Мораш проводил его слегка недоумевающим взглядом, но не решился что-либо сказать.

Спать совершенно не хотелось. Ирвальд спустился в конюшни и вытер взмыленные бока ядокрыла. Юрею не нравилось, когда к нему прикасался кто-то чужой.

— Славная была битва, — шепнул княжич в самое ухо крылатого скакуна. Юрей демонстративно отвернул голову. Он всё ещё злился. Однако вряд ли его хватит надолго — до ближайшей прогулки в лес за вкусными белками.

Ирвальд похлопал скакуна по крупу и поднялся в хоромы.

На лестнице, ведущей на верхние этажи замка, он столкнулся с Отрадой.

— Я думала, ты уже спишь, — сказала девушка.

Ирвальд понимал, что она врёт. Скорее всего, она давно поджидала его и жаждала поговорить.

— Ты заблудилась? — насмешливо спросил княжич.

— Почему ты так холоден? — девушка нахмурилась и сложила губки в полосочку. Щёки её приобрели лиловый оттенок.

— А ты ожидала пламя?

— Ты ведёшь себя, как деревенский грубиян, — возмутилась Отрада, — у меня складывалось иное впечатление.

— Какое же?

— Я полагала, что ты готов предложить… голову ящера… к моим ногам…

Отрада с трудом подбирала слова, глядя на бесстрастное лицо Ирвальда. Раньше у неё хорошо получалось очаровывать мужчин. Этот же походил на кусок скалы с дыркой в том месте, где должно биться сердце.

— А что готова предложить ты?

— Намного больше, — улыбнулась небесная.

Ирвальд посмотрел на неё сверху вниз, так что Отрада почувствовала себя крохотной добычей, забившейся в угол перед неумолимым хищником.

— Что ты готова мне дать? Может, немного ласки?

Княжич грубо обхватил ладонью затылок девушки и поцеловал её в губы. Второй рукой он приподнял её и прижал к стене, затем запустил свои пальцы под юбки. Отрада сжалась, как струна, и едва сдерживала крик. На лице было написано плохо скрываемое отвращение.

Ирвальд отпустил девушку без сожаления. Губы её были сухими, как пергамент, зубы противно скользкими, а язык мягкий и вялый, как болотный мох.

Она больше не казалась ему красивой.

В гостевой опочивальне княжич рухнул на кровать, заскрипевшую под весом его тела. Во рту стоял привкус крови. Несостоявшаяся невеста прокусила ему язык. Ирвальд не спешил исцеляться, наслаждаясь болью.

Он вдруг вспомнил другие губы, которые так и не удалось поцеловать. Глупец! Он мог бы потребовать хотя бы поцелуя. И не только поцелуя. Ирвальд помнил, как его волосы млели, невзначай дотронувшись до её груди.

Возможно, она тоже была бы холодна… Но почему-то при мысли о её губах по телу разливалось тепло.

Неожиданно владыке стало зябко и неуютно. Повеяло сыростью, пробиравшей даже сквозь одежду. Ирвальд приподнялся на локтях, и только тут заметил, что пол был покрыт цветами, пробивавшимися сквозь щели между камней. Белые дрожащие стебельки ненадолго поднялись, и тут же поникли, распластавшись по полу.

Ирвальда прошиб холодный пот. Он слез с кровати и, стараясь не наступать на мёртвые стебли, подошёл к зеркалу.

Из серебряных недр на него глядело лицо — бледное, почти прозрачное. Черные ореолы глаз пронизывали насквозь, словно прощупывая каждый орган внутри его тела. Выражение лица было задумчивым.

— Чего тебе надо? — едва слышно прошептал Ирвальд, чувствуя, как потеют ладони. Таким образом могло появляться лишь одно существо в Межгорье, и оно было куда опаснее остальных существ. Даже владыки испытывали перед ним страх.

Тиран не ответил. Лицо в зеркале затуманилось и исчезло, оставив Ирвальда в страхе и недоумении.

Он никогда не встречался с тиранами, но знал о них всё, о чём шептались в Межгорье. Ничего хорошего такая встреча не сулила.

Княжич с трудом уснул. Ночью его мучили кошмары, в которых бледное лицо тирана преследовало его в нескончаемых лабиринтах. Кровь ящера текла по скале рекой и была ярко-синей.

А под утро Ирвальду приснились облака, высоко парящие над горными пиками. В облаках скрывалось другое лицо, почти невидимое под голубоватой пеленой. Изредка пелена рассеивалась, и с неба не него глядели глаза янтарного цвета.

Проснувшись, княжич не обнаружил на полу никаких цветов. Каменные плиты лежали плотно друг другу, так что между ними вряд ли мог протиснуться даже волос. Возможно ли, что это ему привиделось? Ирвальд не был уверен, но не стал ничего говорить отцу. Мораш и так был раздосадован его отъездом.

Отрада улыбалась княжичу, как ни в чём не бывало. Кокетливо складывала ладошки на груди, громко огорчаясь тому, что Ирвальд покидает замок так скоро.

Однако он всё же заметил, как в уголках девичьих ресниц подрагивала ненависть. Её горький аромат витал в воздухе. Нет уж, небесная точно не станет его невестой — что бы она ни задумала.

Глава 11

Ярушка достигла ворот Хорива на рассвете. Охранник с удивлением таращился на коня, одиноко бредущего вслед за телегой торговца, но мысли его вдруг попутались, и спустя мгновение, он уже и вспомнить не мог, что было не так с тем конём.

Но Ярушка заметила его взгляд и спешилась. Не нужно привлекать к себе внимание. К тому же перед встречей с сестрой о многом ещё нужно было подумать.

Она долго бродила по городским улочкам, побывала на торговой площади. Смотрела на людей — суетливых, с хмурыми лицами, и всё казалось ей будто в новинку.

Ярушка всё никак не могла взять в толк, было ли это на самом деле, или же ей приснилось, что она побывала в сказочном мире, полном ведьм и невиданных существ.

За два дня пути она многое передумала, и всё больше склонялась к тому, что измученная голодом и страхом, она бредила. Возможно, вспомнила сказки, которые когда-то рассказывала нянька, мастерица на страшные истории про всякую нежить.

В прошлую ночь ей казалось, будто странный человек Ирвальд опять рядом. Но, вглядевшись в темноту, никого не увидела. Просто в лесу было так тихо, что она слышала биение собственного сердца, и это немного пугало.

Что до заклинания ведьмы, то и этому нашлась причина — видно, люди, трудившиеся с утра до ночи, как пчёлы на лугу, попросту не обращали на неё внимания.

Ближе к полудню девушка почувствовала, что ещё немного, и она рухнет прямо под копыта Ванко от голода и усталости. Пришлось повернуть коня к дому Любашки.

Сестра встретила Ярушку неприветливо, однако иного она и не ожидала. Не прогнала прочь, и то слава Богу. Хотелось вымыться с дороги и прилечь на мягкую перину. А дальше она решит, что делать.

Любашка позволила Ярушке поесть и сменить одежду, однако почему-то выделила ей нижние покои, недалеко от слуг. Видимо, хотела, чтобы сестра возмутилась, но Ярушка смолчала. Через пару дней за ней приедет Анджей, и они вместе вернутся в Залесье.