Таким был мой февральский Париж… веселым… грустным… чувственным… В последний вечер мы с Элей гуляли по ночному Монмартру. На следующий день мы должны были улетать в Берлин: она – к родственникам, я – на медицинское обследование. Мы спускались вниз по боковым ступенькам. Было очень холодно. В этот момент начал трезвонить мой телефон. На дисплее высветился анонимный номер. Я взяла трубку, и в ответ на свое скучное «алло» услышала:

– Ну… какие новости? – это было Его любимое начало разговора.

– Что? В смысле? Ну что ты опять… всеееее… не могу с тобой говорить. – Это был мой стандартный ответ каждый раз, когда я меньше всего ожидала услышать в трубке Его голос.

– Ты еще в Париже? Замуж вышла? – это был вопрос, на который Он всегда заранее знал ответ.

– Нет. Я завтра улетаю из Парижа. У меня обследование. А ты что, уже вернулся?

– Нет. Не вернулся. Но я завтра тебя встречу… может быть. Ты, конечно, этого не заслуживаешь…

– Как встретишь? Ты издеваешься надо мной? У меня больное сердце из-за тебя. Мне нельзя нервничать.

– Напиши мне, когда ты завтра прилетаешь и в какой аэропорт. И… я получил твою sms-ку по поводу музыки. Диджея брать с собой не надо… но купи мне пару новых дисков… на свое усмотрение… тогда я точно тебя встречу.

Монмартр взорвался… Париж снова засиял… Завтра я Его увижу. Пусть не в Париже… но увижу.

Мы улетали из аэропорта «Орли». Я всегда летала через «де Голль», поэтому на всякий случай решила уточнить у добродушного владельца нашего отеля, сколько времени занимает дорога от Рю де Риволи до «Орли». Он с лукавой улыбкой, присущей лишь французским мужчинам, ответил: «Девочка, наслаждайся Парижским Солнцем… В воскресенье вы доберетесь до аэропорта минут за двадцать, и я лично вызову такси».

Мы прощались с Елисейскими Полями… ели блинчики в моем любимом ресторанчике на авеню Рузвельт… я выбирала в «Virgin» музыку для себя… и для Него… Hotel Costes «The Decade», «Best of Ravin», David Guetta «One Love»… – все в двух экземплярах… Ко мне подошел какой-то мужчина в таком же Moncler, как у меня, и сразу заговорил по-русски:

– Мне кажется, что ты еще не в том возрасте, чтобы слушать DJ Ravin… вот Guetta – это твое, – он произнес это таким фамильярным тоном, как будто мы были знакомы уже пару лет.

– А мне кажется, что не вам судить о моем возрасте и не вам решать, какую музыку мне слушать. – Мне никогда не нравились такие парни.

– Я не могу найти диск Равина. Где ты его взяла? – сказал он также непринужденно. В этот момент к нему подошла какая-то женщина.

– Возьмите диск. Я найду еще один. – Я протянула ему красивую золотистую коробочку.

– Ээээ… Вы поверите, если я скажу вам, что мы с моей женой посещаем «Buddha-Bar» каждый раз, когда она прилетает ко мне в Париж и у нас есть все диски Ravin? – Его тон кардинально изменился. Милая женщина заглядывала ему через плечо и старалась рассмотреть название на коробочке CD.

– А вы поверите, если я вам скажу, что позавчера я на каблуках бежала от диджея Равина по Вандомской площади, и, несмотря на это, я уважаю его творчество? – я не смогла сдержаться. Но мне не хотелось его уничтожать. Его жена была немолодой, но очень красивой. В ней было что-то настоящее.

Он забрал у меня диск, промямлил на «вы» слова благодарности, а женщина искренне мне улыбнулась. Я грустно улыбнулась ей в ответ.

Мы явно не успевали к такси… Не хотелось расставаться с Парижем… Он с издевкой подогревал мои и без того обостренные чувства нежными лучами февральского солнца… Мы с Элей бежали по Елисейским Полям… и каким-то чудом успели почти вовремя… Но забавный владелец нашего отеля решил сделать совместные фото…

Таксист оказался типичным добродушным французским арабом. Я сидела впереди, и он задавал стандартные арабские вопросы: «А сколько у тебя друзей в Париже?», «А когда у тебя день рождения?», «А ты не хочешь здесь остаться?», «А ты замужем?», «А если я оставлю тебе номер телефона, ты позвонишь мне, когда вернешься в Париж?»… За все мои полеты во Францию в моем мобильном скопилось огромное количество телефонных номеров коренных французов-таксистов… всевозможных Абделей, Мухаммедов, Ахмедов… ни одного Жака, Жана или Люсьена. Только однажды меня вез таксист по имени Батист, на черном «Mercedes S-class». На самом деле это было неважно: все эти люди говорили по-французски, в большинстве своем гораздо лучше, чем я… а что может быть прекраснее, чем французский язык? Я всегда искренне записывала номера их телефонов, никого не обижала и обещала позвонить в следующий раз, когда мне понадобится такси в Париже.

Я жадно глотала каждое французское слово, произнесенное водителем «Renault», отвечала на Его смешные sms-ки, а потом решила ради приличия поддержать разговор с таксистом и спросила, сколько нам еще ехать до аэропорта. «Минут сорок пять– пятьдесят, если повезет… но сегодня трафик… все возвращаются с уик-энда и каникул». Моя следующая sms-ка была: «Опаздываю на самолет, напишу позже… может, тебе и не придется напрягаться :)». Я включила весь свой французский и попросила водителя ехать, как в фильме «Такси»… Он был молодой, сговорчивый… Нас с Элей немного укачивало, но в аэропорт мы приехали за две минуты до окончания регистрации… Все равно не успели, но нас спасло чудо. Рейс задержали на час. Единственной проблемой было куда-нибудь спрятать гномов, купленных в «Disneyworld» на Елисейских Полях. Голова Элиного сказочного персонажа торчала из сумки… голова моего – из огромного черного хлопкового пакета «Sonya Rykiel», в который меня заставили переложить все покупки. В отдельном пакете от «Chanel» покоилась последняя в Париже сумочка для Аньки, которая предварительно сбросила деньги мне на карту…

Я искала Его глазами, а Он уже мне звонил. Я увидела Его до того, как прозвучала мелодия на телефоне: любимые джинсы от «True Religion», легкая седина, которая не соответствовала Его возрасту, и голубые глаза, которые всегда думали о чем-то своем и не замечали ничего вокруг. Как всегда, у меня к горлу подступил ком. Он крепко обнял меня, как обычно сказал какую-то гадость по поводу моего чемодана и гнома, торчащего из пакета «Sonya Rykiel», и представил мне «своего нового водителя Лёню». Лёня, судя по всему, не был предупрежден, что сегодня «он – новый водитель», и немного растерялся. В машине я окончательно убедилась в том, что Лёня – не водитель… он очень много болтал, рассказывал о вечеринках в Акапулько и горячих танцах над обрывами, при этом поддавливал на газ и нахваливал свой новый «водительский» «BMW X5». На автобане была пробка… мы простояли минут тридцать… Лёня сказал, что это первая пробка, которую он увидел за последние десять лет… Почему-то меня это не удивило… Интересно, как там Элечка?

Лёня мне сразу понравился… На вид ему было лет пятьдесят… Он говорил больше, чем все женщины мира вместе взятые, что позволяло мне чувствовать себя абсолютно комфортно, потому что при каждой встрече с Ним первые пару часов я в принципе не могла из себя выдавить ни слова. И я практически полюбила Лёню, когда он случайно взболтнул в машине: «Юля… Он тебя очень ждал». Он молчал и как всегда думал о чем-то своем.