– Серый, в чем дело?

– Тшш…

– Не хочу вам мешать. Попью воды и уйду на ули… Что случилось? – Соня вышла на кухню в самый ненужный момент. Валера нахмурил брови и махнул ей, мол, тихо. Но этого девушке было мало. Она скрестила руки на груди, приподняла брови и стала, постукивая ножкой по полу, следить за ситуацией:

– Понятно, прикинулась, что ей плохо, и вы тут же забегали.

– Соня…

– Пульс сильно упал. Есть тонометр?

– Да, сейчас принесу.

– Давай, а я пока в комнату отведу. И блокнот с ручкой прихвати.

Увидев серьёзные лица мужчин, а в глазах отца страх, Соня прикусила язык. В ней проснулся голосок совести, который стал точить и грызть. Девушка уже жалела о своей резкости. Соня пошла за отцом, помогла ему найти мединструмент, а потом легонечко дотронулась до его руки:

– Пап, прости.

Он ласково улыбнулся, поцеловал в макушку и бросил на ходу:

– Потом поговорим.

Сергей легко, как пушинку, подхватил слабую и практически в обморочном состоянии Свету и понёс в комнату, молясь, чтобы ничего серьёзного не случилось.

– Тебя бы прокапать…черт.

– Я слышу шум, и безумно болит голова, просто раскалывается…

Сергей осторожно положил её на кровать и притронулся ко лбу, на котором выступила холодная испарина. Света, прикрыв глаза, надавила пальцами на височную область и тихо застонала. Волна безумной боли грозилась поглотить и оставить без чувств. Такой боли она ещё не испытывала и просто не понимала, что надо делать.

– Вот, держи! – Валера протянул другу тонометр в сумке-чехле и присел рядом со стонущей Белкой:

– Белка, ты чего?!

Соня тихонько подошла к незакрытой двери и встала у порога, осторожно заглядывая в комнату и слушая, как тихонько папа с другом переговариваются. «Эта женщина» лежала полуживая на кровати и еле слышно постанывала, держась одной рукой за голову, а на второй Сергей измерял давление. И тут Сонька поняла, что не может человек как натурально, естественно и очень правдоподобно притворяться.

Соня обняла себя руками и тяжело вздохнула, признавая для себя самой, что она была не права в своих поспешных выводах, и, возможно, всё именно так, как сказал отец. В первый раз в жизни она не поверила ему, поддаваясь недоверию и подозрительности. И вот сейчас совесть грызла, и она признала свой промах. Проведя руками по плечам, она подошла ближе к кровати и спросила:

– Я могу чем-то помочь?

– Принеси стакан воды.

Соня кивнула и быстро вышла, а через полминуты вернулась обратно, поставив стакан на тумбочку возле кровати, и отошла на несколько шагов. Папа поднял на неё взгляд, полный понимания и благодарности. Соня лишь кивнула и осталась наблюдать, а вдруг ещё понадобится её помощь. Чтобы как-то отвлечься от неприятных мыслей, она стала внимательнее, уже другим взглядом, осматривать Свету. Отметив, что она выше её самой на несколько сантиметров – серые штаны, которые на ней, явно были коротковаты. Но это и понятно, папа взял не те, ей и самой они были впритык: «Надо отдать Свете те чёрные, а ещё пару носков и нижнее бельё».

– Так, Медведь, бери ручку и пиши ей то, что я скажу.

– Давай.

Сергей стал сворачивать тонометр, быстро диктуя другу, а потом тихонечко потрепал Свету по плечу: «Давление сильно упало, но это поправимо. Давно шум появился?»

– Сегодня… Когда вышла с тобой.

– Ясно.

– Что ясно???

Сергей, не обращая внимания на взволнованного Медведя, подошёл к пакету с медикаментами, выложил все на небольшой столик и, найдя нужное, выдавил из блистера пару таблеток.

– Выпей сразу две.

– Что ты ей дал?

– Пап!

– Медведь!

– Что? Сказать тяжело? – Валера упер руки в бока, нахмурив брови, требуя взглядом, чтобы его лучший друг наконец объяснил и ему, что тому «ясно».

Соня подала стакан воды и примирительно улыбнулась Свете, надеясь, что так та простит её грубость.

– Спасибо, – Света приняла стакан с водой и через сильную боль смогла выдавить улыбку, понимая, что с этого момента обрела в молодой девушке друга.

– Что, что… Последствия травмы вылазят. Если такое повторится, то заберу обратно в больницу. Но есть один плюс. Света сказала, что появился шум в ушах, и я очень надеюсь, что глухота отступает.

– М-да, и хорошо, и плохо.

– Давай сегодня понаблюдай, если станет хуже – сразу звони.

– Обязательно.

– Соня, иди сюда, расскажу, какие лекарства необходимо будет Свете принимать, а то твой чересчур обеспокоенный родитель не запомнит.

Мелкая улыбнулась, довольно кивая в знак согласия, и подошла к столу с лекарствами.

– Эй, я что, такой старый, что не запомню, когда надо выпить красную, а когда синюю таблетку?

– Нет, ты ещё ого-го, но я помогу.

Шум в голове стоял такой, что казалось, из ушей пойдёт кровь, пульсация била в виски, и ничего больше не хотелось, как только со всей силы сжать голову руками и кричать. Света молилась, чтобы обезболивающее подействовало быстрее, и эта боль перестала её медленно убивать. Она так хотела поближе познакомиться с этой милой девушкой, понять, что решили мужчины, да и просто принять душ, а вместо этого валяется на кровати, создавая хаос вокруг себя.

Света прикрыла глаза, не в состоянии видеть его переживания, растерянность и заботу. Этот мужчина так искренне переживал, что сердце щемило, хотелось ответить той же добротой ему… Не в её правилах было только принимать, не могла она пользоваться, не отдавая что-то взамен, а сейчас… Решив, что, как только ей полегчает, она обязательно отблагодарит.

– Так, а теперь пошли, Медведь, тебя посмотрю и поеду. Мелкая, ты за старшую, смотри тут за всеми и звони мне.

Сергей приобнял Соню и повёл её на выход, специально давая Валере время побыть с его Белкой наедине.

– Белка, сильно плохо?

Валера присел на край кровати, которая тут же немного прогнулась под его весом, и взял руку девушки в свою. Света через силу разомкнула глаза, сжала его руку и улыбнулась:

– Всё нормально, скоро пройдёт.

– Уверена?

Тепло от его беспокойства и заботы разлилось по всему телу. Но напуганный взгляд карих глаз из-под густых, сведённых вместе бровей, говорил ей, что это искренне, он действительно сильно за нее переживает. Она забрала свою руку из его ладони и провела пальцами по его щеке и густой, коротко-стриженной бороде. Как же ей понравилось это ощущение лёгкого покалывания, а когда он накрыл её руку своей, то захотелось растаять.

– Я полежу немного, а когда полегчает, то выйду, и мы поужинаем.