— Разве ваша коллега не пыталась вызвать водяного? — оторвавшись от бумаги с вензелями, произнес молчавший до того Ланфорд, никак не демонстрирующий заинтересованность в нашем разговоре.

— Пыталась, — кивнул Игнат, вернувшийся к завтраку. — но у Мирославы другая специализация, поэтому ей не удалось вытащить водяного. Она фокусируется конкретно на флоре и фауне. Влада же занимается дипломатией.

— Как интересно!.. — пробормотал профессор, подскочивший на месте после слов Игната. — И чем же конкретно вы занимаетесь?

— Установлением контакта и переговорами с нежитью, хранителями и прочими магическими существами. Это если вкратце. — пожала я плечами. — Поэтому пользы от меня больше в общении с водяным, чем в обследовании леса.

— Вы говорили, что лешего в нашем лесу больше нет. — произнес Ланфорд, внимательно посмотрев на меня. — Откуда такая уверенность в том, что водяной на месте?

— Леший отвечает за лес, а водяной — за пруд или озеро, в зависимости от места обитания. — начала я задумчиво, пытаясь проще донести мысль. Все же в университете дифференциации нечисти и добрым духам был посвящен целый курс, а это с трудом умещается в нескольких фразах. — Это может быть даже болото, по сути. И то, что погибает лес, еще не значит, что погибнет и водоем. У них разные хранители и разные способы получать энергию. Понимаете?

— Отчетливо. — кивнул мистер Эверент, задумчиво взъерошив волосы. — В таком случае, раз дальнейший план действий разработан, мне пора отбывать. Желаю вам успеха.

Стоило Ланфорду произнести эти слова, как на месте, где он прежде сидел, остался лишь легкий дымок от портала и отчетливый запах озона в воздухе.

* * *

Лес выглядел по-прежнему удручающе плохо, примерно также, как он отразился в воспоминаниях Мирославы. Огромная громада деревьев, шпилями разрезающих небо, покрылась плесенью и иссохла. На голой земле раскинулись сухие кустарники и лохмотья некогда зеленой травы. Голые ветки, усеянные плесенью, качались от резких порывов ветра и стонали так жалобно, словно были разумными существами, мучаемые огонией.

Радовало лишь то, что лес встретил нас значительно дружелюбнее, чем при первой встрече с Мирой. По крайней мере, теперь он был готов принять нашу помощь и, по мере оставшихся сил, даже помочь. Я нежно погладила пальцами ближайшую ко мне ель, пропуская сквозь нее магию. Та, сверкая, устремилась вниз к корням, растекаясь по площади леса. Помня опыт Мирославы, я старалась не переусердствовать, подставляя себя под удар неведомого врага.

— Что ты делаешь, Владиславушка? — поинтересовался профессор, неуклюже закинув за спину винтовку.

Игнат хоть и согласился отправить нас в лес, все же всунул пару тройку своих штучек для нашей безопасности. Параноик он, что ли?

Стоит сказать, что профессор с винтовкой на спиной выглядел забавно. Пожилой мужчина в классических брюках с идеальной стрелкой и в белоснежной рубашке, поверх которой был надет клетчатый жилет, выглядел по меньшей мере странно с крупнокалиберной винтовкой. Картину довершал его потерянный взгляд, которым он окинул оружие, и съехавшие по носу очки.

— Делюсь силой, — отозвалась я, оглядев окружающее пространство. Панфил же, глубокомысленно кивнув, с непередаваемо воодушевленным выражением лица сделал пометки в своем блокноте одной рукой, неуклюже удерживая его на собственном колене.

Сейчас мы находились в той части леса, где закончили осмотр мои коллеги в прошлый раз. Панфил сказал, что буквально через двести метров есть болотце, и в тот раз ребята не дошли до него совсем немного. Оно было маленькое и в нем не было рыбы, зато было очень много грязи.

— Но загрязнилось оно еще задолго до того, как началась вся эта неразбериха. — продолжил Панфил, наступив в лужицу. На его лица замерло выражение крайнего разочарования и он, забавно замерев на одной ноге, принялся махать другой в попытке стряхнуть глину.

Меня всегда удивляли маги. Они могли снести горы, высушить океаны, уничтожить часть планеты, но до них вот уже множество веков подряд не доходило ввести в свой спектр заклинаний те, что упрощали бы им жизнь. Игнат до сих пор со снисходительным выражением лица смотрит на то, как я использую бытовые заклинания ведьм. Ему странно представить, что такой ограниченный ресурс можно тратить на уборку, стирку или подогрев чайника. Для этого они всегда нанимают кого-то другого, чей резерв позволяет пользоваться исключительно бытовыми заклинаниями. Кто-то назовет это снобизмом, а маги — правильным распределением приоритетов.

— Как давно? — поинтересовалась я, щелкнув пальцем и очистив ботинок профессора.

Тот, подпрыгнув, тут же записал это в блокнот. Интересно, что он там отмечает про меня? Краткий справочник по эксплуатации ведьм набросать пытается?

— Лет десять, наверное. — пожал плечами профессор.

Я задумчиво кивнула, не став комментировать такое наплевательское отношение к ресурсам их местности. Все-таки странные бывают существа, сами помогать не хотят, а потом пеняют на нечисть, мол, совсем распоясались, когда те отказывают в помощи им.

Впереди уже показалась опушка, в самом сердце которой расположилось болото. Это была широкая поляна, по периметру которой росли ссохшиеся деревья с голыми ветвями и стволами. На их фоне корявые зеленые ивы на высоких стволах, изгибающихся над водой, казались чем-то нереальным. С их веточек, на которых кое-где зарождалась новая жизнь, спускались капли воды, расходясь кругами в тех местах, где было меньше тины. А ее было много.

Тина равномерно покрывала практически всю воду, особенно скапливаясь в низменных местах у берега, где все поросло камышом и осокой. Здесь были даже болотные кувшинки, на которых восседали большие жабы с презрительными взглядами.

К болоту шел деревянный мостик, почерневший от постоянного контакта с водой. Он уходил вперед почти до середины водоема, а рядом с мостиком привязанная за веревку к одному из столбов находилась лодка, покачивающаяся на воде.

Уж не знаю, кому пришло в голову называть это место болотом, но лет десять назад, когда вода здесь еще была чистой, это местечко явно было невероятно красивым. И, если судить по количеству деревянных конструкций в округе, здесь даже рыбачили. Могу предположить, что тогда оно было даже больше, просто со временем высохло до такого размера.

Я, подобрав у берега несколько камне прошлась по мостику. Панфил с интересом следил за тем, как я осматриваю территорию болота, пытаясь навскидку прикинуть наиболее глубокое место — по опыту заметила, что водяные предпочитают жить именно там. Сам профессор справедливо опасался приближаться, а потому ждал на берегу, держа блокнот на готове.

Отыскав, как мне показалось, самое глубокое место, я размахнулась и кинула камешек, который ушел в трясину с громким чавком. Теперь нам с профессором оставалось только одно — ждать, пока водяной появится. А это, судя по магическому отклику, случится не скоро.

Так что, присев на мостик, я приготовилась ждать. Панфил последовал моему примеру, заняв место на стволе поваленного дерева на берегу.