Сейчас некогда думать о всякой ерунде. Надо сосредоточиться на деле.

Лера поясняет, что мы с обратной стороны их коттеджного поселка. Здесь можно пройти на территорию, минуя охрану. Мы осторожно перебираемся через забор. Мне хочется поддержать и помочь девушке, но она отвергает мою помощь. А вот на Михину руку опирается, когда он подает. И меня это откровенно бесит. но выяснять отношения сейчас — последнее дело.

Мы двигаемся между элитными домами, стараясь не привлекать внимания, пока не подходим к одному кирпичному забору. Я даже не заметил в нем двери, но Лера что-то сделала и в стене образовался проход. Ого, а у генерала домик с секретом.

Осторожно движемся, под изгородью из живых цветов, прикрывая Леру с двух сторон. Думаю, что между нами ее практически не заметно. Желательно конечно, чтобы и нас никто не заметил. Если здесь есть кто-нибудь.

До дома по участку проходим спокойно и останавливаемся у неприметной двери с задней стороны дома. Лера снова что-то колдует с дверью и она поддается. Как я понимаю, то мы оказываемся в каком-то подсобном помещении, но свет не включаем. Идем за девушкой на ощупь. Проходим в какой-то коридор и впереди возникает мужской силуэт с пистолетом в руке. Я машинально прячу девушку за спину, выходя вперед.

— Папа?

Лера

— Папа? — шепчу я. Или у меня глюки?

Отталкиваю Сашу, который закрывает меня собой. Он пытается остановить меня и снова спрятать. Но я уже вырвалась.

Подбегаю к мужчине в проеме и от счастья бросаюсь ему на шею. Папа подозрительно хрипит и оседает на пол.

— Папа! Папа! Что с тобой? — чувствую как мои руки становятся влажными. Смотрю на них и вижу кровь.

Саша с Мишей подхватывают отца и несут в дом. Укладывают на диван. Папины глаза закрываются и он теряет сознание.

— Нужно срочно врача! — кричу я.

Я только что увидела, что мой отец, который считался мертвым оказывается жив. Я не могу потерять его!

— Иван Тихонович! Что за неугомонный человек, — заходит в комнату Олег — мой дальний брат, которого я видела на похоронах, — сказали же не вставать с постели.

Сразу же за ним идет человек в белом халате. Но я уже никому не доверяю и боюсь за папу.

— Олег, что здесь происходит? Кто с тобой? И что с папой? — спрашиваю, срываясь на крик.

— Лера, успокойся. Я очень рад, что ты нашлась. Сейчас дяде Ване очень нужна медицинская помощь. В больницу он ехать категорически отказался. Идемте поговорим, — оглядывается на моих спутников, — пусть врач делает свое дело.

— Но папа…, я не могу его оставить в таком состоянии.

— Не переживайте. Он просто еще очень слаб после ранения. Сейчас остановлю кровь, поставлю капельницу и все будет хорошо. Его жизни уже ничего не угрожает, — утверждает врач.

— Хорошо идем, — неуверенно произношу и мы с мужчинами выходим из комнаты и перемещаемся на кухню.

Я кажется целую вечность не была в нашем доме. Так по нему соскучилась. Все, что здесь есть выбрано мной или мамой. Поэтому я безумно люблю наш дом. Каждая вещь в нем подобрана с душой.

На кухне начинает хозяйничать Олег, разогревая чайник. А я пока не понимаю как себя вести и что вообще происходит.

Саша всегда держится ближе ко мне. Будто хочет защитить, если кто-то бросится нападать. Но это же Олег — он родной человек.

Усаживаемся за стол. Только Саша остается стоять за моей спиной. Меня немного смущает его близость. Я не могу до конца сосредоточиться, потому что чувствую его пристальное внимание.

— Лера, ты хорошо знаешь этого человека, — спрашивает у меня Саша.

— Да, конечно. Знакомьтесь. Олег — старший лейтенант ФСБ, по совместительству мой брат, — представляю мужчин друг другу, — а это Александр и Михаил — они боксеры.

Они немного недоверчиво жмут друг другу руки. Олег все-таки хоть и военный человек, но выглядит менее грозно, чем мои сопровождающие. Зато видно, что Олег абсолютно спокоен и расслаблен. А мы внимательно смотрим на него в ожидании объяснений.

— Я вчера вечером ездил по просьбе генерала к бабушке, где ты была, но она сказала, что ты ушла. Дядя Ваня был уверен, что пока ты рядом с Александром, то в безопасности. Не знаю почему, но он смог доверить Лерку тебе, хотя на дядю это не похоже, — говорит смотря на Сашу.

— Олег, а с папой то что? — задаю самый волнующий вопрос.

— У него огнестрел в плечо. Была задета артерия и он потерял много крови, но сейчас опасности нет. Просто нужен покой, а лучше в больницу. Он сказал, что пока ты не вернешься не поедет.

— А кто стрелял то?

— Виктор Викторович Железняк. Он выстрелил в грудь и в плечо, поэтому был уверен, что убил. Он не знал, что на дяде Ване был бронежилет. А я по плану генерала давно к нему в доверие втерся. Поэтому он мне как своему человеку позвонил, чтобы я выдал смерть как сердечный приступ.

С каждым словом Олега мне становится все страшнее. На глазах сами по себе проступают слезы. А если бы он папа действительно погиб? Не зря моя интуиция подсказывала, что папа жив.

— Хорошо, что я сразу примчался сюда. Генерал оказался жив. Я быстро загрузил его в машину и отвез домой к знакомому врачу. Но в сознание дядя Ваня пришел только вчера в обед. А до этого мне пришлось инсценировать его похороны, чтобы полковник Железняк не завершил начатое. И тебе я не мог сообщить. Так как не знал где ты. Вот в итоге вчера как только генерал пришел в себя, то сразу все завертелось. Он сказал где все улики против Железняка, сообщил где искать тебя. Полковника то взяли, а вот тебя нигде не нашли.

— А мы в это время сбегали с дачи полковника, — говорю, пытаясь переварить всю информацию.

— Лерка, теперь выдыхай. Опасности больше нет, — Олег подходит и обнимает меня за плечи.

Утыкаюсь ему в грудь и тихо плачу. Все-таки последние дни совсем лишили меня сил.

— Спасибо тебе, Олег. Я не знаю как бы я жила, если бы папы не стало.

— Не за что тут благодарить. Тебе самой может нужна какая-то помощь?

— Со мной все в порядке. Я к папе пойду.

Оставляю мужчин на кухне и возвращаюсь в комнату, где оставили папу с врачом. Сажусь на диван рядом с папой, беру его за руку. Хочется крепко прижаться, но боюсь, что опять может открыться кровотечение.

— Лерочка моя, — открывает глаза папа.

— Папа, я тебя очень люблю. Ты меня сильно напугал.

— Дочь, я все говорил, что брошу службу и никак не решался. Теперь я обещаю, что уйду. Дай мне несколько месяцев завершить все дела и я буду гражданским человеком.

— Ты главное поправляйся, — ложусь аккуратно папе на грудь, а он тихонько поглаживает мне волосы.