Но я легко отогнал от себя эти мысли. Раньше, бывало, мне случалось думать о богатых людях, которым нет нужды заботиться о завтрашнем своем дне. Денег у них хватит и на завтра, и на послезавтра, и еще детям останется. Я даже пытался представить себе таких людей, но никак не мог понять смысл их существования. Заработать больше денег? Ради чего? Зачем им столько? О чем вообще такие люди думают? Бывают ли у них заботы, которые не касаются накопительства, приобретения и развлечения? Но, видимо, деньги были такой большой заразой и одновременно таким видом энергетики, которая постоянно требовала себе подпитки. И подпитка эта могла осуществляться только за счет увеличения банковского счета.

Я очень быстро заработал небольшую сумму, но тут же прикинул, во что эта сумма может вылиться, если я буду так зарабатывать каждый день, и это уже стало «ломать» меня, прежде такого крепкого и несгибаемого. Прийти к какому-то определенному выводу, а через него — к сомнительному решению я не просто не мог, я панически не желал этого. Именно так, именно панически. И потому я отбрасывал от себя все мысли о том, чтобы кардинальным образом изменить свою жизнь.

Наверное, я все же отдавал себе отчет в том, что в настоящий момент я работаю под «крышей» такого солидного заведения, как ФСБ. Мне не приходится «отстегивать» значительную часть своего заработка уголовному авторитету за право пользоваться стоянкой для такси. Другим тяжелее. И если я ввяжусь в такой вид деятельности, мне придется жить так же, как другим «бомбилам».

Я уже слышал сегодня разговор о квартире, которую хотел купить один из них. И не в Москве, а в Подмосковье. Он жаловался, что еще пару лет придется за эту квартиру «пахать». Значит, не каждый день бывает таким удачным, как этот. Не зря же говорят, что новичкам везет.

Тем не менее потратить часть денег я все же мог себе позволить. И ближе к вечеру заехал в охотничий магазин на проспекте Мира и купил себе бронежилет скрытного ношения с защитой от ножевого удара. Наверное, я мог бы выпросить такой бронежилет бесплатно у того же генерала Кабакова, поскольку подписал с ФСБ договор о временном поступлении к ним на службу в своем прежнем звании старшего лейтенанта. Но мне это показалось неудобным.

Приобретение бронежилета скрытного ношения было вызвано, как я сам прекрасно понимал, сообщением Юнуса о Рафе, который способен нанести исподтишка удар ножом в спину. Когда меня атакуют в лицо, я не боюсь, я всегда сумею за себя постоять, даже без оружия против вооруженного. Не зря же я тренировался. Но от удара в спину никто не застрахован. У нас в батальоне заместителя начальника продуктового склада убил ножом в спину мальчишка на улице. Простой мальчишка, которому взрослый офицер сделал замечание. Лезвие ножа вошло между позвонков и перерубило спинной мозг.

Я, естественно, подготовлен не так, как заместитель начальника продуктового склада. Но на затылке и у меня глаз нет. А если человек маниакально подозрителен, если он обидчив и вдобавок к этому подл, удара ножом от него всегда можно ожидать. Тем более я не всегда мог правильно проконтролировать свои слова, и часто случалось, что обижал человека, даже не думая об этом.

Это и подвело меня к покупке бронежилета скрытного ношения. А если спрашивать такой бронежилет у генерала Кабакова, Сергей Павлович обязательно поймет, что толкнуло меня на эту просьбу. И подумает, что я боюсь. А я не боюсь, я просто предпочитаю быть осторожным, оберегая себя для полезного дела…

* * *

В половине шестого мне на мой личный смартфон позвонили с незнакомого номера. Причин скрываться от кого-то я не видел, с коллекторами мне делить было нечего, от алиментов я не убегал, поскольку имел только двоих родных дочерей, о которых всегда заботился. И потому ответил без сомнений, но не привычным армейским представлением, а только по фамилии.

— Ветошкин. Слушаю вас…

— Алексей! — услышал я голос Ивона. — Ты где сейчас?

— На проспекте Мира.

— Свободен?

— Только что от пьяного пассажира с трудом избавился. Он все не знал, куда ему ехать. Половину Москвы исколесили. Приедем, он передумает, просит в другое место. И там та же история.

— Хоть заплатил?

— Нормально. Не обидел.

Врал я вдохновенно, чтобы скрыть свои недавние мысли о бронежилете, который сейчас лежал у меня на коленях. Такой пассажир был у меня еще перед обедом. И не сильно он меня утомил, поскольку человек я — предельно терпеливый.

— Можешь сейчас к нам в спортивный клуб приехать? Наш тренер желает на тебя взглянуть.

— Говори адрес.

Ивон назвал адрес, который я без труда запомнил и даже не стал сразу загонять в память навигатора. Но в данном случае сработала не моя память, вернее, она самая, но в другом качестве. Просто я уже знал этот адрес от генерала Кабакова. Адрес был указан в инструкции, которую шифротелеграммой получил для меня майор Васильков, и с которой он меня, естественно, сразу ознакомил.

— А что за клуб? — спросил я.

— Клуб спортивного ножевого боя.

— А вот это уже интересно… — протянул я. — А какое я имею отношение к вашему тренеру, что он желает со мной познакомиться?

В трубке Ивона гуляло эхо. Голос его двоился. Это говорило о том, что был включен динамик громкой связи. То есть Ивон разговаривал со мной так, чтобы разговор был слышен еще кому-то. Видимо, тренеру.

— Ну, я же говорил тебе сегодня. Ах, это-то я и не сказал, кажется. Наш тренер имеет собственный клуб. Он же работает начальником охраны в лаборатории. И набирает охрану из надежных парней. Тренер и начальник охраны — это одно лицо. Валентин Иосифович говорит, что, кажется, знает тебя.

— Как его фамилия? — спросил я резко.

Собеседник моей резкости не испугался.

— Немчинов. Валентин Иосифович Немчинов.

— Я его тоже знаю. По крайней мере, заочно. Очно мы, если мне память не изменяет, никогда не знакомились. И в схватках не встречались. Всегда соревновательная сетка разводила. Кстати, я тренировался у его первого тренера, Маслякова. Хорошо, Ивон. Я еду. Машину там есть где поставить?

— Есть. Клуб размещается в подвале Дома культуры. Перед Домом культуры большая площадка, где все машины ставят. Приезжай, я тебя встречу. Когда будешь?

— Если не застряну в «пробке», то через сорок минут.

— Через сорок минут я выхожу на крыльцо…

Ехал я, почти не превышая скорости, вместе с идущим по дороге потоком машин. То есть ехал со скоростью, соответствующей реалиям, а не дорожным знакам. Когда все едут одинаково, даже на большой скорости, легче ориентируешься. А если будешь ехать, придерживаясь существующих правил, которых, кстати, окружающие не придерживаются, то только успевай смотреть, кто норовит тебе в бок или в багажник въехать. И кто-нибудь обязательно въедет. Лучше уж заплатить штраф за небольшое превышение скорости, чем потом ждать, когда тебе отремонтируют машину. Даже за счет страховой компании того, кто в тебя въедет, — это все равно не скоро. Особенно за счет страховой компании…