– Да вы больные, – поразился он. – Покемонов своих лови´те, а не людей живых!

– Развяжи его…

Девушка соскользнула со своего места и распутала узлы. Данила с трудом потянулся и рванул на негнущихся ногах к двери. Он открыл ее, вылетел в подъезд и… опять оказался на кухне. Кларисса скучающе курила, глядя на него сквозь дым, Рут застыла у окна, сложив руки на груди. Данила с каменным лицом развернулся и выбежал снова… И опять влетел в кухню.

– Да не выйдешь ты отсюда, кретин, – пробрюзжала Кларисса. – У тебя кандалы на ногах, и двери все уже закрыты, кроме одной… Она ведет к нам. Ты что, думаешь, меня просто так ведьмой называют?

Данила тяжело дышал, глядя во все глаза на этих двоих. Почему-то вспомнился Булгаков: ведьмы – они существуют.

Кларисса выглядела изможденной. Встав, она сказала:

– Все, надоели вы мне. Рут, закрой окно… А ты… Я не сейчас тобой займусь и не сразу представлю Господам. Сначала я отдам тебя Рут. Побегаешь с ней, посмотришь на ее работу. Будет полезно. Считай, это остаток твоего наказания за Милу. Теперь ты – помощник этой милой девочки.

С этими словами она ушла в спальню. Кот, который прохлаждался под окном, с противным мяуканьем побежал за ней. На кухне стало тихо. Данила испуганно посмотрел на Рут, испытывая помесь облегчения и страха. Облегчения оттого, что вместо жуткой тетки он будет с этой девушкой. Она ему нравилась, хоть и пнула его по лицу. А страх был от того, что его ожидало. Интуитивно он понял, что его жизнь в некотором роде закончилась, несмотря на то что он был жив. Теперь все будет по-другому.

Рут улыбнулась ему, но не очень приветливо. Она была грустной, успел заметить он. И за ее грубостью не сразу удавалось разглядеть миловидность черт.

– Что теперь?

– Пойдем домой.

– Домой?

– Да, это будет и твой дом.

Она взяла его за руку и вывела из квартиры на улицу. Больше не было безумных возвращений в гадкую кухню. Данила чувствовал, что он будет теперь там, где Кларисса захочет, чтобы он был. Он сжал руку Рут покрепче. Если все тут ненормальные, то надо хотя бы держаться самого приятного человека.

Данила нервно кусал губы, стоя перед очередной дверью. Он уже мог написать книгу, где каждая глава начиналась бы с двери. Они были самые разные: старые, новые, потертые, железные, с глазками, крашеные, обитые кожей…

Рут продолжала жать на кнопку звонка с каменной физиономией. Подбородок был слегка вздернут, а веки полуопущены.

– Может, его нет дома? Пошли, скажем, что его не было… – с надеждой сказал он.

– Да он там.

– Серьезно, давай возьмем большую пиццу, еще какой гадости, посмотрим кино… Рут…

– Заткнись.

Когда дверь не открывали, она ее выламывала. Данила лишь зажмурился, а нога Рут вдарила по хлипкой деревянной створке. Сила пинка была просто потрясающая. Еще один. Еще. Дверь качалась на петлях, но держалась. В конце концов проломилась посередине.

Запустив руку в дыру, она открыла замок и сняла цепь.

Нет, честно, эта Рут пугала его иногда до чертиков. Она была сильной, как два мужика, и действовала словно таран.

Девушка вступила в квартиру первой, а Данила трусливо посеменил за ней. Всем своим видом она говорила, что выполняет работу, ничего личного.

Квартира казалась пустой, пока в самой дальней комнате они не обнаружили дрожащего мальчика. Тот прятался за диваном, но его все равно было видно. Данила встал как вкопанный, а взгляд Рут вспыхнул легким сомнением.

– У нас ничего нет, – хрипло сказал он, чуть высовывая всклокоченную голову. – Пожалуйста, не убивайте меня.

– Рут, – тихо сказал Данила, – он же мелкий совсем…

– Вижу.

Она присела на одно колено, внимательно разглядывая его темными глазами.

– Как тебя зовут? – доверительно спросила она.

– Том.

Они с Данилой переглянулись. Все сходилось. Он мог их видеть, и звали его так, как сказано в наводке.

– Вы обе больные с Клариссой. Скажи ей, черт возьми, что это семилетний ребенок! – не выдержал он.

– Думаю, она знала, – покачала головой Рут. – Просто не сказала нам.

Повлиять на ситуацию он не мог, представляя собой какой-то пугливый говорящий балласт. Кларисса упоминала, что они делают какую-то очень тонкую работу, но пока он видел только, как Рут нарушает личное пространство незнакомых людей. Во всех смыслах.

Мальчик переводил взгляд с нее на Хаблова и обратно. В короткой тишине даже получалось разобрать, как бешено стучит его сердце.

– Послушай, Том… я… не враг тебе.

С ужасом он глядел на нее, не в силах выдавить хоть слово. А что она хотела, вломившись к нему в дом?…

– Дело в том, что ты не совсем простой мальчик, – осторожно подбирая слова, начала Рут. – Ты слышал о медиумах?

На нее смотрели все тем же затравленным взглядом, но в нем начало брезжить искреннее недоумение. С минуту он молчал и наконец выдавил догадку:

– Они говорят с духами. По телевизору показывали. Когда у звезд теряются вещи, они идут в программу «Битва медиумов», и вещь находят.

– На самом деле все чуть-чуть по-другому, – продолжила Рут. – Медиумы – это посредники между мирами. Ты живешь на две реальности, понимаешь? Но пока не всегда осознаешь разницу. Ты можешь видеть других существ, не принадлежащих миру людей. Например… ну, вот нас. А еще я знаю, что иногда ты видишь на перекрестках темную фигуру, которая тебе кивает, будто знает тебя. Но больше никто ее не видит.

Глаза маленького Тома стали как два выпуклых шарика.

– Откуда ты знаешь, – спросил он, – про фигуру на перекрестке?

– Я… просто знаю. Перекрестки – это лазейки между разными мирами. Там пересекаются разные вселенные. Поэтому… раз ты видишь, то и тебя видят. Вот и здороваются.

Том молчал. А что можно было сказать на такое странное заявление? Но настрой к Рут уже стал более дружеский. Когда кто-то знает твой секрет, то получает ключ к твоей душе. На Данилу бросили короткий взгляд, и тот понял, что пора. Он извлек из рюкзака вакуумный шприц и средство для дезинфекции.

– Я… я выполняю… одну работу, – чуть менее уверенно добавила Рут, не отводя от мальчика пристального взора. – Она заключается в том, чтобы защищать медиумов вроде тебя от того, что на перекрестке. Иначе однажды оно заберет тебя. Нас послали те, кто хочет сохранить мир и порядок между мирами. Поэтому сейчас я кое-что сделаю… и ты будешь в безопасности.