litbaza книги онлайнДетективыФормула смерти - Фридрих Незнанский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 62
Перейти на страницу:

Знали бы об этом его многочисленные болельщики на родине! Тут недавно Катюха, ставшая далекой как сон, как юность, прислала письмо: «Егор! Хочу, чтобы ты знал: тут о тебе очень много пишут. Мы все тобой очень гордимся! Я высылаю тебе вырезки из наших московских газет». Он, внимательно разглядывая каждую, перебрал вырезки. «Калашников — наша единственная надежда». «Знаменитый Берцуллони: «Этот русский оставит далеко позади всех предшественников». «Егор Калашников — звезда и надежда российского спорта». Катюха постаралась — вырезок в письме действительно оказалось много. Писали о его фанах, о клубах, которые они создают, то и дело воспроизводили их слоган: «Калаш — он наш!»

Он перебирал эти кусочки газет из родной страны, рассматривал забавную картинку: автомат Калашникова на гоночных колесах, на конце ствола — его, Егора, голова, и тут уже лозунг, почему-то по-испански: «Palna o muerle!» — и чувствовал, что соскучился по Москве, по родителям, по друзьям, даже по Катюхе — она была небольшой частичкой его легкой, накатанной московской жизни, где он был всеобщим любимцем, звездой. И откуда он приехал сюда, чтобы завоевать себе имя заново, среди чужих, равнодушных или даже враждебных к нему людей.

Что ж, путь к звездам лежит через тернии, ему ли не знать. В конце концов, в этом и есть предназначение мужика — продираться вперед, брать вершины, преодолевать трудности. Да и вообще, ему было гораздо труднее в те первые месяцы, когда он был абсолютно одинок и неприкаян. А теперь у него есть Селин!

Да, пять месяцев тому назад он ринулся из Москвы не только завоевывать спортивный мир, но и прочь от Олеси, желая немедленно забыть ее как что-то низкое и постыдное.

Первое время она не отпускала его. Особенно по ночам. Он так явственно помнил ее роскошное тело, ее сильные, властные руки, ее жадный рот, ее неукротимое распутство, возбуждавшее «угрюмый, страстный огнь желанья», что сжимал в руках подушку, мыча в нее нечто нечленораздельное. Известно, что клин вышибается клином, хорошо было бы познакомиться с какой-нибудь разбитной француженкой. Но где и как? Свободного времени было мало, да и весьма посредственное, по верхам знание языка сковывало его.

Порой он всерьез подумывал о том, чтобы снять проститутку, девушку по вызову. А что? Что делать, если плоть не дает покоя? Лишь природная застенчивость мешала осуществить намерение.

Видимо, что-то такое проступало в нем и днем, на тренировках, поскольку чуткий Петрович однажды завел весьма неожиданный для равнодушных к чужим делам европейцев разговор.

Дело было после утренней тренировки, когда Егор, по своему обыкновению, сделав заплыв на двести метров, валялся на топчане возле бассейна, млея под лучами еще не обжигающего, теплого солнца. Жан Пьер сел рядом, раскурил трубку.

— Дым не мешает?

— Нет, мне даже нравится, — улыбнулся Егор. — Никогда не курил, но запах хорошего табака люблю.

— Вы что, все время один, мсье? Неужели не нашлось красотки по вашему вкусу? Мужчине без женщины нельзя, это всем известно. У нас здесь это не очень сложно, между прочим, не то что, к примеру, в Нью-Йорке. Заведите подружку, Жорж, и сами удивитесь, насколько жизнь сразу веселее станет! — подмигнул он. — Или ты нетрадиционалист?

— Это как? — не понял Егор.

— А! — хлопнул себя Жан Пьер. — Святая простота! У вас, наверно, это еще не так распространено, как здесь, в Европе. Ну и ладно, оно и к лучшему. Словом, если у тебя с ориентацией все в порядке — девушка тебе будет очень кстати. — Он, видно, и не заметил, что перешел на «ты». — Помочь?

Егор от неожиданности покраснел.

— Ну-ну, — усмехнулся Жан Пьер. — Я только помочь хотел…

Они помолчали. Егор, справившись с приступом застенчивости, спросил:

— Дорого небось у вас это дело, да?

— Что значит — дорого? — удивился механик. — Ты что, хотел совсем без трат? Ну так-то не бывает, по-моему, даже у вас в России, а? И потом, что тебе-то? У тебя такой контракт, Жорж, твоих денег на десяток подружек хватит! Конечно, девушке полагается делать подарки, а как же?

Егор, осознав, что Петрович не понял смысл его слов и, видимо, ведет речь о добропорядочной барышне из хорошей семьи, поднялся, стараясь скрыть краску стыда.

Конечно, он сам бы предпочел именно такой вариант, но не объясняться же теперь заново. Разговор явно не получился.

— Спасибо, Петрович, но не зря ведь сказано: трубку, коня и жену — выбирай и пользуй только сам. Так что и с девушкой я сам как-нибудь…

— Ну-ну, сам таксам, — снова усмехнулся механик.

С того разговора прошло два-три дня. Как-то субботним днем Егор возвращался из Парижа, куда впервые за два месяца выбрался на уик-энд.

Через час пути где-то впереди на южном шоссе произошла серьезная, с жертвами, катастрофа, образовалась пробка. Шесть рядов автомобилей еле-еле ползли, то и дело останавливаясь через каждые два-три метра. Егор рассматривал соседей по несчастью.

Справа — две монахини в «вольво», слева — коротко стриженная шатенка в больших солнцезащитных очках в «фольксвагене», сзади нервный мужчина в «пассате», впереди двое шумных юнцов в «шкоде», то и дело выскакивающих из машины на разведку. И каждый раз именно в этот момент передние машины начинали движение, нервный господин позади Егора принимался отчаянно сигналить, Егор тоже нажимал на клаксон, юнцы опрометью кидались в машину, снова несколько метров движения — и опять остановка.

День выдался жарким, жар скапливался где-то на уровне шин, вместе с неподвижностью еще более взвинчивая нервы. Все пропахло бензином. Солнце слепило, отражаясь в хромированных частях автомобилей, которые, казалось, были погребены на кладбище машин.

Положение обсуждалось всеми вокруг в мельчайших подробностях. Для Егора это было неожиданным, но прекрасным упражнением в языке, поскольку он также был вовлечен в общую беседу.

Монахини торопились попасть в Милли-ля-Форэ до восьми — они везли корзину овощей для кухни. Пожилые супруги из похожего на огромную фиолетовую ванну «ситроена» спешили на телеигру, которую никогда не пропускали. Старик держал руки на руле с выражением терпеливой усталости, его жена грызла яблоко, делая это машинально, безо всякого удовольствия.

Егор в который уж раз взглянул на девушку в очках. Она явно нервничала, то поправляя прическу, то оглядываясь по сторонам. Кто-то предположил, что до Корбей-Эссона придется продвигаться с черепашьей скоростью и только потом, после Корбея, когда минуют самое узкое место в пробке, скорость можно будет прибавить. Через три часа они проехали наконец Корбей. Вечер никак не наступал, солнечный жар струился и дрожал над шоссе и кузовами машин, доводя до головокружения. Девушка из «фольксвагена» достала бутылку минералки, сделала глоток. Увидев, что Егор не сводите нее глаз, жестом предложила ему воды. Он отказался. Тут же, словно его застали врасплох, отвернулся к юнцам, один из которых утверждал, что за последний час они проделали несколько сотен метров. Девушка лишь вздохнула, указывая тонкой рукой на верхушку одинокого платана, и заметила, что этот платан находится на одной линии с ее машиной как раз целый час. У нее был хрипловатый, теплый, волнующий голос. Егор произнес какую-то банальность, вроде того что все когда-нибудь кончается — и плохое, и хорошее, и дорожные пробки тоже. Девушка неожиданно обратилась к нему:

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?