— Кип Проуз! Как делишки? — Мы с ним не виделись довольно-таки давно. Кип подрос, хотя все равно оставался чуть выше пяти футов. Светлые волосы его сделались длиннее и всклокоченнее, глаза — голубее и безумнее. Сложение тоже стало капитальнее. Количество веснушек возросло на порядок. Стоять спокойно удавалось ему заметно лучше, чем прежде, но и так на него то и дело нападали приступы почесывания и подергивания. Благополучие, возможно, изменило его внешне — но не внутренне.

Кипрос Проуз — самый странный подросток из всех, кого я знаю. Он обладает тремя несомненными достоинствами. Потрясающе красивой матерью Кайен Проуз. И старшей сестрой Касси Доуп, по сравнению с которой мать кажется дурнушкой. Третье достоинство менее известно: мальчишка — самый что ни на есть настоящий гений. Возможно, сам он не придает этому значения, но в голову ему порой приходит такое, что могло бы сделать богачами довольно многих людей. Включая, возможно, и меня.

Признаюсь, имеется у меня небольшой финансовый интерес в мануфактуре, производящей трехколесники, палочки для письма и прочие изобретения, порожденные вывихнутым мозгом Кипа Проуза. Мне причитается доля с прибыли, поскольку это я отыскал гения, помог ему остаться в живых и свел с людьми, обладающими достаточными финансами и возможностями, чтобы эту мануфактуру построить. С Вейдерами и Тейтами.

— У меня все неплохо, мистер Гаррет. А у вас?

Я мгновенно насторожился. Чего и вам советую: держите ухо востро со всеми подростками мужского пола, отличающимися хорошими манерами, почтительностью и съехавшей крышей.

Этот пацан что-то задумал. Определенно.

Кип был не один. Двое его приятелей подобной же диковатой внешности стояли на противоположной стороне улицы и делали вид, будто происходящее их не интересует.

Вдвойне подозрительно.

Тинни замечательно разбирается в людях. Когда это ей интересно, конечно. Обычно она использует свои навыки применительно к одному мне. В данном случае она сделала исключение…

— Как поживает мама? И сестричка Касси? — спросил я.

Тинни включила свой рыжеволосый жар на полную мощность, от которой с людьми обыкновенно происходит сердечный паралич, разжижение до состояния киселя и ограничение словарного запаса местоимениями.

Кип слабо квакнул, как раздавленная лягушка. Всего раз.

Тинни придвинулась вплотную к нему.

Кип знал, кто она. Одна из этих сказочных женщин-паучих из племени Тейтов. Он видел ее на мануфактуре. Вне всякого сомнения, она наложила изрядный отпечаток на его созревающую юношескую психику.

Достаточно страшно, когда это извращенное колдовство направлено на старого перца вроде меня. Однако, будучи нацеленным на комплексующего юнца вроде Кипроса Проуза, оно превращается в оружие чудовищной разрушительной силы.

— Вот здорово, — выдохнул я. — Ты испарила ему мозги. И как мне теперь из него хоть что-нибудь выудить?

Дружки Кипа, как я заметил, тоже не слишком этому радовались.

— А что ты хотел узнать? Может, лучше я поспрашиваю?

— Идет. Только после этого я все-таки вобью тебе в сердце кол.

— Что ж, если ему достанет твердости, я смогу еще с ним позабавляться… минуту или две.

— Слова, слова…

Кип смог наконец вздохнуть.

— Его матерью и сестрой тебе интересоваться незачем, — заявила Тинни. — Когда я щелкну пальцами, ты забудешь, что они у него вообще есть. — Щелк!

— Да, госпожа. У меня нет ни малейшего интереса к благополучию этих несуществующих дам. Зато теперь я знаю, как ты напускаешь на меня свои чары.

Ответом на эту реплику стал испепеляющий взгляд. Я выжил и избежал дальнейших последствий только благодаря тому, что взгляд Кипа снова сделался более или менее осмысленным, и он начал изъясняться разборчивыми словами.

— Какого черта ты здесь делаешь, Кип? — спросил я.

Впрочем, я мог бы догадаться и сам. Возраст у него самый что ни на есть впечатлительный. И финансы, позволяющие потакать подростковым фантазиям, тоже имелись. До Нежного Лона от театра рукой подать.

Глупо с его стороны. Там и прикончить могут. Дюжиной различных способов. И не обязательно быстро.

Будучи сообразительным мальчиком, он избежал ответа на этот вопрос, вернувшись к тому, который я задал первым.

— Мама хорошо. Только вроде как не знает, чем себя занять теперь, когда ей не надо все время работать.

Значительная доля доходов от мануфактуры причиталась ему. Собственно, Кип с матерью и сестрой владели их большей частью. Так он настоял.

— Так ты купил ей тот дом?

— Угу, тот, в котором она всю жизнь прожила. Он теперь целиком ее, от чердака до подвала.

— Это хорошо. И все-таки — каким ветром тебя сюда занесло? Надеюсь, ты пришел не затем, чтобы сгинуть в Нежном Лоне?

Кип отчаянно покраснел. Сильнее, чем прежде, когда Тинни обрабатывала его своим колдовством. Некоторое время он заикался.

— Так, шатался с приятелями, — выдавил он наконец и ткнул пальцем в сторону нетерпеливо переминавшихся с ноги на ногу юнцов. Даже через улицу ощущалось, насколько они напряжены, раздражены и мечтают убраться подальше от «Мира». — Просто увидел вас, вот и решил сказать «привет». Чем вы заняты?

— Насекомых вывожу. — Я ткнул пальцем в жука, который так и валялся у колеса Плейметова экипажа.

Кип округлил глаза.

— Ух ты! Ладно, мне пора.

— Приятно было пообщаться, — улыбнулась ему Тинни.

Он поперхнулся, вяло махнул рукой и отчалил. Тинни послала вслед воздушный поцелуй — скорее, чтобы потешить его приятелей. Те налетели на него, стоило ему оказаться вне пределов моей слышимости.

— Тебя забавляет все жестокое и необычное, да, женщина?

— Можно подумать, ты мальчишкой не наступал на те же грабли.

— Тогда у меня не было знакомых рыжих красоток.

— Хороший ответ. Но неправильный. Попробуй еще раз.

— В чем ошибка?

— В попытке отвлечь любопытствующего взрослого, сделав ход первым.

— Что-то я не понял.

— А еще опытный сыщик! Он проходил мимо. Ему очень не хотелось, чтобы ты выспрашивал, что он здесь делает. Поэтому он и решил доказать свою невиновность, упреждая вопрос. Ни ты, ни я и не заметили бы его, если бы он сам не засветился… А так ты заметил. И заинтересовался.

— Понял. Угу. Было несколько раз. В смысле, допускал такую ошибку.

— Зря старался, правда?

— И как ты догадалась? Каждый раз оборачивалось против меня. Надо пойти отыскать Паленую.

Кип с приятелями поспешно удалились, оживленно переговариваясь на повышенных тонах.