— Не любишь.

Снова появился официант, он подал первое и снова наполнил бокалы.

— Почему ты думаешь, что я его не люблю? — не очень убедительно возмутилась она.

— Ты не назвала его по имени… Он для тебя — один из многих.

— Илья очень хороший.

Захар поднял бокал, Жанна повелась, и снова они оба выпили до дна.

— Что-то вино кислит, — сказал он, поднимаясь.

— Думаешь? — Она смотрела на него, пытаясь уловить подвох в его поведении.

— Я сейчас.

Он свернул в подсобное помещение и там нос к носу столкнулся с официантом, который нес на подносе вторые блюда. Запах — слюнки текут. Но Захар меньше всего сейчас думал о еде.

— Кто еще в кафе? — спросил он.

— Я и повар.

— А директор?

— Повар и есть директор…

Захар достал из кармана стодолларовую купюру, сунул официанту в карман.

— Чай ты будешь пить сейчас. И в другом месте.

— В другом месте?.. Прямо сейчас…

— И держи язык за зубами, — Захар провел пальцами по горлу.

И официант сошел с лица. И руки у него задрожали.

Захар помнил, с чего начинал свое дело. Они сорвали куш со Ставра, но деньги надо было как-то легализовать. Зойка предложила пойти в народ — просить у людей деньги на благое дело. В газете тогда вышла статья, в которой Захар клялся дать бой криминалу, навести порядок в своем районе. Денег им тогда никто не дал, зато они смогли объяснить происхождение своего первоначального капитала.

И газета не сделала его знаменитым. Его лицо очень скоро забыли. А чуть погодя его имя стало передаваться из уст в уста. Сейчас он интервью никому не давал, но все знали, кто такой Захар.

А кто такой Захар? Он усмехнулся, глядя вслед официанту. «Горохраной» управляет Рапс, его бизнесом заправляет Зойка. А он плывет себе ровно вдоль берега, ни взлетов тебе, ни падений. И жизнь в городе течет своим чередом. И течет, надо сказать, без его, Захара, участия. Скоро люди забудут о нем. И враги перестанут его уважать…

И плывет он вдоль берега не просто так. Зойкина юбка для него как парус. А ее глаза как подзорная труда. Направленная на него же… Нет, так нельзя.

Захар заплатил за обед, за спецобслуживание, добавил сверху. И отправил повара погулять. А сам открыл дверь в его кабинет. А там небольшой, но прочный диванчик.

Он вернулся в зал. Бокалы наполнены, официант исчез. В глазах у Жанны вопрос, там же и волнительное ожидание.

— Разобрался?

— Посмотрим.

Они чокнулись, Захар выпил, поморщился.

— Уже не кислое.

— Нормальное.

— Горькое.

Он поднялся, подошел к ней, взял под локоток. Жанна послушно поднялась. Она завороженно смотрела на него. И лишь слегка встрепенулась, когда он поцеловал ее в губы. Жадно поцеловал, жарко и глубоко.

Захар оторвался от нее, снова наполнил бокалы. Чокнулся с Жанной, выпил.

— А теперь сладко.

Выпила и она.

— Не знаю.

Жанна смотрела ему в глаза с осуждением, но вместе с тем и с благодарностью. Он пошел против ее чувства к какому-то там Илье, за это она его укоряла. Он не обманул ее ожидания, за это она его поощряла.

— Значит, одного поцелуя мало.

Он обнял ее за талию, увлек за собой в подсобное помещение.

— Эй!

Она заупрямилась, но слишком уж сильно Захар закружил ее в своем вихре. Поднял, вознес и опустил на диван в директорском кабинете. Только там она попыталась оттолкнуть его.

— Ты псих!

— Хочу в это верить.

Он расстегнул молнию на юбке, но Жанна повела бедрами вовсе не для того, чтобы избавиться от нее. На этот раз она смогла оттолкнуть Захара, но юбка при этом куда-то вдруг делась.

— Я помогу! — Он подошел к ней как будто для того, чтобы вернуть юбку на место.

Но при этом ее жакет оказался вдруг расстегнутым.

— Да иди ты к черту!

Она толкнула его со всей силой, и Захар едва удержался на ногах. И, восстанавливая равновесие, он пришел в себя.

— Извини.

Он повернулся к ней спиной, чтобы не смотреть, как она одевается. Не вышел у него романтический штурм, вожделенная крепость устояла. Но радовала сама попытка взять Жанну. Не испугался он Зойкиного гнева, наплевал на ее запреты. Это ли не прекрасно!.. А Жанна от него никуда не денется. Главное, обозначить цель и взять на нее курс.

— Я жду тебя за столом, — сказал он и взялся за ручку двери.

— Стой!

Жанна подалась к нему, обняла сзади, прижалась к нему.

— Не уходи! — громко и лихорадочно прошептала она.

Он стал поворачиваться к ней, но Жанна еще крепче прижалась к нему, блокируя при этом его движения.

— Стой! Просто стой!

Он послушно замер.

— Не надо ничего… Пока не надо… — разгоряченно шептала она.

— Ну, хорошо…

— Мне нужно привыкнуть… Привыкнуть к мысли, что мы снова можем быть вместе…

— Я понимаю.

— И еще я должна сказать Илье… Он должен все понять и уехать…

— Хочешь, я с ним поговорю?

— Я сама… Потом… Когда пойму, что у нас все по-настоящему.

— Хочешь, я уйду от Зойки?

— Я хочу?.. А ты сам этого не хочешь?

— Хочу.

— Не хочешь… Но ты должен захотеть… Хотя бы захотеть… Давай, иди! — Жанна толкнула его на дверь.

Он кивнул, вышел из кабинета.

— Совсем уходи… — донеслось вслед. — Завтра позвони.

Захар снова кивнул. Да, завтра он позвонит Жанне. Но сначала он должен поговорить с Зойкой. И признается ей в любви. К Жанне.

Тишина в доме гнетущая, а воздух плотный, будто спрессованный. Дышать тяжело, а когда идешь, в ушах начинает звенеть от соприкосновения с этим воздухом. Захар нервно мерил шагами комнаты. Кухня, холл, каминный зал и обратно. Туда-сюда, туда-сюда.

Он ждал Зойку, но она не появлялась. А время уже позднее — половина двенадцатого ночи. Телефон ее молчит, не отвечает.

Он должен был сказать ей, что уходит к Жанне. Давно нужно было это сделать, но лучше поздно, чем никогда.

Зойка, конечно, его не поймет, поднимет шум. Будет скандал. Будут угрозы. Но он к этому готов.

Но Захар не был готов к обману. Вдруг Жанна решила приколоться над ним? Она это умеет. Игната Шустова женила на деревенской простушке, лишь бы посмеяться над ним. А в чем этот парень был перед ней виноват? В том, что не сразу присвоил ей титул единственной и неповторимой?.. А Захар пять лет бегал от Жанны. Любил, но бегал.