– Брюс Младший уже предсказывал чью-то смерть?

Примула опустила глаза.

– В конце зимы он встретил у большого озера какого-то самодовольного здоровяка. Мужчина смотрел на меня недоброжелательно, и мой сын сказал ему, что его сердце уже почти не бьется. Здоровяк убежал, как кролик. Исландия кишит добрыми и злыми гениями: считается, что не все здешние колдуны еще вымерли, и с ними стараются не шутить. Здоровяк подумал, что мой сын – один из них. Три дня спустя – его фото в газете: известный инженер скончался от сердечного приступа.

– Тогда мы трое знаем, что Брюс жив, – заключил Марк, – и я верну его домой.

Примула взяла его за руки.

– Я не переживу, если потеряю его. Ты – моя единственная надежда.

– Ты можешь мне помочь, Примула.

– Как?

– Расскажи мне всё, что знаешь о расследовании Брюса. Я уверен: он был в Пекине.

Примула с отчаянием выпустила его руки из своих.

– Никто не выходит целым из китайской тюрьмы!

– Сначала предстоит узнать, действительно ли его держат в заточении и в чем обвиняют. А дальше… Всё в мире меняется, а у империи хватит способов давления. Святой Джон неплохо меня обучил, и я буду достойным его. Итак, Примула, что рассказывал тебе Брюс перед отъездом?

Примула знала о том, что Марк – единственный друг Брюса и что ради Брюса он готов рисковать собственной жизнью.

– Мой муж – не мечтатель. Если он выходит на охоту – то только за крупной добычей. Обычно поначалу он возбуждается, потом успокаивается и собирает все материалы. Бывает, что материалов оказывается недостаточно, тогда он выбрасывает это дело в мусорное ведро. Но в таком состоянии я его никогда не видела. Неужели он не был пресыщен после стольких лет работы в сфере журналистики расследований? Человеческая низость не знает границ, согласна, но она всегда однообразна, ничего нового. «Сейчас, – сообщил он мне, – я напал на грандиозное дело. Не какое-то там дельце, а именно дело. Мы скоро наконец поймем, кто нами манипулирует».

Какие бы слова Примула ни произносила, она говорила со спокойствием и величием английской королевы.

Из желтого карманчика она вынула текст, написанный рукой Брюса.

– Макиавелли,[47] «Государь», глава XVIII. Святой Джон читал мне этот текст в мой пятнадцатый день рождения. «Так управляют нашими государствами, но не так я управляю своей империей. Каждый день – война. Когда ты станешь во главе – будет еще хуже. Не доверяй ни одному из тех, кто нами управляет, основываясь на лжи. И если ты проиграешь войну – не теряй чести». Брюс написал заглавными буквами «ОСОБЕННО НОВЫЙ», он никого не указал конкретно?

Она покачала головой.

– Значит, именно этого государя он разыскивал, – заключил Марк.

– Накануне отъезда он был непривычно разговорчив. Обычно он довольствовался тем, что, собирая чемоданы, ворчал и выпивал чуть больше нормы. А в этот раз ему хотелось поговорить.

Примула сосредоточилась, чтобы вспомнить признания Брюса с максимальной точностью.

– Он больше не желал терпеть надувательства и хотел узнать, кто дергает за нити марионеток, которыми мы все являемся.

– Знаменитая теория заговора.

– Брюс не верил в нее. Но при этом он обнаружил реальные закрытые клубы и различные группировки, даже составил список имен.

– У тебя он есть?

– Он всё держал в голове и ничего не хотел доверять компьютеру.

– Записи, блокнот?

– Вот это.

Примула показала школьную тетрадь. Много страниц, исписанных почерком Брюса.

Неожиданная загвоздка: ничего не разобрать. Сплошные знаки, буквы, цифры и рисунки.

– Ты позволишь мне связаться со специалистами по расшифровке?

– В кодировке Брюс – настоящий ас. Но попробуй.

Она снова сосредоточилась.

– Когда он выходил на тропу войны, то всегда мог отличить правду от лжи, пользуясь своим чутьем охотничьей собаки. Честно говоря, он никогда не ошибался. А в этот раз он никак не мог продвинуться дальше в своем расследовании.

– Почему?

– Потому что, выслеживая психов, действующих в тени, он напал на кое-что другое. Что-то вроде средства против психов. А выслеживать хороших – дело непростое. У меня было такое ощущение, что он чувствовал себя ветчиной между двумя булками в сэндвиче. Но Брюс принадлежит скорее к тем, кто ест, а не к тем, кого едят.

– Боже мой, в какие дебри он полез!

– Мне страшно, Марк, так страшно!

– Требование выкупа уже успокаивает. Когда начинают говорить о деньгах, тем более о такой сумме – значит, переговоры возможны. Твой муж – настоящее сокровище. А я люблю охранять сокровища.

Примула закрыла глаза.

– Когда он поцеловал меня, перед тем как сесть в такси, он произнес странное слово.

– Какое?

– Сфинкс, кажется.

Уже в самолете, по дороге в Лондон, Марк связался с Ли, китайцем, с которым он встречался в аэропорту незадолго до того, как узнал о смерти своего отца. Официально Ли был коммерческим представителем правительства, изучающим инвестиции в Европу. На самом деле его функции не ограничивались этим доходным занятием. Судя по тому, что Святой Джон рассказывал своему сыну, Ли был также одним из самых влиятельных чиновников режима и принадлежал к узкому кругу драконов, определяющих экономическую направленность азиатского гиганта. Будучи во главе многих схем, являясь членом разных негосударственных организаций, он встретил на своем пути Святого Джона, и двое мужчин, предварительно пристально присмотревшись друг к другу, как хищники, охраняющие свою территорию, заключили пакт о ненападении.

График Ли был перегружен. Тем не менее он не отказал наследнику империи в ужине. Такая добрая воля успокоила Марка. У каждого из них имелось на другого подробное досье.