Удар!

На этот раз задрожали пол и стены, люстра под потолком закачалась, с громким хрустом одна из дверных створок надломилась, и я увидела, как в проеме мелькнул каблук и со всей силы пнул в створки.

– Три!

Дверь разлетелась в щепки. Я вскрикнула и рванула ручку на себя.

Поздно.

Генерал в два прыжка пересек комнату и перехватил меня за талию железной рукой. Я закричала, пытаясь вывернуться.

– На помощь! На помощь!

Он накрыл мне ладонью рот и прижал к стене, дыша яростно и хрипло.

– Пичужка, – просипел он. – Куда же ты снова собралась?

Я пыхтела, выворачиваясь из железных объятий, но это было все равно что выворачиваться из медвежьих лап.

– Не трепыхайтесь, моя прелестница, – прошептал генерал, горячо дыша на ухо. – Вам же хуже будет.

Я попыталась укусить его, но генерал вовремя отдернул ладонь и снова, как тогда под лестницей, заломил мою руку до черных мушек перед глазами. Я всхлипнула и замерла.

– Умница, – хрипло произнес он. – Вот так, не дергайтесь. И не кричите. Здесь давно все привыкли к женским крикам, никто не поможет.

– Чудовище, – прошептала я. – Ненавижу!

Он хрипло вздохнул и немного ослабил захват.

– Хотите что-то сказать, пичужка? Так говорите сейчас. Выплесните обиду.

– Ненавижу, – повторила я и продолжила, повышая голос: – Убийца! Проклятое чудовище! Монстр! Катись к черту и ты, и…

Продолжая держать за талию, другой рукой он вдруг повернул мою голову к себе и впился поцелуем. Я пискнула и забилась, пытаясь сжать губы, но генерал властно раздвинул их языком. Жар волной прокатился по телу, все напряглось во мне, задрожало, я попыталась его оттолкнуть, как вдруг генерал сам прервал поцелуй и зашептал в мои приоткрытые губы:

– Говорите, Мэрион. Говорите. Вы теперь моя жена, дорогая. А у жены не должно быть секретов от мужа.

– Я вам… не жена! – простонала я и с ужасом почувствовала, как его ладони скользят по моему телу, оглаживая приподнятую корсажем грудь и живот. – Вам не удастся… – задыхаясь, произнесла я, – не удастся снова подчинить меня!

– Посмотрим, – улыбнулся генерал и обвел пальцами мои воспаленные от поцелуя губы. – Поднимите глаза, дорогая.

Я затрясла головой, плотно зажмурившись и ощущая, как на ресницах набухают злые слезы.

– Посмотрите, – сказал генерал тихо, почти ласково, и взял меня за подбородок. – Прошу…

Не знаю, что подтолкнуло меня, но я против воли медленно распахнула глаза. Лицо генерала было совсем близко, щека прижалась к моей щеке, губы оказались напротив моих губ. И глаза… нет, я не видела их, генерал щадил меня, не снимал очки, но золотое верчение в глубине темных стекол обожгло огнем. В ушах зашумело, сердце затрепыхалось, и я обмякла в его руках.

– Хорошая пичужка, – промурлыкал генерал на ухо и поцеловал меня в шею, щекочуще и жарко.

По коже пробежали мурашки, я выдохнула и жалобно захныкала, когда услышала шорох взметнувшихся юбок и ощутила, как пальцы терзают шнуровку на платье.

– Что вы… собираетесь сделать? – прошептала я, вся дрожа от неясного предчувствия.

– Я собираюсь доставить удовольствие своей законной жене, – выдохнул мне в шею генерал и накрыл ладонью высвобожденную из выреза грудь.

Платье на мне вспыхнуло, гобелены вспыхнули, комната завертелась в пьянящем водовороте. Жаркие ладони ласкали умело и медленно. Голова кружилась, томительно и сладко пульсировало в животе.

– Пожалуйста… не надо, – вслух просила я, а тело плавилось от сладости и умоляло: «Пожалуйста, еще…»

Я закусила губу, едва сдерживая стон, когда рука генерала скользнула под юбки.

– Вы так прекрасны, моя пичужка, – шепнул он. – Прекрасны и… невинны.

Я мгновенно вспыхнула и откинулась на его плечо, млея от возбуждения и постыдной ласки. Мои бедра трепетали, перед глазами расходилось жаркое марево, жар тек по венам, вспенивая кровь.

– Нет-нет, моя дорогая, – задыхаясь от страсти, шептал генерал. – Еще слишком рано… еще не время… я не хочу так быстро…

Из моего горла вырывались всхлипы, я бредила, тая в ощущениях, и чувствовала, что это произойдет сейчас, вот-вот… Горячая дрожь, прокатившаяся по телу, оборвалась вдруг ослепляющей вспышкой. Я закричала, растворяясь в сладостной пульсации, теряясь во времени и пространстве, и очнулась на полу, дрожащая от невообразимого томления.

– Прелестно, – сквозь обложившую уши вату донесся насмешливый голос генерала. – Вы страстная особа, Мэрион. Вижу, вам понравилось.

Я снова всхлипнула и стиснула зубы. Генерал холодно улыбнулся и повернулся спиной, скрывая свое возбуждение.

– Но за все приходится платить, – бросил он через плечо. – За вашу глупую выходку вы останетесь без обеда. И без ужина, разумеется. А за доставленное удовольствие – о, не сомневайтесь, пичужка! Мне понравилось не меньше вашего! – я снизойду до ваших просьб и не только прикажу привезти сюда вашу горничную, но и дарую еще один день жизни. Не благодарите.

Я подняла мокрое лицо, откинула со лба налипшие волосы и процедила:

– И не… собираюсь. Если вы смогли получить… мое тело, не значит, что вы властны над моим сердцем. Я не полюблю вас. Никогда. Никогда!

Генерал полоснул по мне огненным взглядом, сверкнувшим в глубине темных очков, и я замерла, но он промолчал. Отпихнув сапогом баррикады, герцог фон Мейердорф вышел из комнаты, оставив меня раскрасневшейся и опустошенной.

К вечеру жутко захотелось есть. Сказывались и переживания, и пылкие ласки законного муженька. При одном воспоминании о них щеки вспыхивали, а в груди поднималась злость. Как он мог? Мерзавец! Чудовище! Как можно так поступить с честной девицей? Я останавливалась и вздыхала, прижимая ладони к полыхающему лицу. Нет, это не мое тело, а тело невинной Мэрион. Тело, еще не познавшее мужской ласки и слишком легко отзывающееся на нее. Хотя есть в генерале что-то гипнотическое, какая-то магия, от которой честная девушка теряет волю и позволяет творить с собой такое… такое! Но если тело чужое, то разум – мой собственный. И меня настоящую это чудовище не получит!

Я встряхивала головой, садилась на софу, вскакивала и продолжала кружить по комнате, как голодная виверна.

– Пожалуйста, милая Марта, – канючила я у полной служанки. – Принесите мне хотя бы булочку. Или конфетку. Ну что вам стоит?

– Нельзя, – пугливо косилась по сторонам служанка. – Его сиятельство не велел.

– А я тебя поцелую. – Я льнула к ее рукам и смотрела круглыми щенячьими глазами.

Марта вздыхала, но сдалась, и вскоре я уминала плюшку с ароматным чаем.