Она постаралась отодвинуться, но чуть не сбилась с ритма, и он прижал ее еще крепче. Фелисити подняла на него глаза и увидела, что он наблюдает за ней и потешается.

— Вы действительно не умеете вальсировать?

— А по-вашему, я это выдумала?

— Почему бы и нет? Вы можете выдумать все, что угодно.

— Кроме причины, по которой вам нужна жена.

— Вы правы, я хочу наследника. Как любой мужчина, имеющий титул и состояние. Прекрасный материал для вашей колонки. Не так ли?

— Знаете, лорд Сен-Клер, вы слишком высокого мнения о себе. Есть вещи поинтереснее, чем ваши поиски жены.

— Разумеется, например, бегство Катерины с любовником.

— Об этом не стоит писать. И так всем известно. Что бы вы там ни думали, я не стараюсь разрушить чью-либо жизнь. В конце концов, Катерина — моя подруга.

— Но вы уже унизили ее, написав о моей несуществующей любовнице, что же вам мешает написать о побеге?

Несправедливое обвинение причинило ей боль.

— Возможно, моя статья доставит ей некоторые неудобства, но я желала ей только счастья.

— Вы в этом уверены? Их управляющий отвечает вашим стандартам безупречности?

— Я с ним не знакома, но уверена, что он хороший человек и сделает ее счастливой.

— Понятно. Значит, вы порицаете их бегство, как лорд Икс.

Какой самонадеянный тип, пропади он пропадом. Словно читает ее мысли!

— Не совсем. Он по крайней мере заявляет, что любит ее, чего не скажешь о вас.

— У вас на все есть ответ? Но я вас знаю, мисс Тейлор, вы верите в любовь не больше, чем я. — Он прижал ее к себе так, что она почти распласталась на нем.

Она попыталась оттолкнуть его.

— Может, я не умею танцевать вальс, но зачем меня так прижимать? Это неприлично.

— Да, неприлично, — сказал лорд, но ни на дюйм не отодвинулся.

— Не будете ли вы так добры отпустить меня?

— Думаю, нет.

До нее дошло, что это не имеет отношения к ее танцевальным способностям.

— Почему?

— Потому что держать вас на расстоянии вытянутой руки будет не столь приятно. — Он подкрепил комплимент недвусмысленной улыбкой, и у нее замерло сердце.

Она нарочно наступила ему на ногу, но бальные туфельки не шли ни в какое сравнение с его кожаными ботинками.

— Лорд Сен-Клер… — заговорила она.

— Зовите меня просто Йен. — В голосе его появились жесткие нотки. — После всего, что вы обо мне узнали, не вижу причин церемониться.

— Я понимаю, вы сердитесь на меня из-за Катерины.

— Вы сделали достоянием гласности то, что вас не касается. Пытались вмешаться в мою личную жизнь. Расспрашивали моих друзей обо мне. И даже не раскаялись в столь неблаговидных поступках.

— Но я не сделала ничего плохого!

— В самом деле? — Они двигались мимо канделябра, и она хорошо видела его язвительную улыбку. — А если я поступлю точно так же по отношению к вам?

— Что вы имеете в виду? Он наклонил голову к ее уху:

— Фелисити, вы никогда не были объектом сплетен? Она замерла. Господи, так вот зачем он пригласил ее на танец. Поглощенная мыслью, как бы не сбиться с ноги, она не заботилась о том, что он слишком крепко ее прижимает. И только сейчас заметила, что соседние танцующие пары смотрят на них и шушукаются.

— Вы бессердечный, высокомерный…

— Тише, моя дорогая, — самодовольно перебил он. — Что о нас подумают?

— Что вы грубый и бессовестный человек!

— Или что вы напились и позволяете себе вольности. Хотите занять место моей несуществующей любовницы. Да мало ли что! Ведь все видят, как я вас к себе прижимаю!

— Ладно, — сказала она. — Вы доказали свою позицию. Теперь отпустите меня!

— О, я еще не начал ее доказывать, — произнес он угрожающе и тихо.

Стук сердца заглушил звуки музыки. В его руках она чувствовала себя как связанная курица, приготовленная для жарки. Чтобы убежать, пришлось бы устроить публичную сцену, а это лишь подтвердит его позицию.

Что он имел в виду, говоря: «Я еще и не начал доказывать свою позицию?» Еще один оборот вальса, и они оказались на краю толпы. Ее охватила паника: она поняла, что они двигаются в сторону закрытой двери балкона.

— Нет, — прошептала она, тщетно пытаясь остановить его. Это было все равно что пытаться остановить мельничный жернов.

Еще два оборота, и они у двери. Он на миг отпустил одну руку, чтобы толкнуть дверь.

— Я не пойду с вами одна на балкон! — прошипела она, но он вытолкнул ее, как тряпичную куклу. Фелисити увернулась и бросилась к двери, но он захлопнул ее.

Фелисити задрожала.

— Вы не можете держать меня на холоде.

— Возьмите мой фрак. — Он начал снимать фрак.

— Не смейте! — Не хватало только, чтобы виконт Сен-Клер раздевался в столь интимной обстановке.

Усмешка, в которой не было ни намека на раскаяние, напомнила ей ее расшалившихся братьев.

— Я просто старался быть джентльменом.

— Но потерпели неудачу. — Она пыталась заглянуть ему через плечо — заметил ли кто-нибудь, как они скрылись? — но из-за его высокого роста ничего не было видно. Тогда она украдкой оглядела балкон.

К счастью, они были одни.

— Чего вы хотите?

— Хочу, чтобы вы увидели, как ваша безупречная репутация будет запятнана «умозаключениями» сплетниц. — Он перестал улыбаться. — Чтобы вы оказались на моем месте. Это справедливо, Фелисити.

Какой же он бесстыдный, несносный.

— Не вам судить о справедливости! Безупречную репутацию я заработала безупречной жизнью, чего о себе вы сказать не можете. Не я сделала вас… волокитой и психопатом!

Он надвигался на нее, грозно играя желваками.

— Да, я недостоин вступить в брак с женщиной порядочной. Мне не поверит ни одна женщина в здравом уме. — Йен прижал Фелисити к себе и язвительно сказал: — Так почему же я должен обращаться с вами не так, как с тысячами женщин, которых совратил?

— Вы несносный…

Он закрыл ей рот поцелуем.

Потрясенная, Фелисити замерла. Давным-давно ее поцеловал один из патронов отца.

Но тот поцелуй вызвал у Фелисити отвращение, а этот — странные ощущения в животе… и ниже. Интимность ситуации сделала Фелисити мягкой и податливой. Такого с ней еще не случалось. И что хуже всего, она испытала разочарование, когда виконт ее отпустил.

От злости запылали щеки. Она никогда так не краснела, мало что в жизни могло ее смутить. Подумать только, этот проклятый виконт заставил ее…