ПОПЫТКИ ПОДГОТОВИТЬСЯ

Катастрофизация — это еще и способ подготовиться к потенциальным несчастьям. Нам кажется, что негативные мысли держат нас в тонусе, чтобы в случае апокалипсиса мы встретили его во всеоружии. Мы продумываем все возможные негативные сценарии, чтобы убедиться, что впоследствии будущее не застанет нас врасплох. Катастрофизация — это неудачная попытка подготовиться к любым обстоятельствам.

Нам вновь стоит задуматься, помогает ли подобный настрой в тех случаях, когда мы сталкиваемся с негативным исходом в действительности. После того как мы проживем катастрофу в своем воображении, легче ли нам проживать ее в реальности? На самом деле размышлениями в духе «что, если» мы добиваемся только одного: мы проживаем катастрофу как минимум один раз. После подобной репетиции не сомневайтесь, что в вашем багаже будет негативный опыт, даже если в реальности ничего плохого не произойдет. Когда мы в качестве подготовки заставляем тело и разум проживать вымышленные катастрофы, мы истощаем себя морально и физически, разрушая свою нервную систему.

Я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь сказал: «О, я так рад, что побеспокоился о катастрофе заранее. Ух ты, эта тревога так помогает мне справляться с ней теперь». Я не знаю также ни одного случая, когда бы катастрофа, которую человек проигрывал в своей голове, совпала с катастрофой, случившейся в реальной жизни. Ужасы, которые мы себе воображаем, никогда не соответствуют тем, что происходят на самом деле, — если они вообще происходят. Так что все наши приготовления бесполезны. Мы всегда готовимся не к тому, что случается в реальном мире.

ПРАКТИКА ВЕРОЯТНОСТИ

Катастрофизация отнимает у нас настоящее, когда из-за негативных мыслей мы становимся заложниками страха. Думая о грядущих несчастьях, мы берем чистое невинное настоящее и взрываем его с помощью своих негативных проекций. Пусть они относятся к будущему, но оживают они здесь и сейчас. Мы прямо сейчас думаем о надвигающихся ужасах. Наши пропитанные страхом мысли о будущем отравляют настоящее и превращают его в нечто неестественное, одновременно жуткое и воображаемое.

Убедив себя, что впереди нас подстерегает какой-то ужас, мы, как правило, забываем о вероятности. Вероятность — это простой, но здравый подход. В водовороте негативных мыслей он может стать нашим спасательным кругом.

Мы с Сарой долгое время работали вместе, и я успела познакомиться с ее внутренним ипохондриком. Сара часто размышляла о разных болезнях и периодически убеждала себя, что страдает от того или иного смертельного недуга. Стоило ей заметить какое-то новое ощущение или перемену в теле, как она тут же лихорадочно бросалась искать ему объяснение в интернете. И довольно быстро убеждала себя, что жить ей осталось недолго. Я многократно проходила этот цикл вместе с Сарой, и каждый раз она с головой забиралась в кроличью нору, все больше утверждаясь в своих вымышленных теориях. Сара вкладывала в негативные мысли все свои силы и всю свою веру. В ее сознании это были не мысли, а суровая, беспощадная реальность.

Во время одного из таких путешествий по кроличьей норе мозг Сары страдал от того, что, по ее мнению, являлось смертельным аутоиммунным заболеванием, которое встречается крайне редко и к тому же у людей старше пятидесяти лет (Саре на тот момент было чуть больше тридцати). Я внесла следующее предложение: поскольку мы не знаем наверняка, умирает ли Сара от этой болезни, а симптомы пока что не проясняют ничего конкретного, почему бы не обратиться к вероятности? Пока у нас нет свидетельства, доказывающего обратное, почему бы не разрешить себе поверить в статистически наиболее вероятный вариант? Примечательно, что после такого простого предложения Сара смогла успокоиться и перестала цепляться за свои «а что, если». Пока что она согласится с цифрами и позволит вероятности стать для нее реальностью.

Вот другой пример: тревожные мысли Патти убедили ее, что ее дочь никогда не поступит в колледж. Она «всю оставшуюся жизнь будет лежать на диване и смотреть телевизор»… в гостиной Патти. Эта мама уже продумывала, как ей ездить в отпуск без чувства вины, оставляя дочь «за бортом» на диване, и не знала, как ей устраивать личную жизнь, когда безвольное тело дочери будет вечно торчать дома.

В первую очередь я спросила Патти, готова ли она признать, что попала в буйный вихрь «а что, если»: она уже заполнила неведомое будущее конкретным несчастьем. Я предложила ей на время забыть о печальном сценарии и посочувствовать себе в таких тяжких на данный момент обстоятельствах. Имелись в виду не те обстоятельства, которые она себе придумала, а тот факт, что она попала в замкнутый цикл «а что, если». Она смогла это сделать, и из ее глаз полились слезы.

Спустя несколько минут я спросила ее, не хочет ли она прикинуть вероятность подобного сценария. Исходя не из негативных мыслей, а из статистики учебы ее дочери. Кто-нибудь из выпускников ее школы не смог поступить в колледж? Если да, то сколько их в процентном соотношении? Патти ответила, что такого никогда не случалось. Я спросила, согласна ли она, что вероятность того, что ее дочь окажется первым в истории школы нерадивым выпускником, крайне мала. И снова она согласилась. Затем я спросила, есть ли такие колледжи, которые принимают почти всех, вне зависимости от баллов аттестата. И снова ответ «да». Воодушевившись ее прогрессом, я задала последний вопрос: Патти готова жить с вероятностью, что она и ее дочь мало чем отличаются от всех остальных, кто оказывался в подобной ситуации? Может ли она согласиться с тем, что наиболее вероятно, по крайней мере до тех пор, пока не получит доказательств обратного? Патти согласилась, и буквально за несколько секунд тревожные мысли растворились в ее осознанности.

Еще один пример: у Дебры был особый случай катастрофизации, подпитывавшей ее страдания и тревожные мысли. Она убедила себя, что лекарство, которое выписал ей врач после небольшой операции, вызовет у нее доселе невиданный побочный эффект. Несомненно, ее тело отреагирует на проверенное лекарство совсем не так, как организмы миллионов людей, принимавших его на протяжении десятилетий. Когда я спросила ее, чем она так отличается от всех остальных и в чем заключается ее уникальная патология, Дебра не смогла ответить и наконец рассмеялась. Предположение, что мир вращается вокруг нас, также дает силу нашим «а что, если». Необходимо напоминать себе, что, когда речь идет о неприятностях, мы не настолько уж уникальные и особенные. Все, что справедливо для других, справедливо и для нас.

Оказавшись в незнакомой ситуации, мы можем приструнить расстроенное воображение с помощью вероятности, обратиться к истории в противовес неизвестности и вспомнить, что мы не так уж сильно отличаемся от всех остальных.

Если вы оказались в подобной ситуации, сделайте паузу и вместо воображаемых сценариев у себя в голове обратитесь к внешней реальности, не придумывая никаких дополнительных трактовок.

ПРОСТО ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ НАСТОЯЩЕЕ

Сьюзен и ее муж решили развестись. Это был тяжелый и печальный период в их жизни: никто из них не радовался этому, но других вариантов они не видели. С тремя детьми на руках и общей собственностью им требовалось пройти через сотни инстанций, чтобы расторгнуть двадцатилетний брак. Их жизни были накрепко связаны. Ничего удивительного, что Сью боялась. Тревога и страх переполняли ее. Она понимала, что скоро изменится вся ее жизнь. В попытке найти хоть что-то подконтрольное в абсолютном глобальном хаосе ее мысли обратились к самым мелким повседневным делам. С момента решения развестись прошло не более недели, а Сьюзен уже лихорадочно раздумывала, как няня будет отводить ее дочь в школу, как она со своей больной спиной поднимет на второй этаж корзину для белья и где у кондиционера находится переключатель, чтобы через шесть месяцев, когда наступит лето, в доме было прохладно. Когда на горизонте замаячили глобальные перемены, мозг Сьюзен принялся хвататься за задачи, которые нужно было решать потом, а не сейчас.