Я подняла взгляд. Да, это был тот самый двойник Сэма Эллиотта, а именно Чарльз Гамильтон, начальник моего нового начальника. Гамильтон стоял прямо передо мной в Спа-Гранде на Мауи.

«Подождите… Что?!»

Но вместо этого наружу вырвалось:

– Мистер Гамильтон! Привет!

– Я так и думал, что это ты.

Он выглядел более загорелым, чем несколько недель назад, когда я видела его в прошлый раз. Его седые волосы были немного длиннее, и он определенно не был тогда одет в пушистый белый халат и тапочки. Он протянул руки для объятий:

– Ну, ладно, давайте обнимемся.

Я встала, и он остановился, должно быть увидев выражение дискомфорта на моем лице. Вообще я обычно не обнимаюсь со своими начальниками, особенно когда я голая под халатом. Наверное, осознав, что, хоть он в отпуске, но я все же сотрудник его компании, он немного повернулся, и получилось неловкое боковое объятие из взаимного опасения, что халатики могут распахнуться.

– Мир тесен, – сказал он, едва отстранившись от меня. – Подзаряжаешь батарейки перед началом нового трудового приключения в компании «Гамильтон»? Это именно то, что мне хотелось бы видеть. Ты не сможешь заботиться о других, если не позаботишься в первую очередь о себе.

– Именно так! – ответила я. Мои нервы уже успели поспособствовать выбросу в кровь адреналина, наверное сразу целого ведра адреналина. Переход от полного дзэна к разговору с новым начальником бодрит потрясающе. На всякий случай я даже потуже завязала поясок на халате. – И хочу еще раз поблагодарить вас за предоставленную возможность. Я взволнована, что присоединюсь к вашей команде.

Мистер Гамильтон отмахнулся:

– Ой, не продолжай! Как только мы повстречались здесь, я сразу понял, что ты будешь в отличной форме. Твоя преданность Бутаке достойна похвалы. Я всегда говорю, что «Гамильтон» ничто без хороших людей, работающих там. Честность, порядочность и преданность – вот отличительные черты людей нашей команды.

Я кивала. Мне определенно нравился мистер Гамильтон. У него была безупречная репутация в области биологических наук, и он был известен как невероятно увлеченный наукой и одновременно предельно практичный генеральный директор. Но я не могла не отметить, что эта линия его поведения почти точно копировала ту, которую он продемонстрировал мне, когда мы пожимали друг другу руки в конце собеседования. Теперь же, когда я в той или иной мере солгала примерно двадцати людям из персонала этого отеля, слышать такие слова здесь казалось мне скорее зловещим, чем вдохновляющим.

Звуки быстрых шагов дробью простучали с другой стороны двери, и в комнату ворвалась запыхавшаяся Келли.

– Миссис Томас! – выпалила она, отчего мой желудок неприятно сжался. Она же незамедлительно продолжила: – О, слава Богу, ты еще здесь. Ты оставила свое обручальное кольцо в процедурном кабинете.

Она протянула руку и положила мне на ладонь простое кольцо. Не сдержись я в этот момент, я бы от паники пискнула, но мне удалось взять себя в руки и сказать ей тихие слова благодарности.

– Миссис Томас? – озадаченно спросил Гамильтон, что явно смутило Келли.

– Ты имеешь в виду Торрес? – уточнил он.

– Нет… – моргнув пару раз и заглянув в планшет, ответила заботливая волшебница из спа-салона. – Это миссис Томас. Если только это не какая-то ошибка…

Я понимала, что у меня сейчас только два выбора:

1. Я могла бы признаться, что мне пришлось взять медовый месяц моей сестры, потому что она заболела, и я теперь притворяюсь, что замужем за парнем по имени Итан Томас, чтобы мы могли получить этот медовый месяц.

2. Я могла бы соврать и сказать им, что только что вышла замуж и глупенькая еще не привыкла к своему новому имени.

В любом случае получалось, что я обманываю. Первый вариант оставлял меня ни с чем, только с моей честностью. А с вариантом два я не разочарую своего нового начальника, особенно учитывая, что половина моего собеседования была сосредоточена тогда на создании коллектива с «сильным моральным компасом» и людьми, которые «ставят честность и добропорядочность превыше всего». Со вторым вариантом у меня была уверенность, что я не закончу тем, что буду спать на пляже, голодная и без работы, имея только гигантский счет из спа-салона и отеля, которым и накроюсь в качестве одеяла. И все же это не казалось мне правильным выбором. Но тем не менее я произнесла:

– О да. Совсем недавно я вышла замуж.

Боже! Почему? Почему мой рот произносит это? Честно говоря, это был худший выбор. Потому что теперь, когда мы вернемся домой, мне придется притворяться, что я замужем, всякий раз при встречах с мистером Гамильтоном, а это может быть ежедневно. Ну, или можно признаться, что я развелась сразу же после фальшивой свадьбы.

– Ого!

Его улыбка стала такой широкой, что даже приподнялись седые усы. Массажистка почувствовала облегчение от того, что непонятный ей момент напряжения прошел, она с улыбкой извинилась и исчезла. Все еще сияя, мистер Гамильтон пожал мне руку.

– Ну что ж, это замечательная новость. А где же была свадьба?

По крайней мере здесь я могла быть честной:

– В отеле «Хилтон» в центре Сент-Пола в Миннесоте.

– Боже мой, – проговорил он, качая головой. – У тебя все только начинается… Мои поздравления.

Он наклонился и хитро подмигнул:

– А мы с моей Молли празднуем здесь нашу тридцатую годовщину. Представляешь, сколько мы уже прожили!

От удивления я сделала круглые глаза. Мне и вправду было крайне удивительно, что этот седовласый человек женат уже столь долгий срок. Я пробормотала что-то о том, как это удивительно и волнующе, и добавила, что он, должно быть, такой счастливый. А потом он достал из рукава козырной туз:

– Почему бы тебе с мужем не присоединиться к нам за ужином?

Я и Итан, сидящие рядом за столом… Нам придется прикасаться друг к другу, улыбаться, притворяться, что мы любим друг друга. Я сумела подавить смешок.

– О, мы не можем к вам навязываться. Да и вы здесь на отдыхе. Вместе, наверное, никогда толком и не бываете.

– Ну почему же? Бываем, конечно! Мы здесь без детей, все время только вдвоем. Давай! Это наша последняя ночь, и, если честно, жена уже устала от меня, – уверенно заявил он и от души рассмеялся. – Когда приглашают, это не называется навязыванием.

Если из той ситуации и был выход, то я просто не успела его найти. Наверное, лучшим выходом было стиснуть зубы и не разговаривать.

Все еще улыбаясь и надеясь, что так я выгляжу гораздо менее испуганной, я сдалась. Мне нужна была эта работа, и я просто умирала от желания заслужить благосклонность мистера Гамильтона. Мне оставалось только попросить Итана об огромном одолжении. Я понимала, что буду тогда в таком большом долгу перед ним, что мне даже не хотелось и думать о возможных просьбах с его стороны.