А теперь давайте перейдем к бумажнику. Как он попал в колодец?..

Он был вынужден изменить планы. И срочно. Он сделал все что мог, но по звуку сирены понял, что Кэтрин разгадала его намерения. Если бы она сделала это пятью минутами раньше, он бы уже сидел в тюремном фургоне «Капитолы». И его план полностью провалился бы.

Кэтрин Дэнс…

Мимо быстро проехала еще одна полицейская машина.

Пока на него никто не обращает внимания. Пелл продолжал свой путь. Но он прекрасно понимал, что из Монтерея нужно как можно скорее убираться. Он проскользнул в забитый до отказа торговый центр под открытым небом. Окинул взглядом отделы: «Мейсис», «Мервинс», совсем маленькие магазинчики, торгующие сластями, книгами (Пелл обожал книги и проглатывал их в огромном количестве, понимая: чем больше ты знаешь, тем больше у тебя возможностей), видеоиграми, спортивным инвентарем, дешевой одеждой и бижутерией. Здесь не протолкнуться. Был июнь, и в большинстве школ занятия уже закончились.

Вот из магазина вышла девушка, по виду старшеклассница, с сумкой через плечо. Под курткой тугая красная майка. Стоило Пеллу бросить взгляд на нее, и он почувствовал, как все в нем напряглось. Ощущение, которое невозможно спутать ни с каким другим. В последний раз ему удалось запугать одного зэка и, подкупив охранника, заняться любовью с женой зэка в «Капитоле». Это было год назад, очень, очень давно…

Пелл не отрываясь смотрел на девушку, следовал за ней на расстоянии всего нескольких шагов, восторгаясь красотой ее волос, упругими линиями облегающих джинсов, пытаясь ощутить ее запах и даже коснуться ее мимоходом, что могло рассматриваться как нападение ничуть не в меньшей степени, чем если бы он затащил девушку в темный переулок и, приставив нож, заставил бы ее раздеться.

Изнасилование, как хорошо было известно Дэниэлу Пеллу, — это только юридический термин, не более.

Однако девушка вошла в другой магазин и исчезла из его жизни.

«Настоящая потеря для меня, — подумал он. — Но, конечно же, не для тебя, милашка».

На стоянке Пелл заметил голубой, словно яйца дрозда, «тандерберд». Внутри сидела женщина, расчесывавшая длинные белокурые волосы.

А-а…

Он подошел ближе. Нос большой и бугристый, а сама худая и плоская. Однако и это не угасило пыл его желания. Оно росло, угрожая в любое мгновение взорваться.

Дэниэл Пелл оглянулся по сторонам. Вроде поблизости никого.

Он направился к ней через ряды машин.

Дженни Марстон закончила причесываться. В себе она больше всего любила волосы, считая их самым привлекательным из того, чем ее наградила природа. Они были блестящие и густые, и, когда она поворачивала голову, волосы рассыпались по плечам, как у тех моделей, что рекламируют шампуни на телевидении. Дженни передвинула зеркало заднего обзора в нормальное положение. Выключила радио. Прикоснулась к носу.

Нет, с этой дурной привычкой надо кончать!

Она протянула руку к ручке дверцы, и у нее перехватило дыхание — та открывалась сама собой.

Дженни застыла, уставившись на жилистого мужчину, заглядывавшего к ней в машину.

В течение трех или четырех секунд ни он, ни она не двигались. Затем Пелл распахнул дверцу настежь.

— Ты само очарование, Дженни Марстон! — воскликнул он. — Гораздо красивее, чем я предполагал.

— О, Дэниэл.

Захваченная ураганом противоречивых эмоций — страхом, чувством облегчения, вины и еще чем-то еще не столь определенным, — Дженни Марстон не смогла придумать ничего большего. У нее перехватило дыхание от счастья, она выскочила из машины и бросилась в объятия своего бойфренда. Дрожа всем телом, она прижала его к себе с такой страстью, что из узкой груди Пелла вырвалось нечто похожее на хрип.

Они снова вернулись в машину. Дженни прижалась головой к шее Дэниэла, а тот тем временем внимательно оглядывал стоянку и дорогу вокруг.

Дженни думала о том, каким сложным был для нее последний месяц: она завязывала отношения с мужчиной по электронной почте, посредством редких телефонных звонков и фантазии, так как до сих пор ни разу не видела своего возлюбленного. И тем не менее почему-то была уверена, что только так может возникнуть настоящая любовь — на расстоянии. Так поступали женщины во время Второй мировой войны, примерно в таком же ключе рассказывала ей мать о своих отношениях с отцом Дженни во время войны во Вьетнаме. Конечно, как потом она выяснила, все это было ложью от начала и до конца. Однако основной урок Дженни усвоила: любовь прежде всего единение двух душ, а потом уже секс. То, что она чувствовала по отношению к Дэниэлу Пеллу, не было похоже ни на что из того, что она переживала прежде.

Восторг.

И ужас.

Она почувствовала, что к глазам подступают слезы. Нет, нет, не надо. Нельзя плакать. Ему не понравится, если она расплачется. Мужчин раздражают женские слезы.

Но он только тихо спросил:

— Что случилось, любимая?

— Просто я очень счастлива.

— Ну давай, расскажи мне о своем счастье.

Нет, в его голосе совсем не слышно раздражения.

Дженни задумалась на мгновение, а затем сказала:

— Я волновалась. В бакалейном отделе было несколько женщин. Потом я включила новости. И услышала… что кто-то получил сильные ожоги. Полицейский. И еще два человека были убиты, зарезаны.

Дэниэл объяснил ей, когда просил у нее нож, что он ему нужен, только чтобы припугнуть охрану. Он не хочет никому причинять вреда.

— Что? — рявкнул он. Его голубые глаза сделались холодными и жестокими.

«Что ты делаешь? — спросила себя Дженни. — Ты ведь раздражаешь его! Зачем ты спросила его об этом? Вот ты все и испортила». Ее сердце бешено заколотилось.

— Вот опять! Они всегда так поступают! Когда я уходил, никто не пострадал. Я был очень осторожен! Я ушел через пожарный выход, так, как мы планировали, и захлопнул дверь. — Он кивнул. — Я знаю… конечно. В камере рядом с моей были и другие заключенные. Они хотели, чтобы я помог им бежать, но я не стал. Могу поспорить, что там начались беспорядки, и, когда охрана попыталась их успокоить, наверное, те двое и погибли. У некоторых из заключенных явно были заточки. Знаешь, что это?

— Нож, верно?

— Самодельный нож. Так скорее всего и случилось. И если кто-то получил ожоги, то исключительно по собственной неосторожности. Я был очень внимателен. Когда я проходил через огонь, вокруг меня никого не было. И как я мог один справиться с тремя людьми? Полнейшая нелепость! Но конечно, полиция и журналисты во всем обвиняют меня. Как всегда. — Его худощавое лицо покраснело от гнева и возмущения. — Неудивительно, ведь я не могу им ответить.

— Так же как с той семьей восемь лет назад, — робко напомнила Дженни, пытаясь успокоить его. Дэниэл рассказывал ей, как он с другом пошел домой к Кройтонам, чтобы обсудить с компьютерным гением одну интересную идею. Однако когда они прибыли туда, его другу пришло в голову совсем иное: ограбить семейную пару. Он сбил Дэниэла с ног, а сам стал одного за другим убивать членов семьи. Дэниэл пришел в себя и попытался остановить его. В конце концов Дэниэл был вынужден в целях самообороны убить друга.