– Эдик, – остановил его Путов, – правду?

– Правду, – опустив голову, серьёзно произнес Эдик, – ну, слушайте. Идём мы вчетвером поздно вечером домой, прилично подвыпившие, навстречу парень молодой, но здоровый, с ним девчонка смазливая, решили отбить девчонку, но парень стал её защищать. Понимая, что его не одолеть, я вытащил перо и ударил прямо в живот. В голове, затуманенной алкоголем, пронеслось: «Ну всё, новый срок». Но перо сломалось, как спичка. А парень, как цыплёнка, схватил меня одной рукой и швырнул метров на двадцать, остальных расшвырял так же. Не человек он, начальник, не человек!

– Разберёмся, Эдик, повезло вам всем в тот вечер, сразу несколько уголовных статей пронеслось мимо вас, благодарить тебе этого парня надо при встрече.

– Не дай бог, начальник.

– Ладно, иди, лечись.

Путов задумчиво опустил голову на руки. «Не человек, – вспомнились недавние слова Эдика, – а дело разворачивается серьёзное, ставить высшее руководство в известность рано: скажут, что у меня паранойя, на пенсию отправят, да и фактов нет, только косвенные доказательства, встал и вышел из здания больницы. Поблагодарил персонал и отправился домой. – Утро вечера мудренее – там будет видно, что предпринять».

Вей сидел, не шевелясь. Теплота и спокойные эмоции вводили все уровни сознания в какую-то эйфорию, даже центральный кристаллический процессор не мог адекватно определить, что это – сбой или нормальная реакция на внешние раздражители. Но разве можно было Надежду отнести к внешним раздражителям?

«Я её воспринимаю почти как своего сородича, не замечая разницы в строении. Воспринимаю её сознание как часть себя, включая его в часть своих логических цепей. И вот тут-то и начинается непонятное: логические процессоры не могут обработать потоки информации, проходящие в биологическом мозгу Надежды, и начинают зависать. Скопировать её сознание и обособить его в замкнутый контур», – подумал он.

Центральный процессор просчитал такую возможность и освободил часть информационного поля. Надежда во сне повернулась, обняла его одной рукой и положила свою головку на его грудь.

«Более подходящего момента не будет», – подумал Вей и решился на копирование. Вокруг головки Надежды заплясали солнечные зайчики различной интенсивности, весь процесс длился секунд десять.

– Контур человеческого сознания замкнут, процедура записи завершена, констатировал центральный процессор его многоуровневого сознания.

Надежда плыла в тёплом море, волны ласково подхватывали и несли её всё дальше и дальше, голова слегка шумела, будто бы от массажа, который проводился прямо в голове, каждая клеточка её мозга чувствовала поглаживания. От таких приятных ощущений мурашки побежали от затылка к пяткам, губы прошептали: «Вей». Теперь она была на пляже, навстречу ей шёл Вей, стройный и атлетически сложенный, и улыбался. Она раскинула руки и побежала к нему, подпрыгнула, обвила шею руками и повисла, целуя.

– Ты где так долго был?

Он молчал, её охватило непреодолимое желание, как в той пещере, только сильнее. Вей ощутил беспокойство Надежды и какое-то сильное желание, связанное с ним, а Надежда шептала его имя, прижимаясь к нему всем телом. Во сне её сжигала непреодолимая тяга обладания Веем, низ живота пронзила резкая боль желания – она вскрикнула и проснулась. Судорожно вздохнула, обвела комнату мутным взглядом и ощутила себя почти лежащей на Вее, низ живота сладостно ныл, она почувствовала там влагу. «Что это? – испугалась она. – Критические дни только прошли».

– Вей, что случилось?

– Да ничего, ты просто уснула, и тебе приснился какой-то сон. Ты беспокойно стонала и звала меня, а будить тебя я не решился.

«Ах, сон, это всего лишь сон», – облегчённо подумала она, а вслух сказала:

– Что-то я стала засыпать в самое неподходящее время.

– Наверное, это реакция организма на вакцину.

– Какую вакцину, Вей?

– Я тебе рассказывал, что лечил вас с Артёмом на корабле. Там я ввёл вам вакцину – это такой раствор, состоящий из специальных кристаллов, которые могут размножаться в организме и поддерживать его в рабочем, здоровом состоянии. Видимо, твой организм адаптируется к их присутствию, а они приспосабливаются к твоему организму.

– Понятно, Вей.

Влаги становилось всё больше. «Нужно срочно в ванную комнату», подумала Надежда и поднялась с дивана.

– Я скоро, – сказала она Вею, скрываясь в ванной.

Там быстро разделась и осмотрела себя – весь низ был мокрый, но это была не кровь, а бесцветная жидкость. «Что со мной?» – испугалась Надежда, потом вспомнила свой сон и рассказы подруг, а ещё литературу про секс и поняла – у неё во сне случился оргазм. «Это что ж, получается, я нимфоманка и получаю удовольствие бесконтактно, а может, я гиперсексуальна? – однако, эта ясность её успокоила. – С людьми так бывает, ничего такого иноземного», – переоделась и вышла к Вею, который всё так же сидел на диване, ожидая её.

– Вей, скажи, а эта вакцина, которую ты ввёл нам, на Артёма будет действовать так же, как и на меня?

– Да, образуется небольшой кристаллический процессор и текучие периферийные системы. Вы станете сильнее, сможете видеть и слышать в различных диапазонах, мышечный скелет и костная ткань укрепятся и станут крепче стали, жить вы будете очень долго, мыслительные процессы ускорятся в несколько раз.

– Мы что, станем такими же, как ты?

– Да нет, Надежда, внешне вы останетесь прежними людьми, как были, а внутренне изменитесь, как я сказал, впрочем, процесс можно остановить и вернуть вас в прежнее состояние.

– Нет, не надо, пусть остаётся всё как есть, многие об этом мечтают, вот только Артём не знает о вакцине и будет шокирован происходящими с ним переменами. Вей, а когда начнутся видимые перемены?

– Видимых перемен не будет, всё на подсознательном уровне. Если не знать о наличии вакцины в организме, то обнаружить её невозможно. Сформированные информационные кластеры будут поддерживать организм в рабочем состоянии, а все остальные возможности – находиться в режиме ожидания или востребованности.

– Ничего себе я поспала, уже утро.

– Надежда, – подошёл к ней Вей, – ты не передумала везти Веру Ивановну ко мне на Звездолёт?

Надежда обвила его шею руками, положила голову на грудь и ответила:

– Я не знаю, для неё всё это будет стрессом такой силы, что организм может не выдержать.

Вей стоял, не шелохнувшись, опустив руки вниз.

– Вей, я понимаю, что это скафандр, но я обнимаю тебя, а в ответ ты осторожно должен обнять меня: у людей это выражение самой большой близости, как духовной, так и плотской.

Вей осторожно её обнял.

– Надежда, духовной понимаю, но телесной! Невозможно!

– Дурачок, ты хоть и инопланетянин, но физический контакт тоже был, только во сне.