собачей благодарности за тепло, безопасность и кусок мяса, оно воспринималось настоящим и высоким. Но Джонни пока не понимал этого. До этих пор, он не знал и не испытывал похожей эмоции. А сейчас, словно переключился на другую волну, попал в иное измерение со своей особой логикой и ценностями. И получив озарение, тихо прошептал: «Привет, Джонни. С днём твоего нового рождения»!

— Так ты модельер, «Максимка»? — игриво улыбнувшись, чуть покровительственно переспросила Дина.

— Да, я делаю одежду для женщин и мужчин. У меня своя студия моды и сеть магазинов, — стараясь говорить без акцента, произнёс Джонни. И не называй меня «Максимкой». Я смотрел этот старый фильм и мне он не особо нравится.

— Значит, будешь мне шить одежду! Надеюсь, ты сам шьёшь? — шутливо приказала девушка.

— Для тебя буду шить сам, — широко улыбнулся модельер.

Дина удовлетворенно поджала губки, ей понравилось, что Джонни будет что-то там ей шить. Она совершенно не знала, кто он и даже не догадывалась о его известности. Дине было плевать на это, она видела лишь полный страсти взгляд, ловя исходящие от Джонни искорки и флюиды.

Маленький чёртик, который всё время одолевал желанием сравнить, просто взбесился. Дина дико хотела своего нового друга. Но она не знала с чего начать. Ситуация и необычная внешность Джонни немного смущали. Девушка искренне боролась с этим смущением. В конце концов, измотанная двойственностью своих переживаний, Дина встала, взяла Джонни за руку, точно так же, как на улице и по-хозяйски сказала: «Хватит болтать, пора в постель». Джонни очень удивился, но безропотно последовал за ней. Ещё бы! Он бы пошёл за ней куда угодно. А уж в постель, тем более! Причём, с нескрываемым удовольствием. Продолжительность знакомства не имела для него никакого значения. Впрочем, что в нашем мире имеет значение? А? Он чувствовал, что полностью принадлежит этой смелой девушке. И тут нет никакого расизма! Только сильные взаимные симпатии, если не сказать больше.

Имеется категория бабулек, которые несмотря на наличие приличных накоплений и даже отсутствие здоровья, не могут отказаться от своей активности в области торговли водкой по ночам. Есть такие бабули на свете! Таких вот старушек и организовывал господин Арустамян, для распространения своей фальшивой водки. Он загружал в их сумки по пять бутылок, не больше, чтобы старушкам руки не поотрывало и расставлял по определенным точкам в районе Белорусского вокзала. Азартные бабки продавали водку резво и даже имели постоянных клиентов среди бомжей и праздно живущей местной хрони. Так что некоторые, из особо талантливых продавщиц, прибегали к нему за ночь, взять очередную партию алкоголя, до десяти раз.

Клавдия Кирилловна числилась среди лидеров. Для неё уйти с ночной «смены», не имея тысячи рублей дохода считалось личным оскорблением. Она знала всех: ментов, которым надо отстегивать на пивко, бомжей и прочих постоянных посетителей вокзала. Но несмотря на прожжённость и опытность, с ней произошёл небольшой казус, в котором приняли деятельное участие бессовестные Бутя и Вагон. Даже принимая во внимание дешевизну привокзальной водки, они хотели на одну бутылку больше, чем имели денег. Поэтому, пока Бутя торговался с Клавдией Кирилловной из-за десяти рублей, Вагон спер из сумки бабули пару бутылок дополнительно. Виртуозно надо сказать это сделал. Гудини! Пять баллов! Номер прошёл гладко и чётко, прожжённая Клавдия Кирилловна так ничего не заметила. Простофиля!

А когда приятели удовлетворённо отошли в сторонку, к ним нагло подвалил местный, укоренённый на этом вокзале, бомж Петрович и нахально потребовал свою долю от ворованной водки. Долю водки? Бомжаре? Отдать! Конечно, зря он это затеял. Не о том видать думал самоуверенный и наглый человечишка! Потерял дурак бдительность и последний мозг. А меж тем, Бутя и Вагон нетерпеливо искали выход своему предыдущему унижению. Искали на ком бы сорваться. А тут он! Здесь просто ждали, этого Петровича. Пацаны довольно переглянулись. Они не сказали друг другу ничего, лишь хитро улыбнулись. Мол, мастюха-то, попёрла! Вот ещё и вонючий подарочек судьбы!

Вагона искренне развлекла такая постановка вопроса. «Хорошо, родимый, мы тебе нальём вагон водки», — делая голос поласковее сказал он. А Бутя радостно потёр руки, предвкушая удовольствие от расправы. «Это к нам. К нам, родной». «Мы будем пить в тех дворах, иди туда и жди», — сказал бомжу Вагон.

Если можно описать какие-либо отношения словом тайфун, то это точно про Джонни и Дину. Их близость происходила против всех привычек Джонни. Он начал прелюдию с необыкновенной нежности. Джонни будто бы извинялся перед всеми использованными им девушками. Он был настолько трепетен и ласков, что Дина теряла сознание и ощущение реальности от охватывающих потоков сладострастия. Джонни мог ублажить женщину, когда хотел. Сегодня он делал это искренне, осмысленно и в первый раз.

Джонни целовал молодое тело спасительницы, его приятно возбуждало ощущение лёгкого унижения и даже хотелось этого. Он самозабвенно реализовывался в этом новом для себя состоянии. Я буду твой чёрный раб, — преданно сказал он, аккуратно расстёгивая блузку Дине. Унижение казалось таким возбуждающе приятным! Джонни оголил большие груди девушки, ласкал нежные шею и плечи, а так же утончённые ступни, ублажая каждый пальчик красивой ноги! Джонни делал всё то, чего не позволял себе никогда — доставлял девушке удовольствие.

Дина ощутила необыкновенный прилив сил и энергии. Ещё бы! Она чувствовала себя хозяйкой. Ей показалось, что она наконец-то поймала ощущение, которого так не хватало ни с кем из предыдущих любовников. Дина почувствовала, что ей нужна власть, полная власть над партнером. «Да, ты мой чёрный раб! Ласкай меня»! — с нотками деланной жесткости и искренней нежности, произнесла она. «Хорошо, хозяйка, я сделаю это», — подыграл ей Джонни и испытал сильнейшее возбуждение.

Дина вытащила из брюк ремень и довольно сильно ударила чернокожего сластолюбца. Она сделала это несколько раз, утверждая этими болезненными хлёсткими ударами свою будущую беспрекословную власть. Но Джонни чувствовал не боль, он чувствовал удовольствие! Удовольствие, которого до этого не понимал, но, как ему показалось, искал всю свою жизнь. «Раб» продолжил целовать «хозяйку», снимая с неё остатки одежды, восхищаясь линиями тела, полнотой бёдер и великолепной грудью. Затем дрожа всем телом, нежно вошёл в неё, неторопливо и одновременно резко двигаясь. Вскоре, практически одновременно, любовники испытали сильнейший оргазм. «Ты будешь делать это всю ночь»! — капризно произнесла запыхавшаяся Дина.

Джонни преданно посмотрел на девушку, ощущая себя маленькой песчинкой, которой играется хитрый Творец. Он осознал, что прошедший вечер — целая жизнь. Да что там жизнь. Судьба! Она игралась им, как теннисным мячиком, пока не закинула в рай этой постели.