Первая пятилетка дала жизнь Магнитогорску, Харьковскому тракторному, Московскому автомобильному и подшипниковому заводам и многим другим заводам тяжелой индустрии.

Всем нам нужно поклониться Магнитке. Это ее металл спас нас в 1941-42 годах, когда были захвачены немцами металлургические предприятия на юге страны.

Но первая пятилетка была только началом. Мы отставали от Запада на 50 лет. Нам нужно пройти этот путь за 15–20 лет. «Или мы его пробежим, или нас сомнут» /Сталин/.

Я не раз вспоминал эти слова во время войны. Если США в 1929 году выплавляли 43 млн тонн чугуна, Германия 13,5 млн тонн, то мы только 4 миллиона тонн.

А империалисты все больше и больше точили на нас зубы. Вот почему во второй пятилетке нужно было форсировать строительство тяжелой индустрии, поднимать выплавку чугуна и стали, добычу угля, крепко заниматься транспортом, химией, оборонной промышленностью, тракторостроением, автомобильной промышленностью, добычей нефти.

В связи с этим стоял остро вопрос о кадрах. Нужны были кадры технической интеллигенции и квалифицированные рабочие. Училось государство, и учились миллионы его граждан. Время подгоняло всех и заставляло забывать о времени.

14

Декабрьским поздним вечером я ехал на работу в ночную смену. И никак не мог вспомнить, по какому случаю вывешены траурные флаги. И только на заводе узнал ошеломляющую новость: в Смольном убит С. М. Киров. Это было первое декабря 1934 года.

Убийство товарища Кирова горестным валом прокатилось по всей стране. Особенно мы, ленинградцы, тяжело переживали эту утрату. После смерти Ильича это была одна из невосполнимых утрат, какими были утраты Свердлова, Дзержинского и Фрунзе.

Сотни тысяч ленинградцев молчаливым, скорбным потоком двигались к Таврическому дворцу (тогда Урицкого), чтобы проститься с погибшим товарищем. Мироныча мы любили за прямоту, человечность, за непримиримость к отщепенцам нашего коммунистического дела всех мастей. Какие Киров произносил речи! Это действительно был трибун революции.

Это Киров заклеймил на XVII съезде партии оппозиционеров, назвав их обозниками, всех этих Троцких, Зиновьевых и Каменевых.

Весь народ, все честные люди отдавали все силы и знания, чтобы укрепить Советский Союз. Сначала Троцкий обвинял партию за непомерное развитие индустрии, а затем стал кричать о заниженных темпах развития промышленности. Это он, Иудушка, доказывал, что нужно закрыть «Красный путиловец» как нерентабельный завод. Это он хотел заменить ленинизм троцкизмом.

Это Бухарин обещал, что кулак мирно врастет в социализм, забывая, что на это врастание история не отпустила нам времени. Позже Бухарин признал свою ошибку. Этот мирно врастающий кулак стрелял из обрезов в советских работников в деревне.

Это троцкистскими теориями питался Николаев. Это ненависть Троцкого к Кирову толкнула его на злодейский выстрел.

Но этот убийца странно повел себя после рокового выстрела. Его не нужно было ловить. Он тут же упал в жесточайшей истерике, и врачам понадобилось несколько часов, чтобы привести его в нормальное состояние.

Кажется, все ясно. Свершилась трагедия. Преступник в руках правосудия. Но следствие и развязка этой трагедии была страшной. Конечно, кто-то персонально направлял руку убийцы. Нет прямых улик, свидетельствующих, что подталкивал руку убийцы главный московский сатрап.

Но почему так тщательно были уничтожены чекисты, которые перевозили арестованных по этому делу. В живых не осталось даже шоферов арестантских машин. Об этом еще скажет правдивое слово история.

Частично проливают свет на выстрел в Смольном воспоминания Микояна, который писал, что на XVII съезде партии было две кандидатуры на пост генсека: Киров и Сталин. При тайном голосовании против Кирова голосовало три человека, а против Сталина в сто раз больше, и Сталин об этом знал. Но Киров отказался от поста генсека.

Видимо результаты голосования послужили причиной того, что после съезда из 1966 делегатов было арестовано 1108 человек, а из 139 членов и кандидатов ЦК партии, избранных съездом, осталось 29 товарищей, а остальные были уничтожены, в том числе и Киров.

Убийство Кирова стало началом трагических событий в масштабе всей страны. Особенно широкий размах эти события приняли в конце тридцатых годов, когда немецкая разведка через чехословаков подбросила нашей разведке (и, конечно, Сталину) фальшивку, в которой в измене Родине обвинялись многие наши политические и военные деятели.

Репрессии коснулись десятки тысяч сподвижников Ленина – ленинской гвардии, которая была проверена годами борьбы с царизмом, Гражданской войной и хозяйственным строительством.

Абсолютно честные, преданные партии и делу социализма партийцы в результате доносов, тупой подозрительности или карьеризма причислялись к врагам народа и попадали в общую репрессивную мясорубку и чаще всего расстреливались, а остальные отправлялись на мучительную смерть в лагеря на севере страны.

Это был период ежовщины, а потом засилья Берии…

Репрессиям подвергались десятки тысяч директоров, главных инженеров, начальников цехов, секретарей райкомов, парткомов и комитетов ВЛКСМ, председателей завкомов, рабочих.

На нашем заводе был арестован директор завода К. Дьяченко, бывший шахтер, окончивший советский вуз. Прекрасный организатор производства. Крепкий партиец. После смерти Сталина был реабилитирован и при посещении нашего завода встретился с подлым доносчиком и щедро отпустил ему охапку «теплых» слов. Был арестован потомственный рабочий нашего завода товарищ Виноградов, ставший к моменту ареста секретарем горкома партии.

Такая же участь настигла первого секретаря нашего Московского райкома партии товарища Невинского. Жил тов. Невинский в коммунальной квартире, в маленькой комнатке, где стояла железная койка, покрытая солдатским одеялом, немудреный стол, пара стульев и полка с книгами. Такова подробность из жизни партийного работника.

В день убийства С. М. Кирова, выступая на митинге на нашем заводе, Невинский не мог сдержать слез и это после ареста расценили как коварную уловку врага народа.

Был арестован секретарь комитета комсомола Ваня Круль, работавший до выдвижения в нашем цеху обмотчиком. Работал в нашем цеху безотказный обмотчик Крена. За свою эстонскую фамилию [он] был арестован и погиб где-то на севере.

Арестованному начальнику нашего цеха Рогинскому было предъявлено обвинение в том, что он неправильно выстроил цех. А когда цех строился, десятилетний Рогинский бегал босиком весной по лужам, и мама смазывала ему цыпки сметаной.

Вот до какого абсурда договаривалось бесконтрольное следствие, и люди расплачивались за это жизненной трагедией.

В Китае есть поговорка: трудно найти черную кошку в темной комнате, если ее там нет.

Но особое совещание, созданное при НКВД и заменившее суд, находило у безгрешных людей грехи, приклеивало им ярлык врагов народа, отправляло их в лагерь на север или приговаривало к расстрелу.