Когда моя размеренная жизнь успела превратиться в этот вот хаос?!

Дверь с грохотом развалилась, и в комнату ворвался Эрихард.

– Ллана?

Я прижалась затылком к кровати и зажмурилась.

Даже при желании не сумела бы сейчас выдавить ни слова.

– Ллана! – Кажется, он до смерти перепугался.

До чьей-то смерти.

Жаль, что этот кто-то уже мертв.

– Мя-я! – выдала нас кошка.

Какой противный у нее все-таки голос.

Это была последняя мысль, перед тем как я на некоторое время перестала соображать.

Реальность вновь обрела краски, когда что-то теплое и терпкое полилось мне в рот. Я судорожно закашлялась.

– Спокойно. – Эрихард придержал стакан. – Тебе нужно выпить успокоительное.

Мне нужно домой, в свою жизнь, туда, где в меня не пытаются воткнуть нож. Остальное вторично.

Но альтернативы не было, и я сделала еще один осторожный глоток. И еще… В воду явно было добавлено что-то травяное, даже по запаху похожее на успокоительное. Дальше пила уже смелее.

Растерзанный труп как раз уносили. Мать их ледяную бабушку! Это сделала кошка?!

Виновница плюшевой сосиской лежала частично у меня на бедре, частично сползла на пол, сладко спала и умиротворенно мурчала.

Ощущение того, что окружающая реальность слегка помешалась, усилилось.

– Прости, – пробормотал Эрихард и наконец совсем отнял руки от стакана. – Я виноват.

И, явно не следя за своими движениями, погладил кошку. Та никак не отреагировала.

– В чем? – Мой голос звучал хрипло, почти как мяуканье Фели.

– Я подверг тебя опасности. Этого не должно было случиться.

Успокоительное действовало странно. Не как все то, что мне доводилось пить раньше, а доводилось мне много. Эмоции, каждый штрих воспоминаний о происшедшем, панический страх, – все было здесь, в голове. Но будто утратило часть красок. Перестало иметь значение. И… стало намного легче дышать.

– Не факт, – выговорила отстраненно… как держатся местные ледышки. – Нападение может быть связано с тем, что я случайно сняла. Или кто-то думает, что сняла.

– Это я должен был спасти тебя. – В голосе Эрихарда отчетливо слышалась досада, а во взгляде читалось согласие с моей точкой зрения.

Я много думала об этом. В смысле, о той съемке. Будь там что-то из ряда вон выходящее, я бы заметила. Опыт научил меня быть внимательной к деталям. Исключением могло стать лишь то, чего увидеть нельзя. Магия.

Фото ее тоже навряд ли запечатлят.

Тогда… почему на меня напали?

– Больше это не повторится, – ворвался в растерянные мысли голос Эрихарда. – Идем, тебе нужно в душ.

Комнату невесты убирали, впечатление, что здесь сейчас вся доступная прислуга толклась. Поэтому ближайший свободный душ оказался в комнате Эрихарда. В другое время я бы ни за что не позволила отвести себя туда, но лекарство делало меня безразличной ко всему.

Почти ко всему.

Мы уже шли к выходу, когда кошка начала вылизываться. У меня ком в горле встал от этого зрелища.

Эрихард подхватил меня на руки.

И именно в этот момент надо было появиться его матери…

Она что-то там кричала, но ее никто не слушал.

В ванную «жених» вошел вместе со мной. И опять я лишь отметила этот момент у себя в голове. Только там он поставил меня на ноги. Плитка, имитирующая неровные камни, неприятно холодила босые ступни. Единственное полноценное ощущение. Я поежилась.

Душевая кабина была испещрена имитацией морозных узоров, не оставалось ни единого прозрачного участка. Я скрылась внутри, уже там разделась. Протянув руку, проверила, достаю ли до полотенец и халата.

Достаю.

Отлично.

– Как отмоешься, ложись в постель. – Эрихард не вышел из ванной. – Утром ты нужна мне бодрая и отдохнувшая.

– А…

– Я найду, где переночевать.

Чудно.

Спорить сегодня совершенно не оставалось сил.

Рука уже потянулась включить воду, но, пока он не ушел, захотелось спросить:

– Как ты узнал меня? Тогда, на церемонии?

– Неужели там была еще одна девушка с моей оэни? – со смешком уточнил Эрихард.

Блин.

Точно.

Обжигающие струи выбили последние мысли из головы и почти ощутимо смывали с меня груз пережитого за последний час. Вместе с действием успокоительного. Становилось действительно легче.

– Но даже если бы ее не было, я бы тебя узнал, – разобрала сквозь шум и плеск… или просто показалось? – Никогда и ни у кого не видел такого затравленного взгляда.

Кажется, он вышел.

Я прислонилась к стенке в морозных узорах и прикрыла глаза.

Кровать пропахла морозной свежестью с едва уловимой ноткой хвои и цитруса и чем-то резким, мужским. Эрихардом. Именно этот запах вытолкнул меня из сна. Лежать стало как-то неудобно. И лицу горячо.

Пошевелилась, пытаясь устроиться.

Проснувшись окончательно, разобрала шум воды.

Шесть утра.

Эрихард был в душе.

Жарко стало так, будто меня перенесло в тропики. Я даже одеяло откинула.

Возвращение в комнату, где я еще живо помнила и вряд ли вообще когда-то забуду растекшуюся по полу кровь, пугало меньше, чем… Воду выключили. Несколько секунд спустя открылась дверь, впуская в комнату облачко пара и «жениха», одетого всего лишь в одно полотенце, обернутое вокруг бедер.

– Как раз собирался тебя будить, – кивнул мне он и не отказал себе в удовольствии произнести мое имя: – Ллана.

Я провела языком по пересохшим губам.

Сделала открытие, что слежу за капельками воды на мускулистой груди.

Заставила себя отвернуться.

– Общения с моей семьей тебе пока достаточно, – непререкаемо заявил Эрихард. – Сегодня весь день мы проведем в городе.

Возражать не стала. Лучше уж он один, чем целый дом людей.

Шорох ткани заставил меня ощутимо вздрогнуть. Нисколько не стесняясь, Эрихард, судя по звукам, отбросил полотенце и начал одеваться. Жар распространился со щек на шею. Ведет себя так… будто я правда его невеста!

Осталось потерпеть одиннадцать дней.

Я медленно выдохнула.

Затем соскользнула с кровати и сбежала в ванную.

Там было душно, все еще стоял пар… и в корзине в числе прочих вещей валялась рубашка Эрихарда, в которой он был вчера. Я на долгих несколько минут прилипла к ней взглядом. Отмерла, только когда в комнату кто-то вошел. Эрихард отдавал какие-то распоряжения.