Ресту-Влайя меня перебила:

– Насколько ты глуп – знаешь только ты. Я же знаю только, что тебе надо связать конечности.

Когда она собиралась спать – я не понимал. Но я заснул почти сразу после нашего разговора. Ничего удивительного. Хорошо упакованный пассажир, о котором заботится такое могучее и самостоятельное существо, как Ресту-Влайя, испытывает максимум комфорта при минимуме ответственности. Последний раз я попадал в подобное положение года в три, когда отец, посадив меня на плечи, отправлялся гулять по садам Муллы Садры.

К сожалению, Утес кое-чем отличается от Шираза.

Я открыл глаза. То ли помогла наработанная за годы службы способность загодя предчувствовать опасность, то ли я просто успел хорошо выспаться и зверски проголодался.

Пока я спал, наступили синие сумерки.

Ресту-Влайя по-прежнему шагала сквозь лес, не сбавляя темпа. Поскольку я болтался у нее за спиной на правах рюкзака, я смотрел не вперед, а назад. Когда мои глаза привыкли к неконтрастной, монохромной гамме оттенков синего, я заметил движение.

Будто несколько маленьких юрких зверьков – ласок, белок, соболей, – заляпанных грязью до полной утраты естественной масти, синхронно совершали короткие прыжки с ветки на ветку. Это происходило на среднем ярусе ветвей, в двух-трех сотнях шагов от нас, так что рассмотреть подробности было поначалу невозможно.

Я с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть. В следующую секунду пришло осознание того, что я вовсе не обязан ставить Ресту-Влайю в известность об увиденном. Мы же по разные стороны баррикад! Не исключено, что для меня лично загадочные гости угрозы не представляют и даже наоборот – сулят спасение из плена.

Нас преследовало нечто. Это нечто не могло быть стаей местных зверьков. На Утесе вся сухопутная фауна представлена видами не крупнее червя-мотыля.

Понаблюдав за преследователями еще пару минут, я пришел к выводу, что вижу не десяток разных объектов, а один полиморфный – вроде осьминога, выстреливающего вперед свои щупальца, а потом молниеносно перекачивающего через них основную массу тела на следующее дерево.

Итак, не местное животное. А что?

Я начал перебирать варианты. Весьма совершенный кибермех… змееобразный вид инопланетной фауны, завезенный на Утес тойлангами… наш активант…

Активант!

Возможно ли это?

Принципиально – да. Максимальная длительность «горячего» режима активанта – около двухсот часов. Я находился в плену никак не больше шестидесяти. Это даже если считать, что я пробыл в шоковом состоянии после расстрела моей бронегруппы часов десять—двенадцать и проспал сейчас еще столько же (первое маловероятно, второе совершенно исключено).

Остальные вопросы были куда сложнее.

В ясном состоянии рассудка или в затмении находится активант? Понимает ли он, что видит перед собой человека, своего командира по имени Искандер Эффендишах, которого несет тойланг? Или он думает, что у тойланга за плечами труп, а то и вовсе пустой скафандр? Или он вообще ничего не думает?

Как ни быстро пронеслись эти мысли, расстояние между нами успело сократиться вдвое.

Я сморгнул – и этого хватило, чтобы полностью потерять его из виду.

Мне стало не по себе.

Внезапно загудел ливень – мощный, торжествующий.

Ресту-Влайя остановилась, опустила меня на землю, освободилась от лямок.

– Твои извинения приняты, – торжественно возвестила она.

Ее голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнул.

– Что?!

– Я больше не обижаюсь на тебя.

Разумеется, я весь был поглощен высматриванием активанта. Да куда же он запропастился? Дождь вконец испортил обзор, и без того незавидный…

Что делать? Что же делать?! Предупредить ее об опасности? Или понадеяться, что активант будет действовать трезво, то есть убьет Ресту-Влайю и заведет со мной светскую беседу?

В последнем случае я должен был приготовиться, что буду хладнокровно наблюдать гибель существа, которое мне, лично мне, не сделало ровным счетом ничего плохого. И вообще является врагом Сверхчеловечества лишь номинально, ради получения своего драгоценного Испытата!

– Уф-ф-ф… Я рад… – через силу выдавил я. – Почему ты остановилась? Устала?

– Нет. Я решила, что тебя надо покормить.

Что бы там Ресту-Влайя ни говорила, она, конечно же, утомилась. В ее голосе прорывались хрипы. Да и цвет кожи изменился с нежно-салатного на изумрудный.

– Я очень признателен. Не освободишь ли мои конечности? Я должен размяться.

– Освобожу. Тем более что дальше ты пойдешь сам.

Как только чудо-лента сползла с моих ног, я сразу же поднялся и запрыгал на месте, бодро покряхтывая. При этом я зыркал во все стороны, делая вид, что разминаю шею.

И потом все время, пока Ресту-Влайя возилась с синтезатором, я не прекращал тревожно всматриваться в лес.

Активант затаился. «По крайней мере, – думал я, – если он за нами наблюдает, а ведь наверняка наблюдает, теперь ему станет ясно, что внутри скафандра не труп, а дееспособный офицер Сверхчеловечества. Надеюсь, это поспособствует правильной оценке ситуации с его стороны, и он хотя бы не выжжет нас обоих широким конусом плазмы!»

Ресту-Влайя была очень чуткой девицей. Моя тревога передалась ей.

– Ты что-то заметил? – спросила она.

Мое сердце екнуло.

«Не врать! Тойлангам нельзя врать! По крайней мере грубо».

– Да… Какое-то движение среди деревьев, вон там. – Я честно показал в ту сторону, откуда мы пришли. – По-моему, шаровые молнии.

– Вот как? – Ресту-Влайя оживилась и приложила палец к плоскому прибору, который услужливо выдвинулся из поясного отсека ее невероятно сложной полевой экипировки.

– И ведь точно, – она, кажется, обрадовалась, – шаровики есть. Только не там, где ты говоришь, а вон за теми кустами.

Она показала на непролазную «коралловую» чащобу, которая еле угадывалась за стволами деревьев и струями ливня. На девяносто градусов правее от невидимого активанта.

Насчет молний я брякнул, конечно, наугад. А вышло – не соврал.

– Твой прибор находит шаровые молнии?

– Не только находит, еще и управляет, – похвасталась Ресту-Влайя. – Мы их сейчас подзовем, а то как-то темно стало!

– Может, не надо?

– Почему не надо? С шаровиками весело!

Я кое-что сообразил.

– Скажи… Ты действительно умеешь управлять шаровиками?

– Да. Это одно из потомственных искусств моего рода, для которого не требуется Испытат. Сейчас увидишь!

– А не ты случайно управляла шаровиками, на которые я напоролся, выскочив из транспортера?