– Нам повезло. Я же тебе говорю, что это прямо звездысовпали. Ты же понимаешь, что я никогда не позволю тобой рисковать. Там нетрамки металлоискателя. Проверяют только сумки. А так как мы придем с тобойвдвоем, ни у кого вообще не будет никаких подозрений.

– Куда же я спрячу пистолет?

– Прикрепишь скотчем к трусам.

– Куда?

– В трусы спрячешь, – повторил Аскольд. – Ни уодного охранника не хватит ума тебе туда залезть.

– Да пусть бы только попробовал…

– И я про то же. Даже если бы у кого-то и возникла такаямысль, то он сразу получил бы от меня в бубен.

– А кто он? Кто тот человек, которого нужно убить? –спросила я после затяжного молчания.

– Яна, раньше ты никогда не отличалась излишним любопытством.Зачем тебе знать детали задания? Пусть это будет моей головной болью, но нетвоей. Скажу только одно: он занимается бизнесом. Поверь мне, его бизнес несамый лучший, а с ярко выраженным криминальным уклоном.

Я смотрела на фотографии незнакомого мне человека глазами,полными ужаса, и не верила в реальность происходящего. Аскольд уловил мойвзгляд и быстро убрал фотографии.

– Яна, у нас нет другого выхода, – прошептал он мне наухо. – Котенок, я обещаю тебе, что это временно. Я так долго ждал твоеговозвращения…

Этой ночью я практически не спала. Услышав уже даже какой-тородной храп Аскольда, я убедилась в том, что он крепко спит, вышла из спальни,прошла в гостиную, включила торшер и достала фотоальбом с фотографиями Яны. Поднекоторыми из них были подписи, сделанные ее рукой.

«Меня за глаза называют стервой. Правда, собственный мужговорит мне это в глаза. Мужчины любят меня и одновременно ненавидят. Ониненавидят меня за то, что я сильнее любого мужчины. Я всю жизнь искала мужчину,который сильнее меня. Этим мужчиной оказался Аскольд. Я встретила человека,который гораздо сильнее и масштабнее меня. Он завладел моим умом. Я хочу, чтобынаша любовь была вечной».

Перевернув страницу, я прочитала подпись Яны и под другойфотографией:

«Никогда не скрывала, что люблю играть мужчинами. А считаюсебя сильной личностью, потому что позволить себе быть по-настоящему циничнойможет только сильная личность. Нынешнее время требует циничности, иначе не выживешь.Мне становится смешно, когда окружающие начинают упрекать стерв или сильныхженщин. В конце концов, боль могут принести и белые и пушистые. Просто стервыболее честны с окружающими. Самое главное – оставаться самой собой…

В моем понимании, стерва – это женщина, которая знает, чегохочет, и всегда добивается этого. Любой из нас хочется получить от жизни все».

На следующей странице была совместная фотография Аскольда иЯны. Они обнимались и счастливо улыбались. Под снимком была следующая подпись:

«Существует заблуждение, что стерва не умеет любить, что онаотносится к мужчинам потребитель–ски, безжалостно их используя. Ерунда! Стерва– это женщина, созданная для любви, умеющая играть мужчинами. Стерва – этопросто образ жизни, призвание, особая логика и даже способ выживания.Стервозность – это приправа, придающая вкус и аромат блюду. Стервой бытьинтересно, полезно и даже необходимо. Это защита своих собственных интересов.

Стервозность присутствует в каждой женщине от рождения.Только женщине нужно самой выбирать, развивать в себе этот дар дальше или нет.Стервозность свидетельствует о наличии у женщины ума и индивидуальности.

Я стерва по призванию и знаю, что так жить проще. И вообще,быть стервой – это, между прочим, целое искусство. До встречи с Аскольдом ябыла жестокой, черствой, но никогда не была глупой. Я всегда прятала своичувства. Я выстраивала незримую стену между мной и мужчиной, который хотел бытьсо мной. Именно Аскольд заставил меня спрятать свои коготки. Когда я смогла этосделать, Аскольд был в восторге. Вот так, в восторге друг от друга, мы и живем.Любовь не может существовать без восхищения».

Убрав альбом на место, я вздрогнула и увидела стоящего вдверном проходе Аскольда.

– Я думала, ты спишь.

– Мне не спится, когда тебя нет рядом. Котенок, я знаю, чтоты переживаешь насчет завтрашнего дня. Родная, я помог тебе, а теперь ты помогимне рассчитаться с долгами. Точнее, помоги нам обоим. Мы долж–ны вылезти изэтого дерьма, скопить денег, уехать и зажить счастливо…

…Мы приехали в клуб к полдесятому. В тот момент, когда навходе один из охранников стал осматривать мою дамскую сумочку, а другойподозрительно оглядывал меня с ног до головы, я повернулась к стоящему сзадименя Аскольду и, поправив упавшую на глаза челку, спросила:

– Дорогой, я забыла сказать няне, чтобы она погладила нашемумалышу белую рубашку и черные шорты. Завтра у них в детском саду утренник. Онадолжна принести вещи с собой.

– Дорогая, ничего страшного. Сейчас позвонишь инапомнишь, – успокоил меня Аскольд и улыбнулся.

– Проходите и не задерживайте очередь, – послышалсясуровый голос охранника.

– Ах да, извините. Эти житейские проблемы никак не дадутрасслабиться, – покачала я головой и взяла свою сумочку.

Аскольд тут же взял меня под руку и пошел вместе со мной взал. На сцене уже выступал ведущий, затем заиграла музыка. По клубу вовсюразгуливал народ с коктейлями и приторными улыбками.

– Здорово ты придумала про детский утренник, – не могне похвалить меня Аскольд.

– А я у тебя по жизни сообразительная.

– Я всегда это знал. Ты чудо, подаренное мне свыше.

Найти нужный объект среди такого количества народа былодостаточно сложно. Мы не долго думая подошли к барной стойке и стали ждать тогомомента, пока очередь дойдет до нас и официант наконец-то обратит на нас своевнимание.

– Мне какой-нибудь коктейль покрепче, – сказала я,стараясь унять нервную дрожь.

Через несколько минут мы уже бродили мимо веселящихсяподвыпивших людей и делали вид, что откровенно флиртуем друг с другом. Где-точерез полчаса я все же увидела нужный объект и, оставив Аскольда в зале,удалилась в туалетную комнату. Зайдя в кабинку, я стала отдирать скотч от лобкав надежде достать пистолет и чуть было не взвыла от боли. Когда наконец этачудовищная процедура была закончена, я переложила пистолет в сумочку и пошла кзеркалу для того, чтобы припудрить нос.

– Боже мой, какие люди!