Она просила Гэллоуэй, где сейчас и находилась. Тут она провела свой первый год и помнила, с какой добротой и вниманием к ней здесь относились. Студент, занимавшийся распределением комнат, перебирал листы бумаги. Ноэль знала, что это были списки фамилий и комнат на этажах.

– Ноэль? – сказал он, протягивая ей листок. – Ты в Гэллоуэй. Третий этаж.

– Прекрасно. – Она встала, чтобы взять у него бумагу, а потом снова села рядом с Луанной.

– Я тоже в Гэллоуэй, – сказала Луанна, рассматривая полученный ею листок. – Классно.

– А какой этаж? – спросила Ноэль.

– Четвертый.

Ноэль прикусила губу, удивившись возникшему у нее вдруг желанию.

– Я жила там на первом курсе.

– У тебя ностальгия? – улыбнулась Луанна. – Если хочешь поменяться, мне все равно.

Ноэль поняла, что ей этого действительно хотелось. Она не могла сказать почему. Тот год был для нее таким счастливым. Она была одна, совершенно самостоятельна – вдали от дома, впервые в жизни жила в городе и наслаждалась каждой минутой этой жизни. Все этажи в Гэллоуэе были абсолютно одинаковы, так что меняться было глупо, и все же…

– Ты не против? – спросила она.

– Ничуть. – Луанна хотела было передать ей список студентов, которым предстояло поселиться на четвертом этаже, но когда Ноэль еще раз взглянула на свой список, то заметила в конце одну из фамилий и остановилась. Прищурившись, она вглядывалась в эту фамилию, как будто старалась понять, что именно читает. Она оставила листок у себя.

– Я останусь на третьем, – сказала она с дрожью в голосе. – Это просто глупость с моей стороны. У них ведь все уже зарегистрировано, и мы только спутаем им карты, если поменяемся.

Луанна слегка сдвинула брови.

– Сомневаюсь, чтобы это имело какое-то значение.

– Да нет, все в порядке, – сказала Ноэль и прижала листок к груди, словно это было какое-то давно затерянное сокровище.

Тара

Уилмингтон, Северная Каролина 2010

Я постучалась к Грейс и услышала, как она возится у себя, как будто была занята чем-то, чего не хотела показывать мне.

– Заходи, – сказала она после небольшой паузы.

Войдя, я увидела, что она сидит за столом с открытым учебником на коленях. Она, вероятно, отвечала на какое-то письмо, но старалась сделать вид, что работает. Мне было все равно. Совершенно все равно. Мне только хотелось, чтобы у нее все было в порядке и чтобы она была счастлива. Она взглянула на меня, отпивая из своей любимой черной кружки. Несомненно, крепкий кофе. Я никогда не могла пить эту смесь, которую она и Сэм себе заваривали.

– Я только хотела спросить, не нужно ли тебе помочь с швейной машинкой.

– У меня нет сейчас на это времени, мама, – сказала она. – Я занимаюсь.

– Ну, когда-нибудь в другой раз. – Я села на краешек ее кровати, желая поговорить с дочерью. Желая найти с ней контакт. Твиттер положил свою большую голову мне на колени, и я погладила его по спине. – Ноэль обрадовалась бы, что ты помогаешь с детской программой.

– Ага. – Грейс подняла с пола свой рюкзак и, запустив в него руку, достала блокнот. Она смотрела куда угодно, только не на меня. Я не могла выносить этого напряжения между нами. Просто не могла выносить.

Я с улыбкой взглянула на ее кружку.

– Не понимаю, как ты можешь пить кофе так поздно, – сказала я.

С раздражением вздохнув, она захлопнула блокнот.

– Ты говоришь это каждый раз, когда видишь меня с чашкой кофе после полудня.

«Разве?» – подумала я.

– Это мне напоминает твоего отца. Вы с ним в этом так были похожи.

– Кстати, об отце, – сказала она, не глядя на меня. – Как прошло твое свидание с Йеном?

Удивленная ее вопросом, я нахмурилась. Сарказм был не в ее стиле, и она застала меня врасплох.

– Это было не свидание, Грейс.

Она смотрела в окно, щеки у нее покраснели. Мне показалось, что она выпалила свой вопрос, прежде чем успела подумать.

– Я думаю, что папа умер, а ты развлекаешься, – сказала она. – Не знаю, как ты можешь так относиться к нему.

– Это было не свидание, – повторила я. – Во всяком случае, не то, что ты имеешь в виду. После твоего отца меня еще не скоро сможет заинтересовать какой-нибудь мужчина. Но мне необходимо иногда где-то поужинать, сходить с другом в кино, как ты ходишь с Дженни. Нам обеим нужно бывать на людях.

Я наклонилась и опустила голову, стараясь заглянуть ей в лицо.

– Можешь ты это понять?

– Конечно. – Это прозвучало неубедительно.

– Я знаю, что тебе очень не хватает Клива, – сказала я, снова выпрямившись.

Она опустила глаза в блокнот, и я почувствовала, что задела за больное место.

– Небольшая важность, – сказала она.

Я никогда не знала, как далеко зашли их отношения. Была ли у них интимная связь? Они были вместе восемь месяцев, и, хотя я не могла – не хотела – себе этого представить, полагаю, что была. Одно я знала наверняка, что она его любила. Даже сейчас его фотографии красовались на ее письменном и туалетном столиках. Она все еще любила его. Как мне хотелось избавить ее от душевной боли!

– Я помню, как это было, когда мы расстались с твоим отцом, – сказала я.

– Расстались? О чем ты говоришь?

– О, я хочу сказать, еще до свадьбы. Когда он поступил в колледж, а я еще училась в школе.

– Вся разница в том, что, когда вы расстались, отец тебя не бросил. – Она сама не ожидала от себя такой откровенности. Мне необходимо было этим воспользоваться.

– Я знаю, что у нас все было по-другому, но в период разлуки я старалась чем-то занять себя. Отвлечься. Чтобы что-то поглотило тебя. – Я наклонилась к ней. – Пойми, Грейс, тебе бы это очень помогло.

– Я и так занята по горло. Я хожу в школу, работаю в приюте для животных, а теперь еще и эта дурацкая детская программа. Чего ты еще хочешь?

– Все это прекрасно, – сказала я, – но это все работа. Тебе надо развлечься. Я знаю, ты любишь Дженни, но нужно встречаться и с другими друзьями. Когда мы были в разлуке с твоим отцом, я подружилась с Эмерсон и Ноэль. Я играла в спектаклях.

– Да, как всегда, ты была само совершенство.

– Я этого не говорю. Я только хочу указать тебе на разные возможности справиться с проблемами. – Я повертела на пальце обручальное кольцо. Последнее время я часто это делала в состоянии напряжения. Когда мне так был нужен Сэм.

– Ты все время занята, чтобы ни о чем не думать, чтобы забыть о том, во что превратилась твоя жизнь.