рожденья барич,

Симпатизировал труду,

Умел, известно, Николаич

Заправить лемех в борозду.

Народ, особенно крестьянок,

Писатель очень уважал,

Общеньем с ними средь полянок

Он свой питал потенциал.

Познав с народом единенье,

Он шёл писать за томом том

Про  Катерину  в воскресенье,

А также лошадь с Филиппком.

Себя до капли отдавая

Народу, этот граф Толстой

На кривотолки невзирая

Любил любить народ простой..

И эта связь с простым народом,

Она, товарищи, ему

Была, примерно, кислородом

И пищей графскому уму.

И каждому, кто пишет что-то,

Она нужна, такая связь!

Со всей душою и  до пота!

(Хоть будь ты граф и даже князь…)

Типа, классик

 (школьное сочинение)

В чуваке должно быть всё путёво–

Чтоб в прикиде не было прорехи,

Хаер чист, фэйс вымыт, мысли клёвы…

Так писал писатель А Пэ Чехов.

Он, ваще, рубил довольно круто

(Хоть без секса, без бабла и мата),

Он считал, что все мы шизануты,

Разница лишь в номере палаты.

Депресняк – и нету дяди Вани,

Срублен сад, в котором зрели вишни,

Три сестры в своей Тьмутаракани

Грезят о Москве, но как бы – шиш им….

Бьётся как ап стену чайка – дура,

Только толку – ни пера, ни пуха….

В пьесах и типажность и фактура,

Чехову  – респект и уважуха!

Он ещё умел писать приколы,

В них полно различных  ржачных мулек,

И, хоть не пивал он кока-колы,

Он в приколах тоже круто рулит.

Лично я от Чехова колбасюсь

И тащусь, его читая книжку.

Палыч – он не зря нам, типа, классик, -

Клёво жжот и в людях рубит фишку!

Слёзы классика

Плачь больше – карта слезу любит…

(Мудрость преферансистов)

Поэт  Николай Алексеич Некрасов,

Чей благообразный известен нам лик,

Ведь  был,  вообще-то,  из  правящих классов,

Помещик и, страшно сказать, – крепостник.

А также крупнейший картёжник азартный,

Уведший у друга жену ловелас…

Но хрен-то! Известен он нам не за карты,

А песней об горькой судьбе наших масс!

Когда за столом уж  совсем не фартило

И карту не ту раздавал банкомёт,

Некрасов со страшной  душевною силой

Бежал пописать как страдает народ.

Он в поисках  выскочит вон из именья

Порыскает взглядом – где избы горят,

Запомнит все подвиги баб из селенья

И вдаль устремит  свой тоскующий взгляд.

Увидит, как тянется медленно в гору

Лошадка и с нею какой-то возок,

Взволнуется жутко – не мой ли там хворост?

Догонит мальца и…родится  стишок .

А из лесу выйдя, болея нехило

За всех из своих деревенек людей,

Рыдал он над образом бабки  Ненилы,

Что выиграл  в карты за восемь рублей..

Некрасов нам жалостно спел и про зайцев,

Которых  Мазай ради шкурок зимой,

Хозяйски смотря на дрожащих страдальцев,

Не стал бить – весной, мол, линяет косой..

И эти его о зверюшках терзанья,

А также за весь, понимаешь, народ

Давало поэту почёт и признанье,

Удачу в раздачах и банковский счёт..

А вывод в реалиях нынешних ясен -

Ты можешь играть по ночам в  казино,

Любезничать с властью, вовсю ловеласить

И делать что делать-то, в-обшем, грешно,

Но если имеешь  духовность в  глубинах

И очень болеешь душой за народ,

То станешь Поэтом ты и Гражданином!

А карта – не лошадь, к утру повезёт…

Тоже классик!

Иван Барков…. Представить страшно,

Что больше двух веков стихам!

Но смысл  строчек бесшабашных

И нынче очень внятен  нам.

Он Ломоносову помощник

Был в Академии наук,

Писали оба – денно, нощно,

Сим заполняя свой досуг.

Но ломоносовские оды

Тю-тю…  в учебниках строка…

А стих  Баркова жив  в народе,

И даже не скажу «пока»!

Он не писал высоким штилем

Про дщерь,  тиару и кимвал,

А, будучи умом обилен,

Он о другом совсем писал.

Барков с художественной силой

Процесс отобразить сумел

Что «движет звёзды и светила»,

А также части наших тел .

Без всяких там «йа, йа, фантастиш»,

А чистым русскым языком

Он раскрывал все двери настежь

В тот мир, что каждому знаком.

И главное, что всё реально,

Практически из жизни масс,

Ядрёно, сочно, натурально,

Без эвфемизмов и прикрас!

Он хоть не Лермонтов, не Пушкин,

Но люди знают – «где есть ху»,

И любят «Девичью игрушку»

И незабвенного Луку.

И помнит каждая собака

Чем дед Луки царя смешил -

И лани нежные  филфака,

И злых узилищ старожил.

Народу нравится  «про это»

И про Луку на букву «М»,

А не стенания поэтов

Про лепестки у хризантем!

И будет всяк со мной согласен

Половозрелый индивид  -

Барков народу тоже классик,

И крепко стих его стоит!

Вина классика

Какой удар по человеку?!

Ночь. Улица. Фонарь… Ларёк!

А где, товарищи, аптека,

Про коюю писал нам Блок?!

Ведь, остальное-то всё точно,

Весь антураж как прежде, встарь,

Но тут пойдёшь в аптеку ночью –

Аптеки нет, один фонарь!

А нас ведь как учили в школе -

Что если что сказал кумир, -

То это всё, чего ж вам боле,

Ученье – свет и миру – мир!

Анчар – в пустыне, грозы – в мае,

Печорин – лишний человек…

И так же, как я понимаю,

И про наличие аптек!

Казалось бы, шагаешь верно,

Чтоб полечить свой организм,

И вдруг – ларёк, что характерно,

И, вообще, волюнтаризм!

А я так