Она всегда думала, что отношения — это сложно. Например, если взять дружбу. В детстве у неё была лучшая подружка, с которой они жили в соседних домах, они клялись всегда быть вместе и дружить до старости. Но потом она познакомилась с другими девочками, которые оказались ярче, интереснее. С ними ей больше нравилось проводить время, чем с дочерью эмигрантов Наташей.

Ведь каждая из новых подруг требовала времени и внимания. И это ей ещё повезло, что они отлично ладили между собой, оставляя её негласным лидером в их компании. Объединяющим элементом. Этого она тоже никогда не могла понять. В смысле, что в ней такого особенного?! Почему она притянула к себе так много потрясающих девушек, каждая из которых — настоящее сокровище? И почти все они состоялись и нашли свой путь в жизни. Все, кроме неё. До сих болтающейся по жизни, словно взлетевший в воздух кулёк.

Лежать на шикарной кровати неприятно и ломит спину. Ужасно болит спина последнее время, будто она возлежит на камне, а не на мягчайшем матрасе. Её охватывает отупение. Селена внезапно думает о том, как себя ощущают те люди, которых запирают в психушках до конца их дней. Даже в тех заведениях, где людей не истязают, как ещё лет сто назад.

Ей внезапно подумалось, что даже если запереть влюблённых до одури в замкнутом помещении, они рано или поздно поубивают друг дружку.

"Почему ты делаешь хвост? Такая причёска никому не идёт! Если ты распустишь волосы, то будешь выглядеть красивее!" — в голове внезапно прозвучал голос Вероники. Красивая блондинка словно вновь смотрит в зеркало, стоя позади неё, их взгляды скрещиваются в зеркальной глади.

"Может, потому что тогда я буду похожа на тебя? — вырывается у её зеркального отражения из прошлого. — А я хочу быть особенной".

Вероника почему-то очень обиделась тогда. Ну, а сейчас воспоминание вызывает улыбку умиления и грусти. И Алистеру тоже нравится, когда она распускает волосы. Но они такие длинные, что во время сладостных постельных игр это приносит массу неудобств, а иногда даже короткие болевые ощущения. Никому не понравятся, когда дёргают за волосы. Даже если случайно.

Иногда её охватывало бешенство, она металась по каюте, разбрасывала вещи, кричала и молотила кулаками в двери, которые не смог бы открыть даже динозавр с разбега. Но это не давало никакого результата, даже если она всё это вытворяла, когда принц был с ней. Потом, когда шок и осознание случившегося парализовали сознание, она могла лежать на кровати сломанной, неподвижной куклой. Его и это заводило. И она, к своему сожалению, заводилась тоже, и с готовностью раздевалась и наслаждением залезала к нему в ширинку.

А ещё ему нравилось смотреть на голографические проекции той принцессы Селены, которой она себя почти и не помнила. И сравнивать, сравнивать. Словно можно найти отличия в двух одинаковых девушках. Даже в однояйцевых близнецах можно отыскать разные черты. Но она ведь и была той самой принцессой. Или уже нет?

Селена уже не была ни в чём уверенной.

Рядом не было подруг, чтобы посоветоваться с ними. Особенно Аруны и Маори, которые всегда могли посоветовать что-то дельное с высоты опыта прожитых лет. Они всегда были на её стороне, а когда она начинала паниковать, возвращали здравый смысл и направляли в нужную сторону. И только сейчас она оценила своих подруг по достоинству.

Когда же Алистер, которому, вероятно, надоели её истерики и нытьё, позволил ей свободно перемещаться по кораблю — кроме некоторых кают — это тоже не принесло ей радости. Потому что Селена внезапно обнаружила, что на корабле находятся… Джон с Сабриной. Которая вроде как являлась её сестрой из прошлого.

В один из вечеров, когда она умудрилась показать настоящий класс в постели, Алистер пояснил, что те, кто были связаны с ней в прошлом прочными узами клятв и/или родства, также возродились на Земле.

Сабрина, судя по отрывистым репликам — задушевные разговоры у них и в прошлом не получались — была совершенно счастлива, что отбила у неё Джона, которого, как оказалось, они обе любили в прошлом.

"Только тогда в нашем противостоянии победила ты. А теперь моя очередь праздновать победу!" — однажды сообщила она ей, когда они столкнулись в узком коридоре.

Она действительно ревновала своего бывшего парня к этой красноволосой девушке с рубиновым отблеском глаз, поэтому эта фраза резанула по сердцу. И ей не удалось скрыть исказившегося лица и беспомощности во взгляде, что вызвало вспышку торжества в таких вампирских глазах.

И её худший кошмар воплотился в реальность: Сабрина, злобная сестричка из прошлого, демоница с чёрной душой, околдовала её бывшего парня и пленила его рассудок. А в голове толпились неуместные мысли, отдающие горечью и ненавистью к себе, что она в этой жизни не успела. Послушала подруг, что она ему не пара, что у них слишком большая разница в возрасте, как будто нельзя было подождать, а потом как бы невзначай появиться в его жизни в красивом платье и про макияже.

Соратники принца, которых она тоже иногда встречала в коридорах, не испытывали к ней жалости. Её никто не смел тронуть, как фаворитку и пленницу принца Алистера, но никто и не протягивал руку помощи. На неё смотрели с такой ненавистью, что Селена каждый раз боялась, что однажды кто-то решит нарушить волю пленителя. Ведь она уничтожила мир, где погибли их родные и близкие.

Желая её порадовать, принц приготовил для неё другую каюту, куда большую по размеру, где царила роскошь. И эта комната, по словам принца, копировала обстановку его спальни его родного дворца. Но здесь она ощущала себя экзотической птичкой в клетке. Наряды, драгоценности — всё, что душа пожелает. Но нет выхода. И она не знает, что случилось с её подругами, как они пережили её пропажу, но зато вынуждена регулярно наблюдать торжествующе ухмыляющуюся Сабрину в обнимку с равнодушным к ней Джоном. Которому плевать, что её удерживают тут силой.

Нет, Селена, конечно, не ожидала, что ради неё будут рисковать жизнью, но причин такой ненависти со стороны вроде как родной сестры и бывшего парня не понимала. Точнее, просто не могла себе это объяснить.

Рискнув спросить об этом у Алистера, напоролась на неожиданно жаркую лекцию о добре и зле. С трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Тогда ей подумалось, что лучше бы Алистер ей о джедаях и ситхах рассказал или о Волдеморте с Гарри Поттером. Всё было бы интереснее, несмотря на банальность.

Она почти и не удивилась, что принц серьёзно относится к этим понятиям, и самого себя, разумеется, считает тёмным магом. А её, значит, светлой волшебницей.

"Знаешь, почему ты не стала тёмной? — как-то лениво заметил он, играя её длинными волосами. — Потому что нельзя подчинить душу и сознание по-настоящему светлого человека! Это просто невозможно. Тьма лишь раскрывает то, что и так таится в глубине души. Я это знаю, в своё время учился в Магической Академии нашего королевства. Сначала нужно отыскать слабости, добиться, чтобы тебя добровольно пустили в сознание, и только потом следует высадить ростки зла, которые очень быстро дадут всходы. И затем, дёргая за эти "ниточки", можно управлять другой личностью. В связи с этим могу тебя поздравить: твоя сестра на самом деле мерзкая стерва, а твой бывший парень омерзительный предатель".