— Почему же они не отправились на ней? — Она даже не делала попытки скрыть недоверие к его словам.

— Мюрье не так уж молоды, а путь им предстоял далекий. К тому же они опасались дурной погоды. В конце концов, они решили поехать поездом. — Его доводы, как всегда, были неотразимы.

Чувствуя себя не слишком уверенно и не желая ему досаждать, она извинилась:

— Прости, но все это выглядит немного… странно.

— Не стоит просить прощения, — весело заверил он ее, выходя наружу. — Разве я могу обижаться на твое желание получить объяснения? На твоем месте я бы тоже хотел все понять. — Закрыв плотно дверь, Луи пошутил: — Пойдем работать, Фантомас.

— И что же ты хочешь, чтобы я делала?

Он достал секатор из кармана.

— Может, ты сможешь нарезать веточки остролиста, пока я справлюсь с остальным?

— Конечно, нет проблем.

— Только будь осторожна. В этой части лужайки поверхность очень неровная и часто встречаются глубокие выбоины.

— Пустяки, я справлюсь, — уверенно ответила она. — У нас здесь не Калифорния. И снег выпадает достаточно часто.

Он пристально посмотрел на нее, и она ответила ему невинной улыбкой.

Молодые деревца остролиста росли по самому краю лужайки. Темно-зеленые глянцевые листья и красные ягоды виднелись сквозь толщу снежных шапок.

Мадлен, с трудом вытаскивая ноги из снега, нацелилась срезать понравившуюся ей веточку, и настоящая снежная лавина обрушилась на ее голову с дерева. Она выронила секатор, отшатнулась и тут же оказалась в глубоком сугробе, потеряв равновесие. Ей показалось, что на ней лежит целая тонна снега.

Оглушенная, ничего не видя, она прежде всего сбросила с лица мокрую снежную массу и стала энергично двигать руками и ногами, делая попытки подняться. Тут она увидела устремленные на нее глаза Луи. Он стоял рядом, с притворно скорбным выражением на лице. От нее не укрылось, как предательски весело прыгают уголки его губ.

— Ты не смеешь! — закричала она.

Но он не удержался и захохотал, запрокинув голову.

Он смеялся так открыто и заразительно, что она невольно присоединилась к нему, увидев со стороны всю комичность ситуации. Мадлен все еще смеялась, когда его сильная рука схватила ее за запястье, и в одно мгновение она оказалась на ногах.

— В следующий раз, когда ты не сможешь справиться сама, дай мне знать.

Он успел отойти от нее только на несколько шагов, когда огромный снежок шлепнулся ему прямо на шею.

— И это вся благодарность за спасение!

Ответные снежки полетели в нее градом. Она повернулась спиной и попыталась убежать. Но в глубоком снегу и в тяжелых сапогах это оказалось невозможным. Луи быстро настиг ее. Когда между ними осталось расстояние всего в несколько шагов, она неожиданно для него развернулась и наспех слепленный снежок угодил ему в лицо.

— Ах ты, маленькая бандитка… — Он схватил ее, сильными руками.

Мадлен бросила на него дерзкий взгляд. И тогда он наклонился и прильнул к ее губам.

И тяжелая мокрая одежда, и неуклюжие сапоги, и заснеженный сад — все было мгновенно забыто: в мире существовали только эти горячие мягкие губы и острое наслаждение, пронзившее ее тело.

Он неохотно оторвался от ее губ, поднял голову и хрипло произнес:

— Пусть это будет уроком для тебя.

Она не нашла в себе сил что-либо ответить и медленно, как сомнамбула, подняла секатор и пошла делать свою работу.

Несмотря на то что его шутливые легкие слова были сказаны, чтобы поддразнить ее, по его интонации и учащенному дыханию она поняла, что поцелуй взволновал его не меньше, чем ее.

Через какое-то время она справилась со своей задачей и нарезала охапку колючих ветвей остролиста и пушистых ветвей канадской ели, а Луи выкопал стройную аккуратную елочку. Становилось все холоднее. Солнце спряталось, и голубое небо постепенно начало приобретать розовато-жемчужный оттенок. Скорое наступление сумерек не заставило себя ждать.

— Похоже, ночью будет очень сильный мороз, — заметил Луи. — Все вокруг так замерзнет, что я сомневаюсь в возможности хоть какого-то движения в ближайшие двадцать четыре часа. Хорошо, что никому из нас не надо никуда ехать, — весело закончил он.

В голове у Мадлен тут же включился механизм, предупреждающий об опасности, но в глубине души она обрадовалась.

— Если у меня нет никаких шансов уехать и я должна остаться…

Он прервал ее почти с сожалением.

— Думаю, ты сама видишь, что другого выхода нет.

— Есть одна вещь, которую я хочу прояснить…

— И что же ты имеешь в виду?

— Я хочу, чтобы ты знал: у меня нет ни малейшего намерения делить с тобой комнату, тем более постель.

— Очень хорошо. Я переберусь в другое место.

Мадлен удивилась. Она ожидала, что он будет спорить с ней или попытается переубедить ее. Его неожиданное согласие выбило ее из колеи.

— Это невозможно, — торопливо сказала она. — Мне будет вполне достаточно одеяла, и я прекрасно переночую у камина в кухне.

Он отрицательно покачал головой.

— Ты здесь гость. И если кто-то и будет спать на кухне, то это буду я. Мне не привыкать.

— Но я не хочу, чтобы ты испытывал неудобства из-за меня, — запротестовала она.

— Не волнуйся. Я прихвачу подушку и постельные принадлежности, если это сделает тебя более счастливой. Ты как, справишься с остролистом, чтобы не переколоть пальцы?

Они перенесли все в комнату садовника, и Луи заметил, что она замерзла.

— Иди согрейся. Здесь я справлюсь сам.

Она с благодарностью подчинилась. Сбросив одежду и повесив ее на вешалки, она села на кушетку, чтобы заняться сапогами. Засохшие остатки грязи на поверхности сапог размокли из-за снега, и она испачкала руки. В конце широкого коридора была ванная комната, но ей, продрогшей до костей, совершенно не улыбалась перспектива мыть руки в ледяной воде.

Будто получив от нее телепатическое послание, Луи объявился на пороге с елкой в руках и сказал:

— Сейчас кухня согреется, а на полке тебя ждет чайник с горячей водой.

Мадлен умылась над безукоризненно чистой металлической раковиной. Почувствовав себя значительно лучше, она достала из своей сумки щетку, причесала чуть влажные от снега волосы и оставила их распущенными, чтобы просушить. Сбросив носки, она уютно устроилась в кресле перед огнем, в то время как Луи принес все, что они заготовили, в кухню.

Когда кухня была украшена ароматными ветками ели и очаровательными веточками остролиста с краснеющими на них ягодами, он водрузил елку слева от камина и заметил: