— Семья когда переезжать думает?

— Как только срок договора с ХОЗО закончится. Три месяца осталось. За три месяца надеюсь устроиться. Успею?

— Успеешь, — согласился Валентин. Тон его был деловым, и напоминал он мне совсем не тренера, а скорее руководителя предприятия, каковым он и являлся по основному своему профилю. Хотя я не знал, существует ли у Немчинова личная охранная фирма, или в той лаборатории, где он работает, есть свой отдел охраны, который он возглавляет. Но в любом случае, лицензия на осуществление охранной деятельности нужна и там, и там. Требуется только решить вопрос с регистрацией. Про «резиновые» московские квартиры не слышал и не читал, наверное, только слепой и глухой. А это значило, что вопрос с регистрацией вполне решаемый. Хотя обратиться к генералу Кабакову, видимо, все же придется. Генерал посодействует, и мне это обойдется намного дешевле.

— Тренироваться будешь у меня? — внезапно перешел Немчинов на другую тему, посчитав первый вопрос исчерпанным.

— Я бы предпочел не торопиться с выбором. Сходил бы в несколько мест, присмотрелся бы. Вообще, у нас с Масляковым хороший тандем получился. Мы друг друга понимаем. Где его зал, я знаю. На сборах там тренировался.

— Как хочешь… — вяло сказал Немчинов. — Таким бойцам, как ты, всегда предоставляется право выбора.

— Но я и у тебя попробовать хочу. Вдруг понравится…

— Надеюсь на это…

Я старался не навязываться Валентину в друзья, держался с чувством собственного достоинства, с пониманием веса и значимости, которые должны быть присущи чемпиону войск специального назначения. Немчинов это тоже понимал и ни на чем не настаивал. Только Ивон от нашего разговора слегка растерялся. Он-то считал, что привел в зал нового ученика, а этот ученик, как оказалось, сам о себе отнюдь не ученического мнения.

Мы с Немчиновым пожали друг другу руки, и он надел маску, чтобы продолжить спарринг. Ивон пошел меня провожать. Его машина стояла в стороне, но к своей машине он не пошел.

— Ты сегодня не тренируешься? — спросил я.

— В следующей группе. В последней. Сейчас вторая занимается…

— Много сюда народа ходит, — отметил я с одобрением. — Цена приемлемая?

— Восемь тысяч в месяц. Половину перечислением, половину наличными. Приемлемо…

— Ладно. Буду думать. Завтра увидимся.

— До завтра…

Отъехав от Дома культуры, я прижался к бордюру, остановился. И сразу позвонил генералу Кабакову, как и обещал. Сергей Павлович ответил тут же. Видимо, ждал моего звонка. И, судя по тому, что говорил, прожевывая, был дома, ужинал.

— Слушаю тебя, Алексей Афанасьевич. Как успехи? Проблемы при встрече возникли?

— Только одна. Требуется московская регистрация. Тогда я смогу полноправно претендовать на лицензию охранника и на место в охране под руководством Валентина Немчинова.

— Ну, это проблема решаемая. Мы такой вариант даже обговаривали с твоим «старшим братом». За определенную сумму он готов все оформить. Мы заплатим, нам не сложно, тем более не из своего кармана, и даже не из твоего. А что касается лицензии, то она на тебя уже, наверное, готова, только тебе нужно сфотографироваться и предоставить мне две фотографии. Все остальное сделают за тебя.

— Фотографии какого размера?

— Придешь фотографироваться, скажешь для чего. Там знают.

— Хорошо. Немчинов предлагал свои услуги и с регистрацией, и с лицензией. Правда, предупредил, что услуги платные.

— Скажи ему, что у брата большие связи. Он все сделает. И бесплатно. Просто по-братски.

— Тогда у меня все, товарищ генерал. Еще «старший брат» звонил. Предупредил, что у него жена приехала. Завтра утром уедет.

— Она в курсе дела и не против твоего временного проживания в их квартире. Не переживай. Завтра уедет и помешать не успеет. Продолжай работу.

— У меня все, товарищ генерал. Конец связи…

— Подожди. Еще не все. Твой смартфон взят на прослушивание неизвестным нам оператором. Жена тебе не позвонит? Не скажет лишнего?

— Она знает только, что я в командировке в Москве. Может что-то не так сказать. Следует ее предупредить. Позвонить на домашний телефон.

— Боюсь, он тоже прослушивается.

Я думал недолго.

— Тогда следует позвонить комбату. Комбат у нас сменился. Новый комбат — человек, с которым можно договориться. Он к жене сам сходит, поговорит. Можно определить, кто прослушивает номера?

— Это не СОРМ[17] — абсолютно точно.

— Может, ГРУ взяло меня под охрану?

— Мы запрашивали — нет. Это что-то иностранное. Спутниковое. Но этот номер, по которому мы сейчас разговариваем, не прослушивается. Можем общаться. Но ты, старлей, осторожность соблюдай… Конец связи…

— Конец связи…

Я убрал трубку, выделенную мне генералом, далеко во внутренний карман. И поехал к «старшему брату». По дороге снова заехал в магазин, купил продукты, хотя не успел еще съесть те, что покупал вчера, но надеялся, что Юрий Афанасьевич помог продуктам не испортиться. При его габаритах это было бы естественным делом.

Машину я опять поставил там же, где и минувшим вечером. К этому времени во дворе собралось большое количество машин местных жителей, к которым я не принадлежал, и место мне опять досталось не слишком удобное. Снова пришлось заехать одним колесом на бордюр.

Включил сигнализацию, посмотрел на окно квартиры «старшего брата» и пошел в подъезд. Как и минувшим вечером, подъездную дверь я открывал ключом, но дверь в квартиру открывать не стал, позвонил. Все-таки в квартире находилась женщина. А я всегда предпочитаю избегать неудобных положений. И вообще не люблю хозяйничать в чужих владениях. По этой причине, если даже приезжаю в город, где у меня есть родственники, я предпочитаю останавливаться не у них, а в гостинице.

Жена Юрия Афанасьевича оказалась довольно милой симпатичной женщиной. Если смотреть издали, то еще достаточно молодой, и только вблизи бросались в глаза многочисленные мелкие морщины на верхней губе и на руках — основной признак возраста. Ко мне она отнеслась весьма приветливо, никак не «доставала» попытками поговорить по душам, и вообще беседовать с ней было приятнее, чем со «старшим братом», который тоже был дома, но сидел в пижамных полосатых штанах и в майке перед телевизором, смотрел очередную серию глупого сериала и потягивал вино.