– Первый, который побольше… точно летел с нами одним рейсом. Я видела его в самолете.

Насчет второго не так уверена, но вроде бы и он там был.

Некоторое время немец молчал, словно ожидая продолжения. Осознав, что женщина либо больше ничего не знает, либо не хочет говорить, он вздохнул и сказал:

– Не обижайтесь, фрау, но я вздохну спокойнее, когда вы сядете в самолет, чтобы лететь домой. Рядом с вами постоянно что-то происходит…

– Не говорите глупостей! – вспыхнула Лана. – Я не отвечаю за всех соотечественников, как настоящих, так и бывших, которые ухудшают вам криминогенную обстановку!

Герр Штольман не стал спорить, лишь спросил:

– Надеюсь, вы сохранили визитку с моим телефоном?

– Да.

– Тогда всего хорошего. И не забудьте: вам нужно еще раз зайти в управление полиции до отъезда, потому что вы так и не подписали протокол.

Марк вошел в непривычно тихую и пустую квартиру. На полу валяется забытая Лекой машинка. Тихо и оттого странно и даже немножко тревожно. Марк прошелся по комнатам и подумал, что будет чертовски здорово, когда девчонки вернутся и они снова соберутся здесь все вместе. Шумно и бестолково опять будет, но это хорошо. Встряхнувшись, он достал из шкафа сумку и принялся собирать вещи.

Он уже упаковал детские вещички и взялся за свои свитера, когда веселой трелью залился входной звонок. Марк, не спрашивая, распахнул дверь. На пороге стояла смутно знакомая милая девушка. Ну, не то чтобы уж совсем девушка, но она очень старалась. Пухлые губки сложились в улыбку, и Марк мгновенно сообразил, почему гостья показалась ему знакомой: нежданная гостья являла собой чудесный украинский типаж Наташи Королевой: крепкое тело, высокая грудь в загадочно поблескивающей кисее маечки, темные волосы собраны в пышный хвост. Поза также выглядела весьма аутентично: руки упирались в крутые бедра, обтянутые джинсами.

– А что ж это вы нас заливаете? – с характерным южнорусским акцентом пропела девица.

– Я? – несказанно удивился Марк. – Когда бы я успел?

– Уж не знаю, вот только что глянула, а на потолке пятно. Будем ждать, пока польет на голову?

– Странно, я только руки мыл… А вы, простите…

– Я тут квартирку сняла. Недавно. Вас еще не видала, но ведь ежели вы в квартире, так живете тут? – Марк кивнул. – Не хотелось бы ремонт за свой счет делать, гляньте хоть, может, по стояку течет, сверху, так я тогда выше побегу, может, у них пролило, – тараторила хохлушка. – Вы все ж гляньте: и вам спокойнее, и я уверена буду…

– Ну давайте, конечно, посмотрим. – Марк посторонился, пропуская знойную соседку в квартиру и закрывая дверь. – Но не думаю, что это у меня. А наверху соседей летом не бывает…

– Ой, да вообще, у вас очень тихий подъезд, и все люди такие… такие приличные, – затарахтела женщина. – Я раньше возле Киевской снимала, так до работы совсем близко, можно и пешочком, но вот где гадючник был, а тут прям красота…

Марк, слегка обалдев от потока громкой речи, открыл дверь в ванную. Надо проверить в шкафу, где стояк, думал он. Но сперва глянул под раковиной, черт его знает, может и правда прорвало где. Он присел на корточки и открыл шкафчик под раковиной.

– Вроде сухо… – протянул он, в следующий момент на голову Марка обрушился удар, и он потерял сознание.

Марк пришел в себя и ощутил боль в голове. Одновременно с болью пришло осознание того, что либо он совершил большую глупость, либо судьба приготовила ему какую-то крупную гадость. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота. «Как она меня приложила, однако, – тупо подумал он. – Ведь это сотрясение мозга». Мысли были медленные и причиняли боль. Открыв глаза, Марк увидел перед собой прелестную селянку и сразу понял, что это и есть та самая гадость судьбы. Судя по злорадной улыбке прелестных пухлых губ – весьма крупная. Девушка сжимала в руке мрачного вида пистолет, и дуло его смотрело в упор на Марка. «Ну почему нельзя, чтобы меня просто ограбили, – жалобно воззвал стоматолог к заведующему судьбами и гадостями. – Пусть бы она забрала деньги, технику… Так ведь ей надо что-то еще».

– Что вам нужно? – мрачно спросил он.

– Мне нужна статуэтка.

– В смысле?

– Та статуэтка, которую ваша бабка привезла из Черновцов.

– Не бабка, а тетушка. Впрочем, это не так важно. Статуэток тех здесь нет.

– Знаю. Они в квартире этой бабки… или тетки.

– Но почему именно эти статуэтки? И кто вы такая? – Марк вдруг сообразил, что гарна дивчина перетащила его в спальню и он лежит на кровати, а псевдо-Наташа сидит на пуфике перед бюро Ланы.

– Я Люба, а больше знать тебе не положено. Говори, где ключи от бабкиной квартиры и код сигнализации.

– А если не скажу? Пытать будете?

– Нет, не буду… – Дивчина хмыкнула и покрутила перед носом Марка мобильным телефоном: – Видишь, камера какая хорошая? Больше пяти пикселей! Пока ты тут валялся такой живописный, я поснимала… тебя на своем фоне и себя на твоем… – Пощелкав кнопками, она продемонстрировала Марку пару вполне эротических картинок. Вот Марк лежит на кровати, а его голова покоится на пышной и совершенно обнаженной Любкиной груди. Ну и дальше в таком духе. Определить, пьян мужчина на фотках или без сознания, было сложно. – Пошлю твоей жене. То-то она обрадуется, как ее благоверный тут развлекается, пока она по заграницам шастает.

Марк помрачнел. Не то чтобы он боялся жену… но Лана одно время довольно сильно его ревновала. Доказывать, что ты не верблюд, – занятие неблагодарное, требующее нервов и сил. Как гласит народная мудрость: если ты можешь заплатить и тем сберечь нервы и силы – заплати. Статуэтки ему жалко не было. Тетя Рая поймет и простит, Ланино здоровье тетушке дороже всяких материальных ценностей.

– Хорошо, – сказал Марк. – Идите и заберите вещь, которая так дорога вашему сердцу, что вы рискнули совершить довольно тяжкое уголовное преступление…

– Ты мне тут проповеди не читай! – сердито крикнула женщина. – Ключи от теткиной квартиры где?

– Ключи в коридоре, верхний ящик, брелок с зайчиком. Код 1917.

– Раиса никак революционерка? – хмыкнула Любка. – Ну-ну. – Она по-прежнему держала Марка на мушке, и ему не понравилась та уверенность, с которой ее крепкая загорелая ручка сжимала оружие. – Сиди здесь, за мной не ходи. И не вздумай ментов вызвать, а то фотки я твоей красотульке отправлю. – Взмахнув собранными в хвост волосами, Любка быстро выскочила из комнаты.

Марк с некоторым трудом поднялся с низкой кровати. Голова кружилась, и в ушах стоял неприятный гул. На затылке пульсировала здоровенная шишка. Он направился в кухню. Надо приложить что-нибудь холодное к голове.

Наклон к морозилке чуть не привел к повторной потере сознания. Марк схватился рукой за стену, постоял, потом все же достал замороженную пачку масла и приложил к шишке. Кажется, стало еще больнее. Повздыхав и мысленно нехорошо отозвавшись о дивчине с пистолетом, Марк поплелся в прихожую. Осторожно открыв дверь, он прислушался. Наверное, Люба сейчас шарит в тетушкиной квартире. Сквозь гул в голове Марк пытался сложить разрозненные факты: что это за женщина, которая охотится за статуэтками? Судя по выговору и внешности, она может быть из тех же Черновцов… Но откуда такая осведомленность? Она знает тетю Раю… И телефон Ланы… Или она не знает номера мобильника его жены и просто брала его на понт? Марк дернулся было к лестнице, но тут вверху хлопнула дверь и донесся раздраженный Любкин голос: