Он посмотрел на Джулию, лежащую рядом. Руки ее безвольно покоились вдоль тела, а грудь бурно вздымалась и опускалась. Ее глаза все еще были закрыты, но на лице лежала тень страсти, которую он пробудил в ней. Джулия казалась удовлетворенной и счастливой. И красивой.

Энтони погладил ее по щеке, и она открыла глаза.

— Как думаешь, нас кто-нибудь слышал?

Энтони против воли рассмеялся. В самом деле, стены гостиницы были тонкими, а постояльцев много. Разумеется, их слышали. Без сомнений, утром на их долю выпадет немало любопытных взглядов. Разумеется, если только он не уедет еще до рассвета, как планировал. Ему и вправду следовало уехать. Если медальон у Софи, то каждая минута, проведенная здесь, давала Фицджелдеру преимущество.

Должно быть, Джулия прочла его мысли.

— Если считаешь, что должен отправиться немедленно, я поеду с тобой.

— Нет, тебе нужно отдохнуть, — сказал он и потянулся за одеялом, чтобы накрыть ее.

— Я не позволю тебе ехать без меня.

— Спи, Джулия.

Она потянулась к нему и запустила руку под его рубашку.

— Останься, Энтони. Сейчас там слишком опасно, и тебе тоже нужен отдых.

Разумный человек не обратил бы внимания на ее слова. Но Энтони уже много лет не мог считать себя разумным. Черт, он просто дурачил себя самого, пытаясь притвориться, будто сможет уйти от нее этой ночью. Он был измотан и сопротивлялся недолго.

— Что ж, хорошо. Мы отправимся через пару часов. А сейчас нам обоим нужен отдых.

Бессмысленно отрицать то влияние, которое Джулия на него оказывала. Даже идиот заметил бы, что он слаб, словно младенец, после занятий любовью с ней. Джулия выпила из него буквально все соки, однако он не жаловался. Может быть, он, наконец, сполна насладился ею.

Она набросила на него одеяло и обняла.

— Хорошо, — сказала она и зевнула.

Нет, это не хорошо. Это плохо. Даже после того как он взял ее дважды за ночь, он чувствовал, как от ее прикосновений снова возбуждается. Ему все еще мало. И никогда не будет достаточно.

Черт, в этом нет ничего хорошего!

Энтони откинул одеяло и выбрался из постели.

— Лучше я вернусь в свою комнату. Я зайду за тобой, и мы сразу же отправимся.

— Нет! Я не останусь здесь одна и не позволю тебе идти навстречу собственной смерти.

Джулия сделала движение, словно собиралась пойти за ним следом.

— Я же не ухожу. Я просто иду в свою комнату. Мы не сможем нормально отдохнуть, если я останусь здесь.

Это не убедило ее.

— Ты не уедешь?

— Нет. Я останусь до утра. До раннего утра.

Возможно, этот ответ не успокоил ее и она слишком устала, чтобы спорить? Энтони не мог сказать точно. Однако Джулия лишь откинулась на постель и закрыла глаза.

— Хорошо, — бесстрастно произнесла она.

Он рассмеялся:

— Я зайду за тобой утром. Но помни, для всех ты по-прежнему Александр Клеммонс.

— Все равно у меня нет с собой костюма Мэри, королевы Шотландской. Конечно же, мне придется оставаться Александром Клеммонсом.

Боже правый, даже усталая и вымотанная, она прекрасна!

Энтони застегнул брюки и направился к двери.

— Постарайся поспать, Джулия.

Она кивнула, уютнее устраиваясь под одеялом.

— И не пытайся ускользнуть, Энтони Растмур.

Нет, он не станет. Он не сможет. Он слишком устал, и впереди у них еще один долгий день. И если бы в его воображении не разворачивались картины с участием Джулии в ее постели, то в его распоряжении была бы еще и целая ночь.

Мрачные серые тучи отсрочили восход солнца. Хмурое утро весьма точно отражало настроение Джулии. Растмур постучал в ее дверь и велел поторопиться: они отправляются в путь как можно скорее. Удивленная, что он и в самом деле все еще здесь, в гостинице, Джулия еще больше поразилась тому, что Энтони выглядел хорошо отдохнувшим.

Однако ей самой выспаться не удалось. Когда он уходил прошлой ночью, Джулия приложила все силы, чтобы не показать боль и пустоту, которую она испытывала. Он не заметил бы, даже если бы она разрыдалась, как дитя. Он получил то, что хотел, и отправился спать в собственную постель.

Она продолжала всхлипывать и сморкаться еще два часа. Как она могла быть такой глупой? Как она могла так легко поверить ему? Она же знала, что он лишь использует ее тело для собственного удовольствия. Сначала она даже пыталась убедить себя, что и сама делает то же самое, что Растмур нужен ей лишь для того, чтобы утолить желание. Но разумеется, это было не так.

Черт побери, это было намного больше, чем просто желание. Что же, ради всего святого, с ней не так? Как она могла до сих пор бороться с этими дурацкими, глупыми эмоциями, которые все еще одолевали ее? Если бы не бедная похищенная Софи, нуждавшаяся в помощи, она бы просто ушла из гостиницы, чтобы никогда больше не думать об Энтони Растмуре.

Конечно, это была ложь. Она последовала бы за ним, куда бы он ни пошел, стоило ему лишь попросить, а если бы этого не произошло, то провела бы остаток жизни, тоскуя о нем. Черт, она просто безнадежна.

Ей следовало думать о более важных вещах, например о Софи. Что-то с ней сейчас? Может, Линдли бьет ее и насильно тащит обратно в Лондон? Фицджелдер получит медальон, и кто знает, что станется с Софи после этого?

Она плеснула в лицо холодной водой и приложила все усилия, чтобы выглядеть мужественно. Из этого ничего не вышло. После прошедшей ночи ее кожа сияла, а глаза блестели! Черт бы побрал Энтони! Он знал, что она не сможет перед ним устоять. Она никогда не была на это способна. Ей следовало каждую секунду сохранять бдительность. Возможно, Растмур предпримет дальнейшие попытки, но ей стоило оставаться настороже.

Она будет думать о Софи, вот что. Найти ее сейчас важнее всего. Они вызволят ее из лап Линдли и позаботятся о том, чтобы Фицджелдер не получил медальона. Тогда все будет кончено. Растмур сможет отправиться своей дорогой, а Джулия заберет Софи и вернется к отцу. Жизнь снова мирно пойдет своим чередом.

По крайней мере, насколько жизнь вообще может быть мирной с тех пор, как ее мироздание рухнуло три года назад. Но она заставит себя не думать об этом. Она привыкла выбрасывать подобные мысли из головы — предательство Растмура, угрозы Фицджелдера и жертву лучшей подруги. Боже, да она уже стала специалистом по забвению! Конечно, она снова найдет способ сделать это.

Но она не забудет о Софи. В ее жизни и без того достаточно вины; она не позволит, чтобы еще кто-то пострадал из-за ее безрассудной страсти. Она встретится с Растмуром, но лишь затем, чтобы отправиться на поиски Софи.