– А его никак нельзя не убирать?

– Если его не уберу я, то он уберет меня.

От этих слов я вздрогнула и прильнула к Аскольду.

– Ты в этом уверен?

– Вполне. А еще у нас есть один хорошо оплачиваемый заказ. Ятебе про него говорил.

– А от кого ты получаешь заказы?

– Яна, ну зачем тебе знать лишнее? Самое главное, что мы стобой полностью друг другу доверяем. Поверь, о том, что моя жена – киллер,знаем только ты и я. Ни–кто третий никогда об этом не знал и уже никогда неузнает. Я принимаю заказы как посредник, и никто понятия не имеет, кому я ихпередаю. А уж ты сама понимаешь, что тебя никто подозревать не будет. Ты простожена при муже и потрясающая домохозяйка.

Накинув на мои плечи теплый плед, Аскольд повел меня вгостиную и достал из спрятанного за висящей на стене картиной сейфа маленькийпистолет и обойму патронов.

– Как тебе? Твой любимый.

Я подержала в руках пистолет и, ощутив, как мне не хватаетвоздуха, отдала его обратно Аскольду. Аскольд кинул мне одежду, и после тогокак мы оба оделись, повел меня в подвальное помещение, где, оказывается,располагался домашний тир, скрытый от посторонних глаз.

– Что ж мы в город ездили, если у нас, оказывается, свой тиресть?

– Для того, чтобы ты побольше вспомнила. Потренировалась намедведях и тиграх, пришла в себя и отнеслась к этому только как к семейномубизнесу. Да и хотелось просто с тобой прогуляться. Пострелять, пообедатьгде-нибудь.

Аскольд протянул мне «беретту», надел наушники. Яприцелилась и выпустила в мишень полную обойму. Я стреляла до тех пор, пока неустал указательный палец, нажимающий на курок. Аскольд пил виски и не сводил сменя глаз.

– Яна, пока я буду на работе, ты спускайся в тир и набивайсебе руку.

– Мышцы болят, – пожаловалась я Аскольду и села рядом.

– Ну так, ты будешь тренироваться? – обнял меня заплечи Аскольд.

– Попытаюсь, – нехотя ответила я и, взяв Аскольда заруку, повела его наверх спать.

Той ночью я лежала на плече у спящего Аскольда и думала осемейных ценностях. В нашей с ним семье главной ценностью являлось оружие.После всего, что сегодня произошло, я в этом больше не сомневалась. Говорят,что семья – это сохранение будущего. Даже страшно подумать, какое будущее былоу Аскольда и Яны. Тюрьма?!

А ведь еще недавно я думала о том, что моя встреча сАскольдом открывает передо мной новые потрясающие возможности. Я думала, чтомоя сегодняшняя жизнь – это выстраданное счастье. Мне хотелось убежать из домаАскольда, только я не знала куда…

В ту жизнь, где я умерла? Даже если в этой жизни меня ипримут, то всегда будут смотреть на меня так, как смотрят на покойников… Да ине очень хотелось оставлять одного Аскольда, ведь он так много для меня сделал…В конце концов, я обязана ему своей жизнью. Человек вытащил меня с того света,постоянно мотался ко мне в другую страну в больницу. Он занимал деньги, толькобы оплатить мое лечение. Он влез в долги, наконец…

Я не знаю, как мне все же удалось уснуть, несмотря на то чтов голове было столько сумбурных мыслей. Я проснулась от того, что Аскольдпоцеловал меня в щеку, собираясь уходить на работу.

– Ты уже уходишь? А я не слышала, как ты встал.

– Спи, котенок. Как проснешься, позавтракай и иди постреляйв тир. Я тебе позвоню. Твою машину уже отогнали в сервис, поэтому сегодня тыпобудь дома. Набивай руку. Так приятно осознавать, что дома тебя ждет такаякрасавица.

– Собака заперта? – на всякий случай поинтересовалась яу Аскольда. – А то приедешь с работы и моих костей не найдешь.

– Нашего пса зовут Джек, – напомнил мне Аскольд.

– Тогда скажи, Джек заперт? А то я и во двор не смогу выйти.

– Заперт. Мне бы очень хотелось, чтобы вы как можно быстреедруг друга вспомнили и подружились.

– Я только «за», но он первый начал.

– Ладно, котенок. Мне нужно бежать. Возможно, сегоднявечером я познакомлю тебя со своим компань–оном.

Я тут же подняла голову и изменилась в лице:

– Ты что, хочешь, чтобы я сегодня вечером поупражнялась встрельбе на твоем компаньоне?

– Нет, котенок. Я хочу, чтобы ты просто знала его в лицо.

Я облегченно вздохнула и закрыла глаза. Как только заАскольдом закрылась входная дверь, я подумала о том, что спать мне уже большене хочется, и пошла принимать душ. Затем надела легкий спортивный костюм и ужесобралась было спуститься в тир, как услышала сигнал домофона. Посмотрев намонитор, я увидела стоящего за забором Матвея.

Сняв трубку домофона, я собрала остатки самообладания изадала вопрос каким-то нерешительным голосом:

– Кого нужно?

– Яну. – Матвей топтался на месте и курил сигарету.

– Ну я Яна. А тебе что нужно?

– Ты мне машину разбила.

– Тебе, наверно, приснилось, – с вызовом сказалая. – Как ты меня нашел?

– По номерам автомобиля.

– Точно, я об этом не подумала. Ты мне не ответил, что тебенужно.

– Денег.

– Ух ты, умный какой. Сейчас всем нужно денег.

– Мне нужны деньги за мою разбитую машину.

– Через суд получай.

– Я думал, может, мы по-хорошему договоримся.

– Не договоримся, – отрезала я.

– Почему?

– Потому что я по-хорошему не умею. Мне больше по-плохомунравится.

– Послушай, странная ты баба! – У Матвея не выдержалинервы, и он ударил кулаком по высокому глухому забору.

– Я не баба. Бабы знаешь где?!

– Где?

– В поле раком стоят! Нечего стучать по моему забору. Этомоя частная собственность.

– Значит, по твоему забору стучать нельзя, а по моей машинеможно?!

– По моему забору стучать нельзя. Во-первых, вдруг у тебякулаки грязные, испачкаешь.

– Кого? – не понял меня Матвей.

– Забор, – поспешила объяснить ему я.

– Да ты на голову больная…

– Во-вторых, отвыкай от привычки посягать на собственностьбогатых людей. С такими, как ты, у них разговор короткий. Можно и за решеткузагреметь, – парировала я, не обращая никакого внимания на послед–неезамечание Матвея.

– Послушай, когда я сунулся в ГАИ, то сразу понял, что твоймуж куда надо звонок сделал.