Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какой же?
– Ну, я хочу кем-то стать, понимаете? Сама по себе, а не как папина дочка. Я не собираюсь выскочить замуж сразу по окончании универа и повесить диплом на стеночку под стекло, чтобы при случае демонстрировать его гостям!
– А ваши подруги, значит, именно так и намерены поступить?
– Разумеется, – совершенно серьезно подтвердила Катя. – У большинства и дата свадьбы уже назначена. Половина выходят за иностранцев, так что государство зря потратило деньги… С другой стороны, может, и нет, ведь почти все мы здесь на платной основе!
– И вы?
– И я, ведь бесплатных мест на моем факультете было всего три. Я точно знаю, что они ушли «олимпиадникам». Из Дагестана и Чечни.
– Давайте вернемся к Роману…
– Ромка, он как я.
– В каком смысле?
– Он тоже не хотел жить за счет родителей. Учиться ему не нравилось, ведь это папаша его на юридический пропихнул, а Ромку юриспруденция вовсе не интересует! Вот его отправили в Мюнхен – за каким, спрашивается, чертом?!
– А чем же он тогда хочет заниматься?
– Он экстрим любит, хотел, чтобы его будущая профессия была связана с этим…
– Хотел? – переспросил Дамир. – То есть больше не хочет?
– Его родители категорически против. Отец четко сказал, что не даст Ромке денег на «баловство», он хочет, чтобы сын встал во главе его фирмы и занимался корпоративным или в крайнем случае уголовным правом.
– Я тут поговорил с вашим окружением и выяснил, что постоянной девушки у Романа в последнее время нет…
– Да у него ее никогда и не было! – перебила Катя, отмахнувшись от слов собеседника как от назойливого насекомого, незримо летавшего над столиком. – Ромке девчонки нужны только время провести, а потом ему неинтересно. Потому у него две категории бывших подружек – те, кто люто его ненавидят, и те, кто становятся его друзьями.
– А к какой же группе вы относите себя? – поинтересовался Ахметов, помимо воли захваченный историей о сложных отношениях внутри золотой тусовки.
– Естественно, ко второй! – фыркнула девушка. – Начнем с того, что я никогда с ним не спала – не в его я вкусе, понимаете? Поэтому мне легче. А насчет другой категории… Он ведь им ничего не обещал, а они уж и губу раскатали – не его проблема!
– А почему вы считаете, что Роман не мог увлечься девушкой, работающей в его доме, – только на том основании, что они принадлежат к разным социальным слоям?
– Да нет. Конечно, Ромке интересны девчонки, с которыми есть о чем поговорить, а не только потра… ну, вы поняли. А еще они должны быть красивыми, но главное – не иметь проблем.
– Каких проблем?
– Да любых! Материальных, психологических… Как только Ромка видит, что девчонка навострила лыжи под венец, он тут же сливается! Любая девица, которой повезло устроиться на работу в дом Саблиных, мечтает лишь об одном – захомутать молодого хозяина, это и ежу ясно! Особенно если она хороша собой, как вы описываете. Только вот Ромку голыми руками не возьмешь: он скользкий, как угорь, когда речь идет об обязательствах. И он, что бы вы там себе ни думали, отнюдь не дурак: Ромка ни за что на свете не связался бы с девчонкой из низов, отлично сознавая, чего ей на самом деле надо!
Дамир задумчиво помешивал ложечкой остывший чай в толстостенной фаянсовой чашке.
То, что поведала ему Катерина, как-то не вязалось с их предположениями, и это еще больше запутывало дело. С другой стороны, Шипова – не самая близкая приятельница молодого Саблина, и ей может быть что-то неизвестно о его личной жизни.
Оставалось опросить еще двоих, и Дамир надеялся, что кто-то из них сможет пролить свет на отношения Романа и Дарьи.
* * *
Мономах позвонил по телефону, продиктованному заводчиком какаду, но механический голос ответил ему, что данный номер не существует.
Ну, чему тут удивляться, ведь в последний раз хозяин птицы выходил на связь десять лет назад!
К счастью, у Мономаха имелись кое-какие его данные – по крайней мере, имя и род занятий: Аркадий Андреевич Рукояткин, антиквар.
Введя его в поисковик, Мономах выяснил, что господину Рукояткину принадлежит довольно известная в узких кругах коллекционеров сеть антикварных салонов под названием «Нужные вещи».
Интересно, как вышло, что такой человек в одночасье лишился любимого питомца?
Определенно, мужичонка, у которого Мономах купил птицу за пять тысяч рублей, не мог быть вхож в его дом, а уж в салон его и подавно не пропустила бы охрана!
На сайте обнаружился телефон головного офиса, однако на просьбу Мономаха пригласить к трубке Рукояткина ему сухо ответили, что «господин Рукояткин недоступен» и дали отбой. Не «не может сейчас подойти» или «отсутствует, перезвоните позже», а именно «недоступен» – что бы это, черт подери, значило?
Повторные звонки не возымели эффекта.
Видимо, придется ехать и встречаться с Рукояткиным лично!
Выходя из кабинета на обход, Мономах получил сообщение от Кац, просившей его зайти, когда будет время.
Замотавшись, он благополучно позабыл о нем и вспомнил, лишь собираясь уходить.
Чертыхнувшись про себя, он снял пальто, которое уже успел надеть, снова натянул халат и направился к лифту.
– Я знала, что вы придете! – победно воскликнула нейрохирург, вставая из-за стола при появлении Мономаха. – Вот, сижу в ожидании!
– Извините, много дел… – начал он, но Кац остановила его властным взмахом руки.
– Владимир Всеволодович, мы оба с вами в курсе, какая у нас работа – не стоит оправдываться! Да вы, в сущности, и не обязаны беспокоиться о чужих пациентах, просто мне показалось, что судьба этого бедного мальчика вас тронула. Я ведь права?
Он кивнул и спросил:
– Зачем все-таки вы меня пригласили, Суламифь Моисеевна?
– Поболтать. О пациенте.
– Есть новости?
– Видите ли, Владимир Всеволодович, дело деликатное…
– Да что тут деликатного, не пойму? Парень что-нибудь вспомнил? Если да, то нужно срочно…
– Мне кажется, он врет, – быстро сказала Кац, не дав Мономаху закончить.
Он опешил.
– По поводу чего врет?
– По поводу амнезии. Все он прекрасно помнит, только вот не хочет признаваться!
– Но откуда вы знаете, что правы?
– У меня стаж работы сорок лет, вот откуда! Мозг, конечно, область малоизученная, а мы, нейрохирурги, лезем в него, ни черта не понимая в том, что делаем, но… Все-таки я кое-что видела в жизни, и опыт заставляет меня думать, что парень – врунишка!
Мономах помолчал.
– Ну а от меня-то вы чего хотите? – задал он вопрос после паузы. – Я в ваших высоких материях не разбираюсь, мне бы кости ломать да суставы выворачивать…