litbaza книги онлайнРоманыКнязь ночи - Жюльетта Бенцони

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 77
Перейти на страницу:

Над очагом был изображен луг, усеянный мелкими цветами; в глубине виднелось пять очаровательных в своей безыскусной простоте деревьев с тонкими стволами и массивными круглыми кронами. А на переднем плане глазу представала пара: златокудрая молодая женщина в белом платье, в синем коротком меховом плаще, отделанном золотым шитьем, и с венком из роз на голове, подавала кубок разодетому кавалеру. Казалось, они избегали взглядов друг друга, но при этом оба сияли от переполнявших их чувств. Только белая лошадь имела чопорный вид и косила глазом, подняв переднюю ногу с величественностью прелата, протягивающего руку для поцелуя. Время заставило поблекнуть краски старой фрески, местами она потрескалась, но наивный живописный ансамбль сохранял очарование и жизнерадостность, так что, рассматривая его, Гортензия непроизвольно улыбнулась.

– Сдается мне, племянница, что Алиэтта вам понравилась? – внимательно наблюдая за ней, заметил Лозарг.

– Это она?

– Конечно. Разве я не говорил вам, что все это сделано ради нее?

– А рыцарь – ее муж? Однако он выглядит не слишком старым!

– А был ли он действительно таким уж дряхлым? Конечно, художники тех времен, как и нынешние, прекрасно понимали, что щедрость оплаты зависит от того, насколько доволен клиент. Впрочем, чтобы ответить на вопрос, который вы мне не так давно задали, добавлю, что, судя по семейным хроникам, Алиэтта страстно любила своего супруга…

– Но хронисты могли быть столь же пристрастны, как и художники, не так ли?

– Когда Фульк умер, ей было всего тридцать пять лет. Тем не менее она покинула детей, замок и утоляла печаль, сделавшись затворницей в монастыре. А это, думаю, достаточное доказательство.

Меблировка залы соответствовала суровому отрешенному величию средневекового жилища: длинный дубовый стол, кованые сундуки, массивные буфеты, скамьи с высокими спинками. Наконец, у узкого торца стола – внушительное деревянное кресло с резной спинкой, указывающее, что здесь сидит хозяин. Вид этого кресла на возвышении уничтожил радостное впечатление от фресок: для Гортензии оно означало претензию на феодальное господство, от которого Фульк де Лозарг явно не помышлял отрекаться… Это походило на предостережение.

– Идемте, – сказал он. – Нам еще предстоит немало увидеть.

Однако остальные покои замка не действовали на воображение с такой силой. На втором этаже, где располагалась спальня Гортензии, было еще три комнаты. Одна, как раз напротив комнаты девушки, была опочивальней маркиза, другая, у самой лестницы, как ей сообщили, предназначалась для гостей, когда они объявятся. А вот дверь третьей, как и прочие, старинная, из выкрашенного в черное дерева с чугунными завитушками, была любопытным образом заперта: ее перегораживала толстая железная перекладина со скобой, пригвожденной массивным висячим замком. Такой запор вполне сгодился бы в тюрьме…

– Это бывшая спальня маркизы, моей супруги, – сказал хозяин замка, кратко отвечая на невысказанный вопрос Гортензии. – После несчастного случая, приведшего к ее гибели, я не желаю, чтобы туда входили. Поэтому-то я запер ее понадежнее, дабы никто не забрел в нее ненароком.

– Годивелла говорила мне о маркизе вчера вечером, – неосторожно промолвила девушка.

Она была удивлена действием своих слов. Тотчас выражение безмятежного благообразия стерлось с лица маркиза, и она почувствовала, что рука, поддерживающая ее под локоть, задрожала.

– Что она вам сказала? – резко спросил он.

– По правде говоря, немного: что ваша супруга пала жертвой несчастного случая… но не уточнила какого. Так что же с нею произошло?

С ошеломляющей внезапностью маска японского самурая превратилась в гримасу боли. Фульк де Лозарг выпустил руку Гортензии, прошел несколько шагов по коридору, высморкался, затем вернулся к девушке.

– Не взыщите, что не отвечу на ваш вопрос. Все было так ужасно, что даже спустя десять лет мне еще трудно об этом упоминать. Слово способно возвращать прошлое вернее мысли. Пересказывая вам то, что некогда произошло, я опасаюсь пробудить старые кошмары, преследовавшие меня долгие годы. Может быть, позднее…

Он выдавливал из себя слова с такой явной грустью, что Гортензия вдруг устыдилась своего допроса. По какому праву она позволяет себе требовать объяснений у человека, который настолько старше ее? Конечно, необыкновенные происшествия предыдущего дня могли отчасти оправдать ее. Встреча с повелителем волков увенчала отвратительное путешествие, которого она вовсе не желала. Не говоря уже о давних предубеждениях против материнской ветви ее рода. И наконец, странное происшествие этого утра: юноша-беглец, невероятный приказ, данный горбуну отцом этого несчастного. Тут можно было предположить, что в каждом шкафу замка упрятан мертвец, а душа маркиза отягчена самыми черными грехами. От одного до другого – лишь шаг. Но вправе ли она сделать его?

– Простите меня, – сказала она наконец. – Я не хотела показаться нескромной и даже слишком любопытной. Но так странно оказаться в кругу людей, о которых ничего не знаешь, хотя это твоя собственная семья.

Он опять одарил ее обворожительной улыбкой, которая совсем недавно так поразила ее, взял ее руку в свои ладони – а они были горячи и необычайно нежны.

– Не надо просить извинения. Все это так естественно, и я от души надеюсь, что вскоре вы совершенно освоитесь здесь.

– Боюсь, что мне будет отнюдь не так легко это сделать.

– Вам кажется, что есть многое, что может этому помешать?

– Конечно, если вы даже моего имени не приемлете. О фамилии уже и не говорю…

– Наберитесь терпения. Это пройдет. К тому же я уверен, что вы станете настоящей Лозарг, причем в очень скором будущем.

Визит на третий этаж приготовил ей еще один сюрприз, несмотря на то что расположение комнат здесь было то же, что и на втором. Гортензия увидела закрытые двери расположенных рядом комнат, принадлежащих библиотекарю-наставнику и его подопечному. Одну из них маркиз открыл, и они очутились в библиотеке, не похожей ни на одну из виденных Гортензией до сих пор.

Она увидела обширную, плохо прибранную залу – Годивелла, должно быть, сюда не заглядывала, – более похожую на пещеру колдуна, нежели на современный рабочий кабинет. В просторных шкафах с раскрытыми дверцами в беспорядке теснились драгоценные инкунабулы и современные книги, все – растрепанные, с выпадающими страницами. Стопки бумаги, испещренные столь мелким почерком, что его возможно было бы разобрать, только поднеся вплотную к глазам или с сильной лупой, были разбросаны по длинному, занимавшему середину комнаты столу, в центре которого покоилась какая-то толстая книга. Повсюду виднелись склянки с заспиртованными рептилиями, пучки сухих трав, чучела птиц. Мало того, в одном из углов стоял древний погасший горн, вокруг него громоздились пузырьки всевозможных цветов и размеров, а на самый горн был водружен пустой перегонный куб. В воздухе стоял странный запах пыли, сухой травы и непонятных химических веществ, среди которых Гортензия, как ей показалось, различила серные пары.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?