— Конечно. Я собираюсь поговорить с юристом, который занимается собственностью мистера Дина, после выходных.

— Я избавлю вас от лишних хлопот. Это место принадлежит внуку старика, а тот, насколько мне известно, не собирается продавать Динз Муринг.

Тара в изумлении уставилась на Адама:

— У мистера Дина не было семьи.

— Это не правда, — ответил Адам резко. — У него была дочь, с которой он поругался и после ссоры никогда не встречался. Но когда она написала, что у нее родился сын, старик изменил свое завещание, оставив все внуку, которого никогда так и не видел.

— Откуда вы знаете?

Адам скривил губы в насмешливой улыбке:

— А как вы думаете? — Он помолчал. — Когда рылись в моих бумагах, вы не заметили на них инициалы А. Д. Б.? Это означает Адам Дин Бернард. — Он услышал сдавленный вздох удивления и кивнул. — Да, именно так, мисс Линдон. Я — внук Амброзия Дина. Динз Муринг принадлежит мне. И, как видите, у меня есть свой взгляд на его будущее.

— Вы, кажется, удивлены? — услышала Тара ироничный голос Адама. — Вы бы предпочли считать меня вором, не так ли, дорогая?

— А вы оказались просто лжецом.

— Я никогда не лгал вам, Тара.

— Вы заставили меня думать, что… Он предостерегающе поднял руку.

— Это не одно и то же. Я давал вам понять тысячу раз, но вы оставались глухи.

— Вы притворились, что приехали сюда для отдыха, побыть в тишине, — с горьким упреком произнесла Тара, — а сами были заняты тем, что строили план разрушения Серебряной бухты.

— Так решил речной департамент. — Адам пожал плечами. — Почему бы мне не поддержать его? — Его лицо было угрюмым.

— Динз Муринг — дом вашего деда… часть вашего наследства.

— Теперь вы перешли на сантименты, — заметил Адам мягко. — Жестокий, эгоистичный старик отгородился от всего мира, а я должен относиться к его крепости как к святыне? — Он помолчал. — Или вас волнует судьба фамильного дома?

— Конечно, моим родителям это будет небезразлично, — ответила Тара.

— Тогда, может, они подумают о продаже дома? Это будет гораздо выгоднее для них.

— В гробу они видели эту выгоду, — выпалила Тара и промчалась мимо Адама.

— Эй, погодите! — крикнул он ей вдогонку. — По-моему, вы прихватили кое-что из моих вещей.

Тара поняла, что до сих пор держит в руках ненавистную акварельку.

— Вы о чем? Об этой второсортной порнографии?

Она увидела, как задвигались желваки на загорелых щеках.

— Вы исключительно многосторонне одаренный человек, мистер Бернард, — продолжала она. — Но вы здесь чужой. Уезжайте отсюда.

Она быстро обогнула его и устремилась к выходу. Бастер с радостным лаем увязался за ней и чуть не налетел на Адама, который споткнулся и выругался.

Когда он вышел на палубу. Тара была на сходнях.

Перегнувшись через поручни, Адам настороженно наблюдал за ней.

— Я бы хотел получить мой рисунок обратно, — сказал он, щурясь.

— А я бы хотела, чтобы вы убрались подальше от дома моих родителей… И не рисовали эту гадость. — И одним презрительным жестом она разорвала акварель.

Адам издал глухой стон и направился к ней. Тогда Тара порвала рисунок на мелкие клочки и кинула их в воду.

Адам опять выругался, закрыл глаза и откинул назад голову. Казалось, он молился. На мгновение он остановился, сжимая кулаки, явно стараясь сдержать себя. Затем подошел к Таре.

— Тара, послушайте… — Его голос дрогнул.

— Не хочу вас слушать! — Ей было стыдно, что он видел ее обнаженной и желавшей его. — Убирайтесь отсюда, убирайтесь туда, откуда приехали.

Она размахнулась и ударила его по лицу. Бастер негромко зарычал. Несколько мгновений Тара стояла неподвижно, с ужасом наблюдая, как проступают следы ее пальцев у него на щеке. Затем сделала шаг назад, но натолкнулась на поручни.

— У вас слишком горячий темперамент, мисс. Надо его немного остудить, — тихо сказал Адам.

В следующую секунду он схватил ее, наклонил так, что она потеряла равновесие, и поднял на руки. Перепуганная, Тара отбивалась, но Адам был сильнее ее.

— Пустите меня! — Она увидела хищный блеск в его голубых глазах.

— Сейчас, — ласково сказал он и скользнул рукой под ее рубашку. Тара услышала его тяжелое дыхание.

Он наклонился к ней, заслонив собой солнце. Когда он коснулся губами ее рта, ее тело непроизвольно ответило на это прикосновение: ее губы раскрылись ему навстречу, жар разлился по всему телу. Тара смутно понимала, что должна оттолкнуть Адама, но ее тело перестало ей подчиняться. Ей было мало прикосновений его теплых пальцев, ей казалось, что она парит в воздухе, летит.

И вдруг Тара с ужасом поняла, что в самом деле летит, и тут же шлепнулась в прохладную воду. Это было так неожиданно, что она наглоталась воды. Волосы намокли и прилипли к лицу.

Придя в себя. Тара поискала взглядом Адама. Если сейчас она увидит, как он стоит и смеется, то не успокоится, пока не отомстит ему. Так думала она, кружась на одном месте и оглядываясь. Адама нигде не было. Тара еще некоторое время покружила в воде, а затем поплыла к берегу. Она вышла на берег и посмотрела в сторону «Каролины». Яхта была уже далеко, а через мгновение исчезла за излучиной реки. Тару охватила дрожь. Она обняла себя за плечи, ей было обидно, как ребенку, и хотелось крикнуть: «Прощай! Желаю счастливо утонуть!» Но единственное, что она могла из себя выдавить, было рыдание. И капли речной воды смешались на ее лице со слезами.

Она надеялась, что к вечеру Адам вернется, и мысленно проговаривала весь монолог, которым собиралась его встретить. Но наступила ночь, а у причала по-прежнему было пусто. Прошло три дня. Адам не появлялся.

Тара съездила в «Хенман и Броу», и там ей подтвердили все, что сказал Адам. Ей вежливо, но ясно дали понять, что Динз Муринг не продается.

Что ж, ничего не поделаешь.

Она попыталась с головой уйти в работу: красила, мыла полы, окна, передвигала шкафы, стирала шторы и постельное белье, так что когда вечером добиралась до кровати, то засыпала как убитая. Но над своими снами она была не властна. Тара не могла запретить Адаму приходить к ней каждую ночь, обнимать ее, шептать слова, которые наяву она могла услышать только в мечтах. Каждое утро она просыпалась в слезах.

Когда Тара уже не знала, чем себя занять, она шла к «Наяде», заводила мотор и проводила день в полном одиночестве, посещая любимые места. Может, это в последний раз, думала она. Тара не знала, как отнесутся родители к планам Адама насчет Динз Муринга. Может быть, они решат продать свой дом с торгов. Кроме того, родители собирались больше путешествовать. Так что Серебряная бухта скоро станет только воспоминанием.