А ведь проснулась совершенно другой – спокойной. Я все еще помнила про инцидент у Айрини, но – вот чудо! – он более не существовал в моей голове. Он существовал отдельно! Как если бы кусочек моей памяти изъяли, поместили в мыльный пузырь и отправили на веревочке гостить в далекое пространство. Куда-нибудь за пятьсот тысяч световых лет отсюда. Я все еще имела к нему доступ, если желала этого, но случившееся в «Счастливой судьбе» больше не оказывало на мои эмоции никакого эффекта. Поразительно! И значит, Дрейк ничего не узнает.

Конечно, мы с ним вместе, мы заодно, но все же отдельные личности – со своими решениями и своими же тараканами. А я очень хотела, чтобы Айрини жила.

– Вот это да! – моя голова ощущалась новой, починенной. – Как вы это сделали?

А смешарики лучились довольством.

– Рашо?

– Хорошо? Теперь просто замечательно!

Мир вновь ощущался ласковым и приветливым, а досадные мелочи – всего лишь мимолетные цветовые приправы к общему великолепному холсту бытия.

– Эй, как мне сказать вам спасибо?

Мы давно уже сделали друг для друга столько, что не имело смысла упоминать, но отблагодарить все равно хотелось.

– Ягоды? Ананасы? Вагон?

А смешарики отчего-то смущались.

– Рать?

– Играть?

– Ах. Маты.

– В шахматы?

Я хрюкнула от смеха. Конечно, они умели забавляться и развлекаться самостоятельно, но вот беда – им очень нравились зрители. А шахматы без зрителей – только половина шоу. А я, как назло, в шахматах не очень сильна. Зато… знаю, кто.

И потому улыбнулась.

– Давайте, расставляйте фигуры. Сейчас все будет!

Бункер уровня Война – место мрачное. Здесь всегда полумрак, много экранов и спертый воздух. Снаружи шум, который слышен даже сквозь толщу земли – грохот гранат, гавканье очередей, – изредка перемежающийся с нездоровой тишиной.

Но здесь можно найти Эльконто. И заодно и доктора.

На этот раз мне не просто повезло, а двукратно повезло – они находились в главной комнате оба. Дэйн сидел в кресле, указывал на один из мониторов. Стивен, опершись рукой на панель управления, стоял рядом. На мое вежливое, но громкое «кхм-кхм» отреагировали резким разворотом, но хоть не пушками в лоб. И на том спасибо.

– Привет!

Я беззаботно помахала рукой, как будто случайно заглянула в гости. Ходила тут по поверхности, собирала ромашки, наслаждалась ясным небом и облачками, а после решила завернуть на чай.

– Тьфу, напугала!

И это говорит бугай, притянувший к себе полиэтиленовый мешок с печеньем.

От Клэр? Это она столько напекла им с собой в дорогу?

Снайпер растолковал мой удивленный взгляд не совсем верно:

– Я что, забрал и твое? Ну, сорри, как ты говоришь, не хотел.

Виноватый двухметровый Дэйн – это умильно. Смущался, однако, и доктор.

– Слушай, Дин, мы тебя разбудили утром. Не сетуй, постараемся…

И пауза. Стараться им не очень хотелось – это однозначно.

– …несосранья, – закончил за него Эльконто, пока Лагерфельд подбирал слова.

Мне стало смешно.

Они правда подумали, что я пришла ворчать?

Но выражение лица, забавляясь внутри, сделала хмурое – мол, печенье мое унесли, поспать не дали, теперь мстя моя ужасна!

– Пришло время платить.

– Мы готовы.

Эльконто отодвинул куль со сладостями и смиренно замер, будто ожидая, что сейчас я его раздену и буду охаживать плеткой из секс-шопа.

– Что нужно сделать?

Стив оказался прагматичней.

– У вас хорошие замы? Есть, кому за штабом посмотреть?

– А что?

– Мне нужна ваша помощь.

И в следующую секунду я поняла, за что так сильно люблю этих ребят. Их взгляды – они моментально изменились. Исчезла наигранная вина и азарт провинившихся школьников, а появилась спокойная решимость. Да, прямо сейчас они стали готовы, если нужно, покинуть рабочее место и идти за мной, куда покажу – хоть наверх, хоть в другой мир. И ничего, что спать придется в палатках, а еды нет; ничего, что предупредить родных не успеют – все поймут. Всего секунда – но она так много мне дала. Стало понятно, что ничего и никогда я им не скажу, хоть поселись они в моем доме вместе с фуриями.

– Показывай дорогу.

Дэйн теперь был настоящим Дэйном – несокрушимым, с невидимой винтовкой на плече. Стив ему под стать – закаленный боец-нейрограф, готовый справиться с любым препятствием.

И я протянула им ладонь.

– Касайтесь.

А смешарики уже ждали. Стояли каждый в своей клеточке (интересно, чем они изрисовали мой белоснежный ковер, превратив его в доску?) – диван у стены, стол не мешает.

– Это что? – удивился Эльконто, озираясь в моей гостиной.

– Мы у тебя дома?

Конечно, они ожидали, что сейчас я утяну их в неожиданное и полное препятствий далекое странствие, а тут всего лишь знакомая комната. И пушистый ферзь, и конь, и слон.

Потому так и смотрели на меня баранами. Оба. Мол, зачем ты нас сюда привела?

Я улыбнулась и плюхнулась на диван в качестве наблюдателя.

– Ну, вы же приглашали меня с утра сыграть! Вот теперь я готова за вами понаблюдать.

И уже Фуриям:

– Только, чур, этот раунд с Пегасами, Феями, колдунами и троллями!

*****

Вечер я проводила в кресле гостиной нашего с Дрейком дома. Том самом, интерьер которого, из-за обилия стали и серебристых поверхностей, перемеженных с деревянными, до сих казался мне слишком «мужским». Конечно, я давно могла бы намекнуть ненаглядному, что хочу пару мелочей (или все) поменять, и уверена, он согласился бы. Но ведь в этом и суть – особняк пах Дрейком. Он выглядел им, создавался им, обставлялся им, и потому действовал на мои центры женской чувствительности очень притягательно. Ведь бывает же, что одеваешь на себя рубаху, которая тебе велика, но пахнет любимым, и ни за что не хочешь менять ее на уютную по размеру собственную майку. Вот и здесь так же. И не беда, что портьеры слишком тяжелы, пол слишком гладок, а в кресле я тону с ногами.

В этом самом кресле в начале девятого я думала о том, что очень люблю Дрейка. Боготворю Дрейка, обожаю Дрейка, восхищаюсь Дрейком… Но сегодня предпочла бы увидеть смс: «Любимая, я должен до утра задержаться в Реакторе». Так было бы не лучше, но проще. В конце концов, если бы мне приспичило, я и сама могла бы остаться с Клэр, но суть в том, что я не люблю бояться чего бы то ни было. И уж точно не разговоров, которых все равно не избежать.