Да, это был он! Весельчак и баламут с переменчивым характером, повелитель дождей и ветров, гроз и снегопадов. Хороший приятель для хранителей трав, деревьев и воды – но непонятный капризуля для озабоченных урожаями, сенокосами и половодьями земледельцев. Тот, чей идол единственный из всех оказался ухожен в заброшенном святилище. А значит – особо почитаем. Вестимо, было за что. Похвист, сын Стрибога, получивший от отца часть его силы и власти. Бог, конечно, не из главных, но все же бог, не простым смертным чета. Мощи и возможностей имеет куда больше, нежели обычный колдун и пожелать в силах.

Хотя, конечно, таких магов, как Аркаим и его брат, может и не одолеть.

– Чем же ты наградить меня желаешь? Что тебе по силам? – аккуратно подначил паренька ведун.

– Мне по силам все! Так много, что ты и помыслить не способен. Хочешь – серебром и златом осыплю. Хочешь – бурю на врагов нашлю. Хочешь – отвечу, как деревню от напасти колдовской избавить. Али иную загадку загадай. Загадки, коли хитрые, оно разгадывать забавно. Мне – развлечение, тебе – лишняя награда.

– Золота и серебра мне на жизнь хватает. Много нахапать – это токмо тяжесть лишнюю опосля таскать. Ворогов таких, чтобы бурю насылать, я покамест не нажил, с колдовством и сам управлюсь... – задумчиво ответил Середин. – Загадку лучше разгадай, коли мудростью великой владеешь.

– Загадка? – повеселел Похвист и хорошенько прихлебнул пива. – Давай свою загадку! Не найду ответа – стало быть, два желания твоих сполнять стану. А угадаю – так ты ко мне в услужение пойдешь!

– Какое услужение? – удивился Середин. – Ты же мне ответ в награду обещал!

– Экий ты памятливый! На мякине не проведешь. Ну, коли обещал, так и будет. Мой ответ – твоя награда. Говори!

– Ведомо мне, о мудрейший, что отсель на восток преизрядно, за землями торков, в стране Каим жили и враждовали страшно два брата-колдуна, Аркаим и Раджаф. Сила в них громадная, никто с ними справиться не способен.

– Ты хочешь, чтобы я их одолел?! – встрепенулся Похвист. – Смел, растоптал, порвал в клочья!

– Нет, не хочу. Почто на чужие плечи свои тяготы валить? Я желаю сам их одолеть. Да так, чтобы и следа от их злодеяний на земле не осталось. Скажи мне, мудрый хозяин корчмы, как это сделать?

– Эк ты, загадал так загадал, – крякнул паренек. – Нечто тебе не интереснее, как близкое проклятие снять? Не так уж сие и просто.

– Есть очень надежный способ. – Олег красноречиво выдвинул саблю из ножен и со звонким щелчком загнал ее обратно. – Нет колдуна – нет и его чародейства. Лес не бесконечен. Он не сможет прятаться от меня вечно.

– Экий ты кровожадный! Разве душегубство не страшный грех?

– Зело страшный, хозяин. Однако же ты и сам давеча сказывал: иной раз трудно понять, что есть добро, а что злодеяние страшное. Бывает, что творишь зло – а идет оно людям на радость, делом добрым оказывается. А случается, что хочешь добра – ан кроме проклятий за то ни от кого не заслужишь. – Ведун развел руками. – Но ты не тревожься. Коли ответить про колдунов каимовских не в силах, корить тебя не стану. Сам чего-нибудь придумаю.

– Экий ты храбрец выискался, – нахмурился паренек. – Оскорбить снисхождением не боишься? За доброту иную гнев небес на свою голову легко накликать. Уговор есть уговор. Будет тебе ответ. А не найду – два желания исполню. Но на том милостям конец! Теперь ступай с миром, недосуг...

Похвист хлопнул в ладони, и корчма исчезла, как и не было, вместе с ним и старухой. Оказавшись без скамьи под седалищем, Олег плюхнулся на землю, больно ударившись копчиком:

– От, электрическая сила! Что за мороки боги ставить ухитряются? От истинного мира не отличишь. Заговором не разгоняются, на ощупь тверды. И насытиться ими можно, и напиться. Мне бы такое мастерство...

Над вязью, у которой оказался ведун, быстро сгущался туман и полз к берегу. Не иначе, обиженный водяной торопился отомстить за поражение. Однако небо оставалось чистым и звездным, ясный месяц белесым светом залил лес и луг. Олег быстро поднялся на взгорок, сбежав от белесой пелены, сориентировался, прикинул направление к реке. Всего за час он пробрался между могучими стволами вязов к знакомой роще, пересек березняк, выбрался к святилищу, а уж от него до деревни оставалось рукой подать.

– Да что же такое, жира бараньего на тебя не напасешься, – всплеснула руками Беляна, когда он наконец-то постучал в дверь. – Уж светает скоро, я все глаза проглядела, а тебя все нет и нет. Что же теперь, каженную ночь так будет?

– Не, каждую не хочу, – мотнул головой Середин. – Каждый день по такому приключению будет многовато. Но сегодня, Беляна, я великое дело сделал. Ты даже не представляешь, какое!

– Ужинать-то будешь?

– Нет, – принялся расстегивать ремни доспеха Олег. – Спать и только спать. Да и тебе тоже пора. Завтра не буди. Хочу наконец выспаться всласть, пока сам не встану. Думаю, заслужил, что скажешь?

– Да спи, мне не жалко. Девок утром на выпас спроважу, могу даже и помочь, – лукаво улыбнулась женщина.

– А они разве еще здесь?

– Куда же они на ночь глядя денутся? – пожала плечами Беляна. – На полатях дрыхнут.

– Нормально... Значит, мне обратно на сеновал?

– Зачем? Я в горнице тюфяк с соломой кинула и печь натопила изрядно. Тепло будет, хорошо. Спи.

Но выспаться Олегу не удалось. Едва окна избы осветились утренними лучами, как дом содрогнулся от тяжелых ударов в стену:

– Эй, хозяева! Выгляньте словом перемолвиться, бо порог у вас больно высокий.

Спросонок Середин даже не понял, мужской это был голос или женский. Но то, что оглушительный – было совершенно точно. Первым делом он машинально схватился за лежащую под боком саблю. А когда понял, что в дом никто не вломился и непосредственной опасности нет – торопливо натянул штаны и сапоги, влез в рубаху и выскочил наружу, опоясываясь уже на ходу.

Во дворе было пусто, а когда ведун выскочил за ворота, то обнаружил сидящую на завалинке понурую крестьянку в ситцевом платке, в длинной кофте крупной вязки и в темной юбке с цветочным рисунком по низу подола. Точнее – в нескольких юбках, надетых одна поверх другой и потому придававших пышность нижней части наряда. Гостья повесила голову, глядя на чахлую траву у кончиков аккуратных сапожек, и лузгала семечки, собирая шелуху в ладонь. Очень красноречивая мелочь: любой чародей знает, что через шелуху, на которой сохранились следы слюны, напустить порчу – проще простого.

– Доброе утро, коллега, – улыбнулся он, расправляя ткань под широким тисненым ремнем. – Не спится?

– Обознался, ведун, – чуть повернула к нему лицо гостья. – Не Коллега я. Радошей меня называй. С этим именем в свет пришла.

– Так ты мне настоящее имя и назвала, как же, – не поверил Олег.

– Для людей и этого хватит, – парировала гостья.