Глаза горели от непролитых слез. Все тело болело, как будто ее избили. А душа тосковала и томилась. В висках стучали молоточки, разламывая голову. Два неотвязных вопроса повторялись на все голоса: «За что?» и «Как она могла?»

Оправдания ей не было. Она подлая, мерзкая предательница. Так легко поверить, что ее муж изменил ей, поверить, что он жив и здоров, ждать его только для того чтобы, обвинив его, освободиться и отдаться новому чувству? Так могла думать только безнравственная, порочная женщина.

«За что?» Вот за это она и наказана. За нелюбовь, за отсутствие веры, за нежелание вникнуть в суть семейной проблемы. А она была, да еще какая… Сью не хотела себе раньше признаваться, но сейчас со всей очевидностью поняла, что ее вполне устраивала измена Гарри. Она впервые за последние годы вдруг почувствовала себя свободной, счастливой и молодой. И захотела другой жизни, другой судьбы. Даже готова была броситься на шею первому встречному…

На вопрос «Как она могла?» ответить было гораздо труднее. Нужно было вывернуть душу наизнанку и признать, что, выходя замуж, она отчетливо понимала, что не любит своего мужа, что исподволь ждет другого мужчину, что ее замужество — это просто дань возрасту и выполнение желания ее родителей. Она должна была понять это давным-давно и не держать себя и Гарри в плену иллюзий.

Почему же это пришло ей в голову только сейчас, когда исправить ничего нельзя? Господи, как было бы хорошо, если б Гарри был жив и к тому же счастлив со своей Сарой!

Мысль о Саре заставила Сью понять, что самое трудное только начинается. Со своей совестью у нее свои счеты. Это никого не касается. Она должна пережить это одна, должна быть наказана. Но что будет делать девочка, которая по-настоящему любит Гарри и ждет его? Бедняжка сейчас вздрагивает от каждого шороха во дворе, от каждого скрежета тормозов, надеясь, что ее любимый вернулся.

Сью поняла, что надо собрать все силы, поехать к Саре и рассказать о гибели Гарри.

Женщина обхватила голову руками и сжала ее так сильно, что на мгновение заглушила стук молоточков. Нет, это невозможно… Почему она должна быть взрослой, сильной, доброй? Ей захотелось стать маленькой девочкой и предоставить взрослым решать все проблемы. Увы, увы, увы!

Сью поднялась и пошла в ванную. Вода помогает справиться со всем тяжелым, смывает эмоции, мысли, время… Стоя под душем, она заставляла себя ни о чем не думать, а только прислушиваться к тому, как тугие струи бьются о ее крепкое тело. Она переключила воду, чтобы та стала совсем холодной, и дождалась, пока кожа покроется пупырышками. В здешнем климате это была довольно сложная процедура, но Сью довела себя до состояния озноба. Тело наполнилось силой, мысли приобрели ясность, а измученной душе она запретила требовать сочувствия. Сейчас многое зависит от ее собранности.

Сью нарочито громко хлопнула дверцей машины. Ей хотелось, чтобы Сара услышала звук, выглянула в окно и сразу поняла, что это подъехал не Гарри.

Так и произошло. Они встретились на пороге дома. На лице девушки была улыбка, но от Сью не укрылись синяки под глазами и затравленный вид бедняжки.

— Здравствуй, Сара, — бодро произнесла Сью.

— Здравствуйте, — ответила девушка и вздохнула. — А Гарри до сих пор нет.

— Я знаю.

Та с надеждой посмотрела на «сестру» своего возлюбленного. Может быть, он просто задержался и сообщил об этом ей?

— Да. Знаю, — повторила Сью. — Давай зайдем в дом. Мне бы не хотелось разговаривать на пороге.

Девушка с готовностью отступила, пропуская гостью вперед.

В комнате веяло прохладой. Все сияло чистотой и наивным желанием молодой хозяйки устроить уютный дом. С современной мебелью соседствовали коврики ручной работы с национальными орнаментами, на окне и низеньких тумбочках стояли египетские статуэтки. Над диваном красовался огромный папирус в деревянной раме и изображением фараона и царицы. Знающий человек тут же мог догадаться, что это изображение — аллегория любви и семейного счастья. Сью где-то читала, что подобные картины помещают на той стене дома, которая отвечает за отношения супругов.

Но все-таки было видно, что Гарри поселился у Сары не так давно. Слишком уж холостяцким духом веяло от книжных полок, уставленных специальными книгами и журналами, от случайно подобранной и разрозненной мебели, от узенького дивана, не предназначенного для двоих. Сью сразу же увидела облюбованное Гарри место. Здесь, на низеньком столике, стояла его пепельница, лежали любимые книги, листы чистой бумаги, возвышался стаканчик с ручками.

Дома, в Англии, все было точно так же до того момента, пока Сью не поселилась в его квартире и не заполнила собой все пространство. Для того чтобы это понять, хватило одного взгляда. Бедная девочка, что же она будет делать здесь без него?

— Сара, сварите мне кофе, пожалуйста, — попросила Сью, которой нужно было немного времени, чтобы начать говорить.

— С удовольствием, — улыбнулась та. — Знаете, варить кофе — это первое, чему у нас учат девочку, когда она подрастает. И когда приходят на смотрины, тоже просят сварить кофе.

Сара покраснела. Сью поняла, что та невольно проговорилась. Она думала, что Сью пришла смотреть на будущую жену своего брата. Женщина ничего не ответила и ободряюще улыбнулась.

Несколько минут спустя Сара принесла поднос с маленькими чашечками. Они были размером с наперсток. Кофе оказался обжигающим, очень крепким и приторно сладким. Больше двух глотков выпить было невозможно. Впрочем, чашечки были рассчитаны именно на два глотка.

Сара заметила реакцию Сью.

— Вам не понравилось? — спросила она. — А ведь это и есть настоящий арабский кофе. То, что подают в гостинице, всего лишь европейский вариант.

— Нет, просто я не ожидала, что будет так сладко, — стараясь не обидеть девушку, протянула Сью.

Сара расслабилась и готова была слушать. Сьюзен понимала, что известие убьет ее, но она приехала, чтобы сказать…

— Сара… Гарри не вернется. Он погиб, — быстро проговорила Сью и отвернулась.

Слезы, которые жгли ей глаза с того самого момента в больнице, как она прочитала записку Болтона, вдруг брызнули из ее глаз. Она задыхалась от рыданий.

Девушка смотрела прямо перед собой и молчала. Потом встала, собрала чашки со стола и вышла в кухню.

Сью услышала звон посуды, повернулась и поняла, что ей некого успокаивать. Что ж, значит, бедняжке не нужна подруга в ее горе, подумала она. Однако через некоторое время Сара вошла в комнату. Она села рядом с «сестрой» Гарри, взяла ее за руку и заглянула в глаза.

— Расскажите мне все, что вам известно.

— Прости, Сара. Я почти ничего не знаю. Мне сказал об этом человек, который видел, как он погиб.

— Прошу вас, — настойчиво повторила девушка, — если можно, повторите слово в слово, что он сказал.

— Милая, он не может говорить, поскольку попал в аварию и у него обожжены голосовые связки. Он написал мне в записке: «Гарри погиб. Когда смогу, я расскажу подробности».