, объяснив, что уже на следующий день он должен отбыть в войсковую часть.

«Тогда я решила уделить ему несколько минут, – рассказывала Пиаф. – И когда он вошел, тут же предупредила:

– Я дам тебе десять минут, капрал Эмэ.

– Мне столько и не надо.

Сказав это, он сел за пианино и принялся напевать «L’Accordéoniste».

La fille de joie est belle

Au coin d’la rue l à-bas

Elle a une clientele

Qui lui remplit son bas…

Уличная девка красива.

Там, на углу улицы,

У нее своя клиентура,

Которая сует ей деньги в чулок…

Превосходный пианист, пел он отвратительно. Но я слушала затаив дыхание. Он еще не перешел ко второму куплету, а я уже приняла решение: я не хочу слышать эту песню, я хочу быть первой, кто ее споет»[47].

Двумя днями позже, 16 февраля 1940 года, Пиаф представила композицию «L’Accordéoniste» на сцене «Бобино». Она не преминула изменить концовку, потому что ей пришла в голову мысль закончить песню очень резко, произнеся последние слова «Остановите, остановите музыку» а капелла. Этот гениальный ход Пиаф будет еще не раз использовать, работая с другими своими авторами. «Она настаивала, чтобы они точно выполняли каждое ее требование, – объясняет Серж Юро. – Лишь когда они это делали, она подгоняла песню под себя».

«L’Accordéoniste» останется одной из культовых песен Пиаф, много позднее ее исполнит Клод Нугаро. 5 апреля 1940 года Эдит запишет эту песню на грампластинку, дав ей новое название – «La fille de joie est triste» («Уличная девка печальна»), аккомпанировать певице будет великий Гус Визёр, король аккордеона и свинга. В этот же альбом войдет версия «Escale» («Остановка в порту»), классики реалистической песни, созданная Сюзи Солидор; слова написал талантливый автор Жан Марез, брат писателя Франсиса Карко.

Композиция «L’Accordéoniste», которая по тематике еще недалеко ушла от песен Раймона Ассо, меж тем стала новым этапом в карьере Пиаф, этапом, свидетельствующим о том, что певица постоянно эволюционировала. Никогда ранее Эдит так не «вживалась» в песню; ее состояние лучше всего отражают стихи Мишеля Эмэ: «Она хочет петь, это что-то физическое…» На сцене Пиаф стоит почти неподвижно. Однако она проживает песню не только голосом, но и телом. И это физическое присутствие настолько сильно, что его ощущаешь, даже когда слушаешь записи Воробышка. Без сомнения, именно этим объясняется тот факт, что «слушательская» аудитория Пиаф постоянно расширяется. Исполнительница нравится буржуазии, а для простого люда становится настоящей иконой. Эдит также удается очаровать интеллектуальную элиту, примером тому служит Жан Кокто: Малышка стала его любимицей.

Писатель всегда испытывал слабость к популярной музыке, особенно к джазу. Он настолько сильно любил этот жанр, что в 1928 году даже выпустил пластинку, на которой, подобно рэпперу, декламирует два своих стихотворения в сопровождении оркестра Дэна Парриша. «Кокто всегда привлекало то, что обладало сомнительной репутацией, – подчеркивает Серж Юро. – Он обожал мюзик-холл. В Пиаф ему безмерно нравилась ее манера любить мужчин из ее круга».

Встреча Кокто и Пиаф была предопределена. В то время признанному писателю уже исполнилось пятьдесят лет. Однако именно он предпринял первые шаги, чтобы познакомиться с певицей. Заручившись поддержкой жены крупного музыкального издателя Рауля Бретона, некой дамы, прозванной Маркизой, салоны которой посещал весь богемный Париж, Кокто устроил так, чтобы его представили «мадам Пиаф», как он будет называть ее в дальнейшем. Певица и писатель сразу же понравились друг другу. В день их знакомства зародилась крепкая дружба, которая не ослабела даже тогда, когда Пиаф стала мировой знаменитостью, а Кокто – академиком. Рассказывая об этом времени, Даниель Бонель напишет следующие поэтические строки: «На бульваре Ланне, уже готовом к неизбежному событию, можно увидеть явление Жана Кокто в черном плаще на шелковой подкладке оливкового цвета. Ветер развевает длинные седые волосы; светлый взгляд, высокий лоб. Он играет своим плащом, начинает снимать его еще перед дверью, прямо на тротуаре, позволяет плащу небрежно волочиться за ним, а затем бросает его у входа в квартиру. У него были жесты фокусника»[48].

Всегда относившаяся с безмерным пиететом к людям искусства, Пиаф немедля попросила поэта написать для нее песню. Он не стал этого делать, а откликнулся на просьбу певицы самым неожиданным образом. Тогда автор «Ужасных детей» в основном работал для театра. Он только что закончил пьесу «Священные чудовища», созданную по заказу Жана Марэ, который намеревался отдать главные женские роли Ивонн де Бре и Мадлен Робинсон. Но директор театра нашел произведение слишком коротким. Он попросил Кокто написать еще одну одноактную пьесу, чтобы как-то удлинить программу. У Кокто, частенько захаживавшего в гости к Пиаф и Полю Мёриссу, появилась идея, навеянная созерцанием этой влюбленной пары. Так родился «Равнодушный красавец» – пьеса с двумя персонажами, один из которых не произносит ни слова на протяжении всего спектакля. Действие разворачивается в районе Пигаль, в одной из тех второразрядных гостиниц, где некогда жила Эдит. Монолог женщины длится полчаса, она закатывает сцену ревности своему любовнику Эмилю. Этот последний, элегантный сутенер, на протяжении всей пьесы читает газету, скрывающую его лицо. Мужчина лежит на кровати, никак не реагирует на упреки подруги и ни на секунду не прерывает чтение. Он даже не отвечает на телефонный звонок другой своей «подопечной». Растроганная, благодарная женщина приближается к постели, чтобы поцеловать любовника. И тут она замечает, что он просто спит. Разбуженный любовницей Эмиль встает с кровати и одевается, чтобы уйти. Женщина пытается удержать неверного приятеля, угрожая покончить жизнь самоубийством. По-прежнему не говоря ни слова, мужчина уходит, а вслед ему летят слова любви, несчастная клянется, что будет его ждать.