— Почему так трудно говорить о кошмарных снах? — спрашивает дружелюбный голос без лица.

Надя поворачивается к камере, смотрит прямо в объектив. Взгляд теплый, но несколько потерянный.

— Потому что я их не помню. Я никогда не могу их вспомнить.

— Но вы от них просыпаетесь?

— Они будят меня и исчезают. Я знаю, что они были. Но они уходят.

— А как вы понимаете, что эти сны были, Надя?

— После них я чувствую себя дерьмом. Как будто на мне уродливые шрамы.

— Вы можете сравнить это чувство с каким-нибудь другим?

Этот взгляд. Прямо в камеру. Как будто Рита Олен намеренно села с камерой так, чтобы снимать глаза пациентки, а потом анализировать выражение ее лица.

— Если честно, Рита, дорогая, — говорит Надя, — такое чувство, что обкакался.

* * *

Теперь безликий голос спрашивает:

— Что вы помните о своем супруге?

— О чем?

Надя, кажется, искренне удивлена. Сегодня на ней платье, прямое, простое. Голос продолжает:

— Микаэль из Швеции, ваш муж. Вы помните, где вы поженились?

— А, этот. В мэрии Львова, процедура заняла пару минут, после этого я его не видела.

— Что было дальше?

— То есть, я его видела. Когда садилась в самолет. А паспортный контроль в Арланде мы проходили вместе. И больше ни разу не виделись.

— Ни разу?

— Ни разу.

— Что произошло потом?

Надя замолкает, улыбается. В другой ситуации эту улыбку можно было бы назвать лучезарной. А сейчас Надя говорит:

— Я знаю, как вы стараетесь, Рита, дорогая. Продолжайте.

* * *

— Все-таки боюсь, что я не совсем понимаю, — произносит проникновенный голос. — Почему вы пришли сюда, Надя? Ко мне?

В этот раз на Наде белая футболка без логотипа. Она поднимает голову, смотрит в камеру ясным, хоть и слегка измученным взглядом.

— Вы знаете почему, — отвечает она и несколько раз сильно зажмуривается.

— Только вы меня не подпускаете. Как только я касаюсь самой соли, вы меня отталкиваете.

— Какой соли?

— Самого главного. Того, с чем я действительно могу вам помочь.

— Вы знаете, чего я хочу. Избавиться от кошмаров.

— Но мне к ним не подобраться, если я не буду знать причин, Надя. Приоткройтесь мне, Надя. Хотя бы чуть-чуть.

— Я пытаюсь…

— Нет.

— Что?

— Нет, вы не пытаетесь. Вы, как обычно, поворачиваетесь спиной к тому, что для вас тяжело, или перешагиваете трудности. Всегда можно отвернуться. Это самый легкий путь. Если вы хотите, чтобы я помогла вам по-настоящему — а не просто приходите поболтать, как за чашечкой кофе, — вы должны приоткрыть двери в самые жуткие комнаты.

— Они мне сказали, что вы все равно справитесь, Рита, дорогая.

— Я не знаю, кто такие «они». Но «они» ошибаются. Я не могу работать, не имея никаких вводных, Надя. Я психолог, а не волшебница. Я не читаю мысли и не знаю, кто вы и через что вам пришлось пройти. Могу догадываться — и я многое угадала за эти месяцы — но я не могу, как фокусник, вынуть кролика из шляпы…

Надя смеется. Сначала сдержанно и спокойно, а потом смех переходит в безудержный хохот, такое с ней в первый раз. Наконец невидимая Рита Олен тоже начинает смеяться, хоть и более приглушенно.

— Хочу кролика, — произносит наконец Надя с улыбкой.

— Будет вам кролик, Надя. Кролики очень плодовиты. Это медицинская загадка. Когда изучают вопросы бесплодия, часто обращаются к кроликам. Как такое может быть, что крольчиха беременеет, стоит только кролику взглянуть на нее? А вы когда-нибудь были беременны, Надя?

— Все было загублено еще раньше.

— Раньше?

— Расскажите лучше о кроликах, Рита, дорогая. Это так интересно.

— У кроликов так называемая индуцированная овуляция. Это значит, что овуляция у самки происходит только в момент спаривания, что увеличивает шансы оплодотворения. Не так давно ученые выяснили, что активный протеин для индуцированной овуляции содержится и в человеческой сперме. Если…

— В ней столько дерьма, — воскликнула Надя.

— Что вы сказали?

— Ничего. Забудьте. Продолжайте.

— Много дерьма в сперме? Венерические заболевания? Гонорея, хламидиоз, герпес? У вас это было, Надя? У вас ВИЧ?

— Я хочу дослушать рассказ. «Если…»

— В обычной жизни у млекопитающих встречается два типа овуляции, регулярная овуляция, как у человека, и индуцированная, то есть возникающая в нужный момент. Как у кроликов. Если увеличить содержание определенного протеина, который уже содержится в мужской сперме, возможно, получится временно вызвать индуцированную овуляцию и у человеческих самок, то есть женщин. Но все это пока на стадии исследования. И нужна матка, не загубленная «еще раньше». Когда это произошло, Надя?

— Прекратите, — тихо произносит Надя, опуская взгляд.

— Это связано с вашими кошмарами?

— Вы беспощадны, Рита, дорогая, но это нормально. Я понимаю, так надо. Они мне говорили, что у вас нестандартные методы.

— Эти «они» мне совсем не нравятся.

— У вас побывали многие. Такие же, как я.

— Такие как вы?

— Я знаю точно. Юлия ходила сюда, в психотерапевтический центр. К вам. Она мне вас и посоветовала.

— Вы знаете, я не имею права обсуждать других клиентов.

— Мы с ней вместе приехали в Швецию. Понятно?