Если честно, я очень хорошо понимала Глеба… особенно в июне 2010 года… И я знала, что ему со мной плохо… Я бы сама от себя ушла… Последние несколько месяцев меня не существовало… ни для кого. Меня просто не было. Я жила только для одного человека. Я жила для Мужчины, которого последние семь лет я любила как друга, как брата, как короля, как героя кино, как… Он был для меня всем и мог заменить мне весь мир. Он жил в другой стране и единственным способом общения с Ним был e-mail, skype, телефон… и самолеты.

Это был период, когда мы решили вместе поработать… Мне хотелось с Ним работать, потому что для меня в принципе было неважно, что с Ним делать… лишь бы с Ним. Ему пришлось со мной работать, потому что Ему нужен был человек, которому Он сможет доверять… из-за ситуации, в которой Он оказался. Он всегда называл меня «умной девочкой», а я всегда считала Его гениальным бизнесменом. Мне было интересно поработать с Ним, поучиться у Него. Обычно, когда задаешь человеку какой-то вопрос, ты заранее можешь предположить пять, десять, двадцать вариантов ответов, в зависимости от задаваемого вопроса и от уровня твоего IQ. У Него всегда находился двадцать первый. Его ответы никогда не попадали ни под один из моих предполагаемых вариантов. Он мыслил по-другому, говорил по-другому, Он был не таким как все. Он был человеком Мира.

Моя работа с Ним… ад и рай… пытка и удовольствие… слезы и бесконечный смех… Он сводил меня с ума… Я неделями ни с кем не виделась, не встречалась с родителями, не ходила на теннис, я забыла, что такое есть с помощью ножа и вилки… я отвыкла есть сидя… я отвыкла есть в принципе… Я заезжала на Мак Драйв в Макдональдс в два-три часа ночи, потому что магазины в это время уже были закрыты, а днем заехать в магазин я не могла. Сон стал для меня утопией и мечтой… я ложилась спать в четыре-пять утра, а в семь я уже просыпалась и сидела возле компьютера… Я не отвечала на телефонные звонки друзей и знакомых… у меня просто не было на это времени. Мое «подышать воздухом» заключалось в том, чтобы настежь открыть окно в три-четыре утра, сесть в уггах на подоконник и, облокотившись о стенку, жадно выкурить сигарету. Однажды я так и проснулась: полулежа на подоконнике, облокотившись о стенку… Меня разбудил лай моего йорка Роджера Федерера…

Мои друзья и знакомые считали, что у меня депрессия, связанная с расставанием с Глебом… Тем более, он уже многих из них познакомил со своей будущей женой… Мне никто ничего не говорил, а даже если бы мне об этом и сказали, не уверена, что тогда до меня бы дошел смысл всей пикантности ситуации… Все считали, что меня нет и мне было так удобно. Это было мне нужно. Необходимо. Никто не должен был знать, чем я занимаюсь и с кем работаю. Это был вопрос безопасности.

Я не могла никого пригласить в гости, потому что квартира моего бывшего мужа напоминала офис ЦРУ: барная стойка была завалена ноутбуками, модемами, кабелями, проводами, флешками, наушниками, микрофонами… – все было в двух-трех экземплярах, на случай, если что-нибудь поломается, выйдет из строя, упадет, сгорит… Стопки документов, уголовных дел, определений и решений всевозможных судов заменили мне Стендаля, Коэльо и Бегбедера… У меня было десять-пятнадцать мобильных телефонов с разными карточками. Каждому телефону соответствовало мое собственное новое имя: Samsung – Света, Nokia – Катя, Motorola – Инга… и так далее… У меня не было одинаковых телефонов, потому что я боялась запутаться в именах. Как-то один из моих ухажеров, пьяный, позвонил мне на мой собственный телефон в четыре часа утра, назвал меня по имени, а я сквозь сон на автомате ответила, что «Вы не туда попали. Я – не Юля». Однажды утром мне позвонили на Nokia-Света, и я в полубессознательном состоянии тоже ответила, что «Вы не туда попали». Только на этот раз это уже был не ухажер, и мне было не до смеха.

Для меня стало нормой периодически куда-то летать и встречаться с людьми «из телевизора», которые видели меня и первое время терялись, потому что у меня не было времени на косметику… и я часто слышала одну и ту же фразу, сопровождаемую улыбкой: «Но вы… Ты же еще совсем… ребенок»… Но когда я объясняла, почему я к ним прилетела, и чего я от них хочу, они прекращали улыбаться и пытались мне помочь, за что я всегда буду им благодарна. Я все также не отвечала на звонки своего собственного телефона… потому что ненавидела ложь и мне проще было не брать трубку, чем придумывать очередную причину своей невозможности поиграть в теннис… или встретиться с мамой, или папой… Пусть думают, что у меня депрессия… а я пока буду изучать рейдерские схемы и юридические законы.

И у меня действительно была депрессия… Впервые в жизни… Мне хотелось помочь Ему больше всего на свете… Мне хотелось, чтобы весь мир узнал правду… Мне хотелось помочь восстановить Его имя и репутацию, которую беспощадно разрушили и уничтожили люди, которым Он доверял… Они не просто разрушили жизнь Ему, Его близким и мне… они забрали у Него все… и не могли остановиться… На их стороне были миллионы и связи, которые они день за днем закрепляли с помощью своих миллионов. На нашей стороне была правда. Кому поверят? В этой стране… Поверят тому, кому выгоднее верить. А нам верить было невыгодно. Потому что мы не давали миллионов. Правда, подкрепленная миллионами, – это уже не правда. Это – купленная правда, что автоматически превращает ее в ложь.

Он не мог находиться в этой стране по разным причинам. У Него были связаны руки, и эти люди прекрасно об этом знали. Они отбирали у Него бизнес и оказывали давление на близких людей для того, чтобы вопрос бизнеса уже не был таким приоритетным и Он не мог предпринимать каких-то шагов и оказывать сопротивление. Но Он был умнее их всех. Он был лучшим стратегом, обладал невероятно тонким умом и хотел вернуть себе то, что по праву Ему принадлежало. Мы стали командой. Он был – головой, а я старалась быть его руками и глазами, но при этом не показываться на глаза никому.

Что они сделали, эти люди? Наняли лучшего рейдера и украли бизнес, половина которого принадлежала им. Но «половины» им было мало. Поэтому они воспользовались моментом и забрали все. Почему это оказалось так просто? Потому что им доверяли, как обычно доверяют своим партнерам. Потому что они по совместительству были владельцами крупного украинского банка с отличной репутацией, который и кредитовал этот бизнес. Что они могли сказать в свое оправдание? Мы забрали бизнес «за долги», потому что с нашим банком не рассчитались по кредиту. Что мы могли им противопоставить? Документы, выданные их же банком и подтверждающие, что кредит был погашен еще несколько лет назад. Но кому интересны документы, когда тебе заносят миллионы? Никому. Кого интересовала правда? Никого. Чего боялись эти люди? Ничего. Но им не хотелось, чтобы узнали правду. Потому что у них была безупречная репутация и в отличие от других известных украинских банков, они не хотели официально называться рейдерами. Поэтому мы устроили PR-войну. И многие СМИ нас поддержали. Я знала, что украинские СМИ никогда и ничего не делают бесплатно, но я ошиблась. Были люди, которые, узнав правду и получив на руки доказательства, публиковали статьи, выкладывали документы, старались помочь и обратить внимание «верхушки» на весь беспредел происходящего. На этих людей давили, им угрожали, закрывали их сайты, звонили владельцам тех или иных средств масс-медиа и требовали убрать или опровергнуть всю информацию… Мне звонили десятки людей на все мои телефоны, и я только и слышала: «Света, нам угрожают…», «Катя, на нас натравили спецслужбы, и мы не знаем, как вам помочь…», «София, наш сайт закрыли… мы вынуждены снять информацию… простите ради бога, но поймите нас…… и так до бесконечности… Я сходила с ума… И Он тоже… мы злились, мы не спали, не ели… мы орали друг на друга, спорили… мы жили с Ним в skype… вместе просыпались и вместе засыпали… Я понимала Его состояние и не могла на Него обижаться, но иногда у меня сдавали нервы… Как-то я разревелась прямо в трубку… причем это была настоящая истерика… мне казалось, что мне больше не хочется, чтобы Он мне звонил… я устала… Я не видела результата… Каждый предпринимаемый нами шаг перечеркивался их миллионом и очередным сфабрикованным судебным постановлением. И все. Ты борешься, не живешь, не дышишь, а результат – ноль. Потому что ты родился в Украине и здесь такая система.