– Не уплыл?

– Нет. Ты что, считаешь его таким глупцом? Не надо недооценивать противника. Он затаился тут, может быть, даже под нами!

Как хорошо, что эти два «профессионала» обменивались мыслями вслух! Это заглушило судорожный вздох-всхлип, который вырвался у Рихарда, когда он все-таки приподнял подбородок над водой.

– Тс-с… Слышал?

Мысленно чертыхнувшись, Рихард сделал еще один глубокий вдох и ушел под воду как раз вовремя – ныряя, он успел заметить мелькнувшую перед лицом светлую полосу – один из наемников вогнал клинок в щель между досками, наудачу пытаясь зацепить его острием.

Попался! Может, надо было все-таки попытаться отплыть подальше? Но кто же знал? Нет, он мог бы попытаться переплыть реку, но…

Что-то холодное коснулось его ноги, и Рихард едва не заорал во все горло, все-таки распахнув под водой глаза. В следующий миг из темной мути к нему выдвинулось узкое лицо, слепленное, казалось, из двух профилей, так что круглые немигающие глаза казались торчащими по бокам. Выдающийся нос, широкая щель рта, полная мелких треугольных зубов. Грива спутанных волос непрестанно шевелится, пульсируя – там, в ней, скрыты жабры. Каждый волосок – это крошечный орган дыхания.

Водяница. Что она тут делает так поздно? Ведь уже осень, вода ледяная, Рихард и сам чувствует этот холод, когда тело немеет и отказывается подчиняться. Ему бы вряд ли удалось переплыть реку сейчас.

Водяница протянула к нему перепончатые ладошки, коснулась лица. Прикосновения были неожиданно приятны. Ну, так это понятно – как же иначе они завлекают людей? Кого красотой, кого ласками. Сейчас, осенью, она уже не может поддерживать личину юной пышногрудой красавицы и пытается заполучить утопленника другими способами. Водяницы питаются жизненной силой тех, кого топят. На курсе нежитеведения им рассказывали, что водяница, если хочет перезимовать, должна утопить строго определенное количество людей – мужчин, женщин, детей – и накопить достаточно жизненных сил, чтобы хватило на долгую зимнюю спячку. А, если повезет, то и на возможность произвести на свет свою дочь. Этой, видимо, не хватило нужного количества энергии для того, чтобы залечь в спячку – ну еще бы, у пристани много людей и все зорко следят, если кто-то упадет в воду. Спасут прежде, чем водяницы доберутся до неудачника. Возможно, это последняя водяница в черте города. И ей очень нужна жизнь человека, чтобы продлить свое существование.

Жизнь человека… Но ведь не обязательно его собственная жизнь!

Озарение пришло внезапно. Рихард улыбнулся своим мыслям и, перехватив тянущиеся к его телу пальцы, сдавил запястье, что было сил. Водяница вытаращила и без того выпуклые глаза, распахнула пасть, готовая кусаться или ругаться, но прежде, чем нежить его атаковала, парень пальцами второй руки сделал отвращающий жест.

«Пусс-с-сти!» – прозвучал в голове чужой, лишенный эмоций, голос.

Он помотал головой.

«Пус-с-сти! Не буду! Пусти!» – водяница извивалась, пытаясь ускользнуть.

Он указал рукой вверх, провел ладонью по своему горлу, ткнув пальцем в ямку между ключиц – так называемый родник жизни – и его противница оцепенела. Тоже посмотрела вверх. Ее лицо ничего не выражало, но тело расслабилось, и она тихо ответила на пожатие.

Поняла! Теперь главное – не промахнуться.

Не выпуская ее руки, Рихард резко всплыл и с хрипом, наслаждаясь, хватанул ртом воздух. Амулет он еле успел сунуть за щеку, чтоб не подавиться.

– Ага! Вот он! Что я…

Они увидели друг друга одновременно. И одновременно же атаковали, но студент поспел на миг раньше. Его вторая рука ухватила наемника за рукав куртки, а стряхнуть холодные окоченевшие пальцы тот не успел – две другие ладошки, с гибкими сильными пальцами, соединенными перепонками, вцепились в теплое, полное жизненной силы человеческое тело.

Будь ослабевшая от недоедания водяница одна, у нее ничего бы не вышло, но Рихард пришел нежити на помощь. Он дернул изо всех сил, и наемник кубарем рухнул в воду. Его отчаянный вопль захлебнулся во всех смыслах этого слова. Водяница приникла к отчаянно барахтавшемуся человеку, обхватив всеми конечностями и присосавшись ко рту. Смотреть на это было противно, как противно и отдавать нежити живого человека, но этот человек хотел его убить. И не его вина, что Рихард убил его самого, в целях самозащиты воспользовавшись нетрадиционным оружием – водяницей.

Утешая себя подобным образом, он на четвереньках – у берега было слишком мелко, чтобы плыть – направился прочь. Добрался до какого-то пришвартованного судна, тихо всплыл, держась за якорный канат и стараясь вынырнуть так, чтобы его не было видно от причалов. Оставшийся один наемник выглядел растерянным. Он, несомненно, видел нежить, утащившую его напарника, и теперь наверняка терялся в догадках, что делать дальше.

Что ж, это его проблемы. Рихард оттолкнулся от борта судна и, стараясь двигаться как можно тише, побрел к берегу. Времени оставалось в обрез. А ему еще надо было достать откуда-то сухую одежду!

Подбегая к кладбищу, он издалека углядел висевшее над ним в воздухе особое бледно-зеленое свечение – верный признак того, что там разлиты и копятся некромантские чары. Значит, все уже собрались и подготовительная беседа по технике безопасности проведена. Как и теоретическая часть. Да, серьезно он опоздал! Но, может быть, есть шанс…

Кладбищ в Зверине было три – старое и два новых. На старом уже давно никого не хоронили, и оно использовалось студентами Колледжа Некромагии, как полигон для практических занятий. И, если для того, чтобы провести занятие на одном из новых кладбищ, надо было заполнить кучу бумаг, заручившись согласием отцов города, эрцгерцога Зверинского и настоятеля обители монахов-«смертников», то на старом кладбище возле ворот имелась даже отдельная калитка специально для некромантов, которая отпиралась с заходом солнца – дескать, заходите, кто хочет и когда хочет.

Однако, на сей раз практика проходила именно на одном из новых кладбищ – по иронии судьбы, том самом, примыкавшем к улице Речников, где не далее, как вчера ночью Рихард прятался от наемников маркграфа фон Хайнца. С берега реки до него было рукой подать – улица Речников начиналась через квартал от того места, где парень выбрался на берег, – но по ряду причин ему пришлось задержаться еще на несколько минут и прошвырнуться по окрестным переулкам.

На его счастье, ворота были только прикрыты. Проскользнув внутрь, Рихард прислушался, всматриваясь в темноту. Где-то в глубине кладбища, в его старой части, где было больше склепов и благоприятнее условия для вызова духов, разливалось слабое сияние и тянуло таким привычным потусторонним духом. Эфир колебался. Студент ощущал волны магии – кажется, действо уже началось.

Скрестив пальцы на удачу и мысленно повторяя концентрационное заклинание – чтобы никакая потусторонняя сущность не застала врасплох – Рихард, пригибаясь, перебежками двинулся в ту сторону. Через несколько минут он оказался достаточно близко, чтобы увидеть, что происходит.