Между тем восторги и поздравления стали понемногу стихать, объятия ослабли – «свита», сыгравшая «короля» в лучших традициях Станиславского и Немировича-Данченко, помаленьку успокоилась.

«Верю!» – признала Лиза, выныривая из-под накрывшей ее волны всеобщего энтузиазма.

– Всё, всё! – остановила она людей. – Делу время, потехе – час! Переходим к рассказам о себе любимых и обмену жизненным опытом!

Никто, собственно, не возражал. Всем не терпелось рассказать, что и как происходило с ними в эти дни и недели, но больше всего люди хотели узнать о приключениях Лизы. Однако Бейли, взявший на себя обязанности старшего начальника, попросил не спешить.

– Предлагаю для начала перекусить! – сказал он, и Лиза должна была признать, что в словах оружейника есть смысл.

Сейчас, когда схлынула первая волна восторга, она учуяла запах жарившегося на огне мяса и сразу же поняла, что успела проголодаться. Ее интерес не укрылся от внимательного взгляда по-военному сдержанной и невероятно наблюдательной Анны Монтанелли.

– К столу! – коротко бросила командир десанта, и хаос, устроенный членами экипажа, растрогавшимися от встречи с утерянным и вновь обретенным «кэпом», начал стремительно обретать черты организации. Ведь что есть организация, как не совместная целенаправленная деятельность больших коллективов людей? Кажется, что-то такое писал Лев Троцкий, но что именно имел в виду Лев Давыдович, Лиза не помнила. Выучила к экзамену и забыла, как и многое другое, что напрямую не относилось к сфере ее интересов, а уж научный коммунизм к ней точно не относился.

– Чем богаты! – улыбнулась Анфиса, едва расселись вокруг очага и за примыкавшим к нему импровизированным столом.

Ну, что сказать? Пока Лиза шла через тропический лес, она не раз и не два пожалела о скудости своего образования. А вот среди членов экипажа оказалось сразу несколько знатоков африканской флоры и фауны. К слову сказать, одной из них была Анна Монтанелли, выросшая в экваториальной Африке в семье дипломата, представлявшего при колониальных властях Франкского королевства Венецианскую республику.

Плотный завтрак, предложенный Лизе гостеприимными хозяевами, состоял из неизвестных ей печенных на углях мучнистых клубней, инжира, молодых красных листьев, отваренных с мясом водяного оленька[5], и шашлыка из мяса друкера – некрупной лесной антилопы. Более того, запивать еду предлагалось «компотом» – горячим отваром из нескольких видов листьев, стеблей, цветов и плодов, и все тем же крепким и ужасным африканским самогоном чанга. Наличие самогона и кое-какой «неуставной» утвари – глиняных и деревянных плошек, кружек, мисок и ложек – недвусмысленно указывало на «межкультурные контакты».

– У нас есть английская надувная лодка, – объяснил Бейли, встретив недоуменный взгляд Лизы. – Трофей. Я тебе об этом потом расскажу. Сплавали пару раз на восточный берег. Там есть «партизанские» деревни яруба, в смысле повстанцы местные живут. У них и выменяли на обезьян.

– На каких обезьян? – не поняла Лиза.

– На мертвых, – коротко объяснила Монтанелли.

– Мы обезьянье мясо не едим, – поспешила вмешаться Рейчел, – а у местных на этот счет предрассудков нет. Мясо, оно и в Африке мясо. Вот мы им и продаем тушки, а они нам взамен домотканые одеяла, циновки, выпивку и домашнюю утварь.

– Так, – Лиза еще не вполне переварила полученную информацию, но вопросов у нее и до этого было больше чем достаточно. Теперь возникло еще несколько. Всего-то дел!

Еще по дороге в лагерь Бейли коротко, а значит и без подробностей, обрисовал Лизе возникшую ситуацию. Семнадцать дней назад Райт приказал им – Бейли и Монтанелли – тайно покинуть лагерь, забрав с собой всех, к кому удастся подобраться, не поднимая шума, и идти в точку сбора. Ну, они и ушли, взяв с собой двух командиров артиллерийских расчетов, второго помощника – Нильсена и пять бойцов из отряда Монтанелли. Поднялись налегке, захватив с собой только свои рюкзаки и личное оружие, и на том спасибо. Прошли за трое суток восемьдесят километров через отроги Восточного хребта, и вышли к озеру. Ну, а неделю назад к ним присоединились навигатор и инженер.

– Ждали только вас и доктора, а так нас здесь давно уже ничего не держит.

«Не держит, – согласилась мысленно Лиза. – И это правильно!»

Рассказ Бейли заставил Лизу задуматься о «продолжении банкета», но чтобы что-нибудь решить, ей нужны были подробности, и эти подробности она предполагала теперь получить.

– Так! – сказала она вслух. – А теперь, пожалуйста, с первой ноты и не забывайте про детали. Бог скрыт в мелочах, не правда ли?

– По-моему, там говорится о дьяволе, разве нет? – возразила ей Анфиса.

– Вот-вот, – покивала ей в ответ Лиза. – Мы даже не знаем, бог или дьявол кроется в подробностях, но я хочу знать их все!

* * *

Все-таки за едой хорошо болтать, перебрасываясь короткими репликами. Длинные рассказы подразумевают другой контекст. Поэтому начали, только дожевав и допив. На ясную голову, так сказать, на сытый желудок и пустой рот.

– Мы добрались до излучины Мосезе в ту же ночь… – Анфиса рассказывала спокойно, без обычных своих двусмысленных шуточек и каламбуров и, разумеется, без какой-либо ажитации.

– Видимость была неплохая, – Рейчел позволила Варзе вести основную партию, сама же лишь аккуратно комментировала рассказ, уточняя или объясняя то, что казалось ей достойным вмешательства.

– Луна во второй трети, – кивнула, соглашаясь с подругой, Анфиса. – Небо чистое, и вода блестит. В общем, я прошлась над рекой, но садиться на берегу поостереглась. Нашла проплешину в полумиле к югу, как раз между лесом и скалами…

Подробности одиссеи Анфисы и Рейчел во многом напоминали историю самой Лизы. Сели ночью, недалеко от реки. Высадились, осмотрелись и решили ждать Лизу где-нибудь поближе к реке, но костра не разводить. Дело в том, что, по идее, Лиза должна была их опередить: скорость-то у «гренадера» всяко выше, чем у «фоккера». Так что отсутствие подруги «в излучине Мосезе» их, грешным делом, напугало не на шутку. Иди знай, что случилось со штурмовиком! Его могли сбить, он мог испортиться. Лиза могла погибнуть или снова попасть в плен.

Ждали до утра, но никого не дождались: ни Лизы, ни преследователей. Тогда решили не торопиться с выводами и «дать Елизавете шанс». Разбили под деревьями лагерь, разожгли костер, и Тюрдеев ушел к винтокрылу, забрать остатки имущества, то есть все, что еще можно было унести с «фоккера».