– Слушай, терять тебе совершенно же нечего. Давай попробуем тебя вылечить?

– Давай, – прохрипел он. – Но все равно же мне придется сидеть дома все каникулы.

– Да почему?

– Мама не отпустит во двор, пока болит горло. А оно еще долго не придет в норму. Вон мне и компрессы делают, и полощу… Самое главное, послезавтра праздник в школе, а я не попаду.

– Попадешь, – уверенно сказал я. – И мама тебя отпустит. Она же не изверг какой-нибудь из принципа держать совершенно здорового человека дома…

– Совершенно здорового, конечно, не будет, – грустно кивнул Володя. – Но у меня же ангина.

– Так мы ее сейчас тебе вылечим!

– Угу, – буркнул он.

Я попросил Володю принести гитару, соорудил из пятилитровой банки импровизированный барабан, туго-натуго обтянув ее широкую горловину плотной материей (если точнее, льняным полотенцем), – и сеанс излечения друга начался.

Я импровизировал на гитаре мелодии, которые, с моей точки зрения, должны были благотворно действовать на воспалительный процесс в Володиной глотке, потом выстукивал на своем «барабане» особые ритмы. Через некоторое время я понял, что одного барабана из банки маловато; в ударные инструменты превратились и перевернутая табуретка, и полая картонная коробка из-под обуви. Я отбивал ритм на всех «барабанах» руками, делая это поочередно с игрой на гитаре.

Мне так хотелось сообщить приятелю импульс здоровья, я так верил в возможность его выздоровления, что скоро мой энтузиазм передался Володе. Он оживился, заторможенность и меланхолия прошли, щеки его порозовели, и он предложил мне показать, что делать с «барабанами», чтобы я мог играть на гитаре, а он мне подыгрывал на ударных. Так у нас образовался настоящий музыкальный дуэт: мы увлеченно импровизировали свою музыку, это продолжалось, должно быть, часа полтора.

И тут в дверь Володиной квартиры стали сильно стучать. Это пришла призывать нас к порядку соседка по лестничной клетке, баба Клава.

Пожилая женщина была рассержена и, как только мы открыли, начала кричать:

– Что устроили! Людям никакого покоя! Никакого отдыха в своем доме! Я инвалид, еле хожу, и то не выдержала – пришла сказать, чтоб вы прекратили…

Тут баба Клава осеклась и уставилась на нас во все глаза. А мы – на нее.

– Баба Клава, – наконец прервал Володя паузу, и надо сказать, голос его звучал уже вполне звонко, – а где… ваша палка-то? Как вы без нее?

– Вот и я думаю, – пробормотала она. – Совсем с вашим концертом ум за разум зашел… Вот и палку, видать, дома позабыла, так вы мне на нервы действуете, прям побежала, чтоб вы прекратили… У меня просто такое чувство, что вы из меня своими дребезгами все жилы вытянули! И как только вы до такого додумались – устроить людям концерт такой противный!.. Пожалуюсь вашим родителям, вот будете знать…

– Баба Клава, – перебил ее я (хотя и некрасиво перебивать других людей, но мне не терпелось кое-что у нее узнать), – но как вы без палки-то на лестницу вышли?

– Как-как – так! – сердито парировала она. – Из тебя бы так нервы потянули, ты бы тоже пташкой залетал!

– Баба Клава, – я старался говорить самым ангельским голосом, – а как ваши ноги-то? Вам очень больно сейчас? Как вы вообще стоите? Может, вам стул дать, чтоб вы сели?

– Чего это тебя мои ноги заинтересовали? – подозрительно спросила она, но прислушалась к своим ощущениям. – Ноги у меня, определенно, не болят. И стул твой мне не нужен. Вроде нормально прошла, нормально стою. Пойду сейчас уже к себе. А вы кончайте свою свистопляску-то…

И она неуверенно, но бодро развернулась и, довольно крепко ступая, направилась к своей двери. Лицо ее выглядело недоуменно-сосредоточенным. У двери своей квартиры баба Клава повернулась и сказала нам:

– Чудеса в решете. Я, видать, так на вас разозлилась, что у меня ноги прошли. Не болят!

Мы с Володей переглянулись – мы-то уже поняли, что дело тут не в злости, а в том, что наша «целебная» музыка «вытянула» из бабы Клавы болезнь (а не жилы, как ей показалось).

Между тем сеанса нашей импровизации хватило и на то, чтобы гнойный процесс в Володиной глотке пошел на убыль. К вечеру горло у него было чуть красноватое. А на следующий день он вообще, как выразилась его мама, был «как огурец». Конечно, он попал на новогодний праздник, а потом мы превесело провели каникулы.

Баба Клава же с тех пор обходилась без палки. Она по старой привычке вскоре после нашего сеанса «целебной» музыки пошла в магазин, опираясь на свою клюку. Да увлеклась разглядыванием полок и закупкой продуктов к новогоднему столу – а палку, чтоб та не мешала, поставила в уголок в магазине, да так ее там и забыла. Баба Клава дотащила тогда до дому два увесистых куля продуктов (и правда, палка тут была совершенно лишняя!), разобрала их, поставила варить овощи на салат, сама начала резать колбасу. Баба Клава хлопотала и хлопотала по хозяйству, напевая под нос одну из подслушанных у нас мелодий, да так и не вспомнила про палку. К вечеру наша знакомая очень устала, еле доплелась до кровати и тут же уснула.

На следующее утро баба Клава решила вымыть полы к Новому году (дело невиданное – она давно уже по состоянию здоровья не занималась уборкой, ею занимались заходившие проведать ее взрослые дочери). Баба Клава бодро набрала воды и начала драить квартиру с веселым пением попурри по мотивам наших композиций. День прошел в хлопотах – и снова палка не вспомнилась.

А под вечер пришла дочка и, застав маму в таком боевом запале, подивилась и очень обрадовалась. Они еще что-то поделали вместе и уговорились, как станут отмечать праздник.

Дальше был уже Новый год и семейное застолье, а о несчастной палке, забытой в магазине, так никто и не вспоминал. А когда вспомнили (через пару дней после Нового года и абсолютно по случайности), стало ясно, что палка уже совершенно не нужна. Так она в магазине и стояла, пока куда-то не делась.

А баба Клава, не сразу, конечно, а постепенно, прониклась мыслью, что причиной ее чудесного исцеления стала музыка. И через некоторое время обратилась ко мне, чтоб я сыграл ей что-нибудь (пусть и противное даже) для улучшения зрения. Как вы, наверное, уже догадались, в скором времени наша баба Клава сняла очки! Это была очень красивая и захватывающая история.

А потом с легкой руки Володиной соседки ко мне стали обращаться люди. Кто-то приходил, совершенно убежденный, что я помогу. Кто-то – с недоверием. Однако же помочь удавалось практически всем (другое дело, что люди чувствовали облегчение разной интенсивности; я с течением времени понял, почему так происходило).

Прошло много лет, и то, что в отрочестве нащупывалось мною интуитивно, получило научно-философскую базу. Я создал концепцию исцеляющей музыки, стал первым музыкотерапевтом в России. Ко мне обращались и обращаются со своими недугами тысячи людей. Я подбираю им особые композиции для коррекции внутренних ритмов, и, слушая музыку, которая лечит, они поправляются. У кого-то процесс восстановления здоровья идет очень быстро, люди буквально с первых тактов чувствуют улучшение состояния. Кто-то слушает показанную ему музыку долго, изо дня в день, но, главное, обязательно тоже поправляется.