Но два этажа оказались точными копиями моего — все те же однообразные коридоры без окон, с плавающими под высокими сводами светильниками, и двери. Я даже рискнула постучаться в некоторые и подергать ручки. Но большая часть помещений оказалась закрыта, а парочка из тех, что открылись, скрывали за собой небольшие пустые гостевые комнаты на подобие моей. Причем окна везде были замутнены, и понять, что за ними, возможности не было.

Разочарованно вздохнув, я оставила жилые этажи в покое и спустилась ниже, предположительно в подземелья.

Здесь обстановка оказалась более оживленной: по пути то и дело стали встречаться оборотни. Я миновала виденные ранее столовую, главный зал и архив, и даже нашла здоровый тренировочный зал. Там несколько взмыленных нивергатов в частичном обороте отрабатывали навыки боя. Причем сражались на такой скорости, что мне только смазанные рывки их ударов удавалось заметить, да и то не все.

Понаблюдав немного за эффектным зрелищем, я направилась исследовать орден дальше.

Всего подземных этажей оказалось семь. На них размещались кладовые с запасами еды, воды и одежды, а так же хранилища оружия и артефактов. Последние, правда, к нескончаемому расстройству моего любопытства, были закрыты полупрозрачными энергетическими стенами.

Кроме того обнаружилось несколько учебных аудиторий и небольших пустых помещений непонятного значения. В общем, дом нивергатов был способен пережить не один день осады. Да и Тильгросские кристаллы-накопители, размещавшиеся на предпоследнем этаже, могли поддерживать работоспособность этого здания многие годы, а то и десятилетия.

Ведомая любопытством, заглядывая во все открытые двери, я добралась до последнего подземного этажа, состоявшего только из одного странного помещения. Первое же, что удивило: пол, стены и даже потолок были облицованы гравитом, а выдвигающаяся из стены здоровая дверь и вовсе целиком из него состояла.

В центре зала пластинами из аландорского металла была выложена звезда, аналогичная той, в которой лечили Андре.

Правда, одно отличие все же нашлось: около звезды лежали прочные цепи, выполненные из того же аландорского металла, заканчивающиеся массивными наручниками и ошейником.

Но даже не это пугало больше всего. Особенно жуткими выглядели многочисленные борозды, оставленные когтями оборотней в казалось бы нерушимом гравите.

— Что же здесь происходит? — тихо произнесла я вслух и медленно подошла к звезде.

Как-то не верилось, что в этом мрачном подземелье нивергаты наказывают провинившихся членов ордена.

Присев на корточки, я осторожно прикоснулась к одной из сияющих граней… и в тот же миг картина резко изменилась.

Меня словно отбросило назад, ко входу. А в зале внезапно возникло множество нивергатов, произносивших какое-то заклятие в едином гулком ритме. Слова отражались от стен, заглушаемые воплями нечеловеческой боли, доносившимися из центра помещения. Там, в сиянии аландорского металла, отчаянно пытаясь освободиться от сковывающих ноги и руки цепей, метался оборотень.

Но все его попытки вырваться были неудачными. Тело мужчины выгибалось в мучительной трансформации, которую тут же блокировала бьющая из звезды энергия. Раз за разом оборотень пытался сопротивляться, провести оборот, но снова раздавался хруст сломанных костей и вопль боли, свидетельствующий о том, что попытка не успешна.

А энергия продолжала наполнять тело жертвы, словно стремясь выжечь его изнутри. Рывки оборотня становились все слабее и слабее, сопротивление угасало. И, наконец, мучительно агонизирующее тело безжизненно затихло.

— Кара!

Сильные руки подхватили меня в тот момент, когда я, вскрикнув от осознания чужой смерти, чуть не упала на пол.

До жути реалистичное видение растаяло, возвращая сознание в мрачный зал.

— Что случилось? Как ты? — Годард внимательно и с беспокойством вглядывался в мое лицо.

— Все… в порядке, — с трудом выдавила я, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце.

— Идем, не стоит тебе здесь находиться.

Он подхватил меня на руки, вынес из зала и начал подниматься вверх по лестнице.

— Алекс, что это за место?

— Зал инициации. Ты что-то почувствовала?

— Скорее, увидела, — я вздрогнула от воспоминаний. — Там были нивергаты и оборотень в цепях. Его буквально сжигало чистой энергией, не давая возможности трансформироваться.

И все стояли и смотрели. А потом… потом он умер. Что это было? Почему все смотрели, как он умирает, и ничем ему не помогли?!

— Потому что тут ничем не поможешь, Кара, — тихо произнес Годард, заходя в одну из небольших гостиных, расположенных рядом со столовой, и опуская меня на кожаный диван. — Ты видела обряд посвящения. И смерть, к сожалению, очень частый его исход.

— Это всегда так ужасно? Неужели нужны такие страдания? — выдохнула я. — Почему нельзя упростить обряд?

Взгляд Годарда посуровел.

— Обряд установила Хранительница. Иного способа принять магию Порядка для нас нет. Только полное перерождение. А оно невозможно, если не уничтожено старое. Либо у оборотня хватает сил на непрерывную регенерацию все время, что длится обряд, либо… либо происходит то, что ты видела.

Меня снова передернуло.

— Теперь понятно, почему вас так мало. Удивительно, что вообще кто-то соглашается на такое.

— Это честь, быть отмеченным Хранительницей. Даже зная сейчас, что ждет на инициации, я бы, не задумываясь, согласился снова, — твердо и уверенно ответил Годард.

— Но ведь нивергатов создавали для защиты Видящих. А их давно истребили… в смысле…

Под усмешкой оборотня я осеклась и осознала, что говорю глупость. Я-то ведь здесь, и жива!

— Ты есть, а, значит, уже не всех, — подтвердил тот. — Да и потомков Видящих хаоситы, хоть и пытались, но уничтожили не всех. Так что, возможно, и в ком-то еще дремлет дар. А, значит, мы нужны. Поверь, Кара, Видящих охраняли не зря.

Ваш дар слишком важен.

— Возможно, — я с грустью вздохнула. — Правда, я привыкла думать о нем, как о проклятье. Слишком много проблем из-за него появилось в моей жизни.

— Не говори так. Ты помогла уничтожить Хартхана. Если бы не ты, неизвестно, чем бы все закончилось, — приободрил меня Годард. — И поверь, весь наш орден готов на все, чтобы тебя защитить.

«Я, наверное, первая Видящая, которую защищают все. И Верховный, и нивергаты и даже сам Хаос, — с грустной иронией мысленно усмехнулась я. — Друг от друга защищают, видимо».

— Если хочешь, могу проводить тебя в комнату, или в столовую. Пораньше пообедаешь…

Речь Годарда прервал возникший в гостиной вихрь портала, из которого шагнул Себастьян. Увидев сжатую на диване меня и чуть ли не стоящего передо мной на коленях оборотня, он нахмурился.