Версия, которую предлагала Александра, казалась не просто жестокой – бессмысленной в своей жестокости.

Если Максаковы хотели избавиться от сына, им не нужно было убивать его, достаточно было просто не лечить. Если же кто-то из них убил ребенка случайно или из жалости, спасая от незавидного будущего, скрыть это можно было куда проще, без постановок с садовыми скульптурами. Мальчик был в тяжелом состоянии, все это знали. Если бы он погиб, несчастным родителям не стали бы задавать лишних вопросов.

Но вся эта история с подменой… немыслимо сразу по многим причинам. Поэтому Ян и не готов был верить. Что же до упрямой веры Александры… тут тоже все по-своему логично. В истории его сестры было нечто общее с историей Тимура, хотя сама Александра не указывала на это. Возможно, она даже не замечала.

Ее ведь тоже в свое время «заменили». Отец притащил откуда-то труп, отдаленно похожий на Александру, назвал ее именем – и все поверили. Никому и в голову не могло прийти, что Михаил способен врать о таком. С Тимуром поступили так же, если не хуже. Мальчика просто стерли из реальности, его смерть оставили незамеченной, его страдание закрасили радостью от «чудесного выздоровления». У родных и близких отняли право плакать о нем. Возможно, Александра не проводила такую параллель, однако на уровне подсознания наверняка заметила сходство.

Оставалось понять, что же делать теперь – когда сделать ничего нельзя. Официально семью Максаковых ничто не связывало с мумифицированным трупом. Их ребенок был жив и здоров, не было ни одного указания на их причастность к убийству мальчика, до сих пор числившегося неизвестным. Что можно было использовать против них, портрет? Сойдет за подтасовку. Работу программы распознавания лиц? Ян сказал сестре правду: никто не воспринял бы такую программу как улику, слишком уж низкий процент точности. Медицинские документы, добытые откровенно незаконно? Это скорее принесет вред Андрею, чем пользу расследованию.

Самый простой путь к правде казался очевидным: провести тест ДНК, доказать, что мумифицированный ребенок – это Тимур Максаков, дальше действовать уже со знанием этого. Вот только Ян не видел ни одного способа принудить родителей мальчика к такому тесту, а сами они вряд ли согласятся. Александра считала, что как минимум мать Тимура знает правду. Так что действовать нужно было осторожно.

Даже Александра, обычно рвущаяся вперед без оглядки, здесь вынуждена была притормозить – но не сдаться. Она куда-то уехала, а вернулась через пару часов, довольная, и продемонстрировала брату связку ключей.

– По-моему, ты воспринимаешь фразу «ключ к разгадке» слишком буквально, – проворчал Ян. – Это еще что такое?

– Мое место жительства на ближайшие дни. Я понимаю, что мы никак не можем вызвать Максаковых на допрос. К ним только подойди – и получишь по шапке… Но никто не запрещает нам находиться рядом с ними. Я решила проверить, не сдается ли какой-нибудь дом в том же поселке – и вуаля. Летом эти коттеджи нарасхват, туда не пробиться, а вот в октябре желающих пожить за городом куда меньше.

– И не без причины. Ты ведь понимаешь, что я там поселиться не смогу? Мне на работу нужно ездить, вообще-то.

– А тебя никто и не приглашает.

– Андрей тоже вряд ли сможет.

– Я знаю, – отозвалась Александра. – Опыт показывает, что мы с Гайей вполне неплохо справляемся вдвоем.

– И что, святости Андрея хватило, чтобы отнестись к этому с пониманием?

– Он еще не знает. Но когда узнает, уверена, всего хватит. Он ведь понимает, что это для дела!

Ситуация была безобидная, и все равно Яну виделся в этом подвох. Сестра готовилась к переезду на неопределенный срок с чем-то подозрительно похожим на радость – даже понимая, что у Андрея не каждый день будет время приезжать к ней. Это не могло не настораживать.

– У вас все в порядке?

– Ой, перестань, – поморщилась Александра. – Ты сейчас крадешь роль Нины!

– Ну а как иначе, если ты очевидно сбегаешь от Андрея?

– Я не сбегаю! С чего бы мне сбегать?

Тут объяснения и правда не было. Ян осознавал, что его сестра – личность непростая, с прошлым, которое никогда не перестанет давить незримым грузом. Но с Андреем они прекрасно поладили и пережили достаточно, чтобы их отношения можно было назвать серьезными и стабильными. Даже на похоронах отца Александра очевидно нуждалась в поддержке своего спутника.

У нее действительно не было причин убегать, а Ян терпеть не мог углубляться в такое. Поэтому он оставил за Александрой право самостоятельно разбираться в своей личной жизни и признал, что расследованию ее решение как раз пойдет на пользу.

Максаковы жили в этом доме и до, и после трагедии. В поселке многие их наверняка знали, так что у Александры были все шансы выяснить о семье очень многое, оставаясь невидимой для Максима и Веры. Ян лишь надеялся, что этим она и ограничится, новые проблемы близнецам были не нужны.

– Вера ведь тебя запомнила, – указал он. – А если не тебя, то Гайю так точно. Может догадаться, что ты за ней следишь.

– Издеваешься, что ли? Да если она меня запомнила, это как раз избавит ее ото всех подозрений! При первой встрече я действительно выглядела странно: чужая девица, которая пришла в поселок собачку выгуливать. Но если окажется, что я просто выбирала нам с Гайей коттедж, все станет на свои места. Из невнятной тетки я эволюционирую в милую соседку. Ты с кем из этих двоих семейные проблемы обсудишь?

– Ни с кем.

Александра не смутилась:

– В этом вы с Верой можете оказаться похожи. Но ничего, там хватает желающих посплетничать, это я уже поняла. Я в тот коттедж всего один раз съездила, а уже знаю, что у Максаковых в доме целая толпа проживает.

– Это тебе так легко справку выдали? – удивился Ян.

– Просто спросила у хозяйки, кто в соседях, она все про всех знает. Сначала подсказала, где мальчика хорошего искать, если замуж надо, – у нее, глядя на меня, вот так приоритеты выстраиваются. Потом по другим соседям пошла. Так вот, в доме Максаковых, помимо уже интересующих нас троих, живут еще старшая дочка Максима, что предсказуемо, и его сестра, что неожиданно.

– А сестра зачем?

– Вот именно поэтому я сказала «неожиданно», – усмехнулась Александра. – Понятия не имею, зачем она там, и было как-то странно выспрашивать такое у хозяйки дома. Я постараюсь выяснить, когда поселюсь там. Сейчас важнее другое: Максим дома как раз бывает мало. Вера, как я поняла, не работает, она в поселке тусит большую часть времени. А вот муж ее